Вначале я умер…

Несколько сотрудников, стоящих рядом с лауреатом, тут же поддержали мнение Зануды. Лауреат похоже тоже не отказался бы от денежного эквивалента грамоты. По крайней мере в глазах у него промелькнуло сожаление, будто у него была возможность выбора и он продешевил выбрав почетную грамоту вместо денег.

По окончании собрания Зануда сел за свой стол напротив меня и начал ныть о несправедливости в компании и о том, почему его не удостоили грамоты, при том, что он уже 15 лет работает в компании и за это время ни разу не опоздал на работу. Спустя пять минут его занудного нытья, я готов был взять в руки тяжелый металлический дырокол и запустить в его тупую башку, чтобы он наконец-то заткнулся. Но это было бы не корпоративно. По кодексу корпоративной этики к коллегам надлежало относиться с уважением и к сожалению исключений из правил не было даже для таких занудных дебилов.

Кое-как досидев до 12.00, я отправился на обед в нашу столовую. Взяв салат, первое и второе, я занял место за столом в дальнем углу зала – мне хотелось побыть одному, посидеть, подумать. Но тут в столовую зашел Зануда и набрав еды, стал оглядывать зал. Я не смотрел на него, я даже не шевелился блять, чтобы он не заметил меня. Но он все равно увидел меня и направился ко мне. Сука! Ну неужели не понятно, что если человек сел в самый дальний угол зала и не машет тебе рукой приглашая за свой столик, то значит он хочет пообедать в одиночестве. Но открыто высказать это Зануде я не мог, поэтому пришлось сидеть и выслушивать его на протяжении всей трапезы. Зануда гундел без остановки, и в числе прочего сообщил мне, что не пойдет на новогодний корпоратив, так как считает, что ценник за ужин сильно завышен, а у него машина в кредите. Я тут же для себя решил, что в таком случае пойду обязательно.

Наш новогодний корпоратив проходил в кафе «Сальвадор Дали», что на проспекте Вахитова со стороны 30-го комплекса. Все собрались к 19.00 без опозданий – мужчины в костюмах и белых рубашках при галстуках, а женщины в нарядных платьях с вечерними прическами. Официальная часть в виде поздравлений от генерального директора и его заместителей заняла около получаса, затем народ, соблюдая рамки приличия, примерно еще час лицезрел оплаченную концертную программу с примитивными конкурсами от ведущего. Но примерно к 9 вечера, когда количество выпитого крепкого алкоголя перевалило за 4-5 порций в одну харю, галстуки начали ослабляться, прически скашиваться и дружный коллектив пустился в безудержное веселье.

Главный специалист отдела логистики минуту назад танцевавший прямо на столе, подошел ко мне и перекрикивая орущую музыку пожаловался:

– Эх, зря мне досталась судьба офисного клерка! С моими хореографическими данными Большой балет по мне плачет!

«Youtube по тебе плачет, придурок ты ебанный!» – подумал я с улыбкой на лице, одобрительно похлопывая его по плечу.

Генеральный директор еще больше отдалился от коллектива, уйдя с корпоратива по-английски в 22.00 и на мой взгляд это было демонстрацией неуважения к сотрудникам своего предприятия. Но большинство этого даже не заметило, всеобщий кураж набирал обороты. И в какой-то момент, я подумал хорошо, что Зануды нет, иначе кто-нибудь из этой кричаще-визжащей толпы, обезумевшей от алкоголя и чувства стадного веселья, обязательно втащил бы ему в пьяном угаре. И вероятнее всего этим кем-то был бы я. Я – беснующейся в самом центре этой веселящейся толпы, я – сильно пьяный, но отчетливо осознающий всю бессмысленность и безнадежность своего существования, громко именуемого нормальной жизнью. Еще час назад, глядя на это стадо, мне хотелось выхватить микрофон у ведущего, вскочить на стол и заорать на весь зал: «Что вы все тут веселитесь? Вас что все устраивает в жизни? Вы довольны тем, что имеете? Довольны своей работой, своей семьей?», а потом алкоголь завладел моим сознанием и я начал беситься на танцполе вместе с остальными.

На нашем фоне обслуживающий персонал заведения: официанты, бармен, музыканты, ведущий, администратор, гардеробщица, казались пришельцами с другой планеты. Абсолютно ничему не удивляясь, они устало наблюдали за этой вакханалией, лишь изредка поглядывая на часы и терпеливо ожидая, когда же наконец закончится их очередная безумная декабрьская смена.

Я вышел из кафе во втором часу ночи. Самые стойкие из коллег – группой из десяти человек, отправились в ночной клуб продолжать веселье, я же слегка пошатываясь из стороны в сторону, направился к стоящим неподалеку автомобилям такси. Метрах в двадцати от входа в кафе одиноко стоял тускло освещенный рекламный щит. На абсолютно чистом белом баннере в самом центре была напечатана одна единственная фраза – «Пора что-то менять». Остановившись напротив щита, прямо на проезжей части, я уставился на надпись. «Пора что-то менять» – эта мысль засела в моем мозгу, как семя, которое рано или поздно обязательно должно прорасти и дать свои плоды.

31-го декабря уже стемнело, когда мы с женой въезжали в деревню ее родителей, что находилась примерно посредине между Набережными Челнами и Мамадышем. Сын с нами не поехал, остался дома, не желая упускать возможность в последний раз устроить взрослую вечеринку «на свободной хате». И первое, что я почувствовал, когда вышел из машины, был запах настоящей деревенской бани на дровах. Морозным безветренным зимним вечером этот неповторимый аромат раскрывался особенно потрясающим образом, прочно ассоциируясь с зимними деревенскими пейзажами – дома с уютно светящимися окнами, заснеженными треугольными крышами и печными трубами из которых тонкими извилистыми струйками поднимался дымок. Жаль, что многие сейчас переводят бани на газовое отопление, скоро баня на дровах станет большой редкостью и чтобы насладиться этим ароматом придется арендовать базу отдыха где-нибудь в Боровецком лесу, предварительно позвонив по объявлению «Баня на дровах, мангал, беседка. Оплата почасовая».

Спустя три часа я, отпаренный, расслабленный и душой и телом, уже слегка пьяный, сидел за праздничным столом и до меня словно сквозь туман доносились дежурные тосты и дружный смех родственников, а затем обрывки фраз новогоднего поздравления Президента. Под бой кремлевских курантов и звон бокалов все начали загадывать новогодние желания. Новогодняя ночь – время надежд. И я тоже загадал желание. У меня перед глазами все еще светился тот одинокий рекламный щит с девизом «Пора что-то менять», поэтому я проговорил про себя: «Хочу чтобы моя жизнь изменилась к лучшему!»

***

То же самое желание я загадал 31 декабря через год, но и оно не сбылось. Не собираясь так легко сдаваться и отказываться от перемен в своей жизни, я и в следующую новогоднюю ночь загадал это же желание. Но и через два года моя жизнь ничуть не изменилась к лучшему. Два года, которые пролетели незаметно в чередовании серых рабочих будней, пятничных посиделок в баре с друзьями и семейных выходных. И вот снова Новый год, снова праздничный стол, снова дежурные тосты и дружный смех родственников, новогоднее поздравление Президента, бой кремлевских курантов и звон бокалов с шампанским. И снова я загадываю заветное желание и проваливаюсь в нетрезвые размышления о своей жизни. Не знаю почему, но в последние годы именно в полночь 31-го декабря меня накрывало размышлениями о жизни.

А подумать было о чем – с каждым годом жизнь становилась все сложнее и запутаннее: складывались ситуации, в которых мне сложно было разобраться, возникали вопросы, на которые я не мог сходу дать ответы. Мне оставалось жить 43 года, жене 40, сыну чуть меньше 16. Отношения с женой по-прежнему не отличались страстью и пылкой любовью, секса можно сказать почти не было, а новую любовницу я так и не завел. С сыном также все было не просто, все-таки 16 лет это возраст, когда парни все еще редко откровенничают с отцами, зато отчаянно продолжают борьбу за остатки былой независимости.

Физическое здоровье у меня пусть и медленно, но продолжало улучшаться, а вот душевное состояние оставляло желать лучшего. Для улучшения качества сна, я по совету врача начал гулять по вечерам перед сном – просто выходил из дома и минут 30-40 гулял по комплексу, и опять же погружался в тягостные размышления о жизни.

На работе всё тоже было безрадостно – с карьерным падением я уже давно смирился, и единственный вопрос, который меня сейчас волновал – это когда понижения в должности начнут заметно отражаться на уровне моей зарплаты? Более молодые коллеги, говорили, что особенно сильно теряешь в зарплате в период с 40 до 30 лет, значит уже скоро. Но эти же коллеги уверяли, что в молодости жить все равно легче, там начинаешь по-другому смотреть на вещи и вообще молодость это лучшая пора жизни. Ну и что мне теперь поставить жизнь на паузу и ближайшие лет 15 провести в режиме пассивного ожидания молодости?

В общем, всё было не просто.

И даже с друзьями в баре по пятницам кто-нибудь из нашей дружной четверки время от времени поднимал вопрос о правильном распределении времени между работой, семьей, досугом и собственным развитием, потому что у них были точно такие же проблемы с женой, детьми и работой. Поэтому мне хотелось обсудить свои жизненные проблемы с кем-то другим, с кем-то из родных и близких людей. Мне нужен был человек, который бы понял меня, поддержал и дал дельный совет. Говорят, если повезет, то таким человеком обычно становился отец.

До прихода моего отца в этот мир оставалось чуть больше года. И на новогодних каникулах я поехал на кладбище на его могилу. Стряхнув снег с надгробного обелиска, я сел на маленькую деревянную скамейку, и, глядя на умное спокойное лицо отца на фотографии, стал думать о том времени, когда смогу обнять его, пожать его крепкую мужскую руку, обратиться к нему за советом и поговорить с ним о самом важном. А спустя месяц, ровно за год до его появления на свет мы с родственниками собрались за столом, отметить последнюю годовщину.

Мама начала готовиться к приходу отца заблаговременно и сильно волновалась из-за этого. Она уже достаточно долго жила одна и боялась, что вдруг они с отцом не сойдутся характерами. Она видела много телепередач на эту тему и знала, что нередко судьба сводит вместе психологически несовместимых супругов (взять хотя бы нас с женой) и они проводят всю жизнь в ссорах и ругани, но ничего не могут с этим поделать, потому что судьба такая.

Я в свою очередь помнил рассказы жены о её опасениях в ожидании моего появления, и поэтому отлично понимал маму и старался почаще навещать ее, а в последние несколько дней до появления отца и вовсе не оставлял ее одну.

Мой отец – Думов Алексей Матвеевич появился на свет в возрасте 68 лет, маме на тот момент оставалось жить 65 лет, мне 43. Они с мамой стали жить в двухкомнатной квартире, мама освободила для отца спальню, а сама перебралась в зал, чтобы ничто не беспокоило отца. Отец, как и я, появился на свет через приступ инфаркта (сказывалась семейная наследственность), поэтому первое время мы все старались, чтобы он не нервничал, а мама ухаживала за ним день и ночь.

Это дало свои результаты и спустя пару месяцев отец уже не плохо освоился. Я это понял по претензиям, которые он начал высказывать матери, а потом и мне, поучая жизни. Казалось он был раздражен началом своего жизненного пути еще больше, чем я в свое время. Моя жена по этому поводу высказалась однозначно «яблоко от яблони», имея ввиду, что мы с отцом очень похожи своим ворчанием, раздражительностью и негативным настроем к жизни.

Но несмотря на бесконечное ворчание отца, я был несказанно рад его появлению – мне стало спокойнее за маму, теперь она была уже не одна и ей не требовалось мое постоянное внимание. Тем временем у меня обострились проблемы с сыном. Он вошел в какую-то особо сложную фазу подросткового возраста и начал все чаще выводить меня из себя своим несносным поведением. Я часто срывался на него – повышал голос и ругал по различным, порой весьма незначительным, поводам.

Вот и сегодня, в воскресенье на часах было уже час дня, а он только проснулся и прошел по коридору в ванную. Я уже с десяти утра порывался зайти к нему в комнату и поднять его с постели, но жена не давала мне этого сделать.

– Пусть поспит у него же только один выходной в неделю, – тихо говорила она.

– Время уже двенадцатый час, достаточно уже чтобы выспаться, – громко настаивал я на своем, – нечего всю ночь за компьютером сидеть.

– Ну и что ему теперь вставать в восемь утра и телевизор с нами смотреть? – парировала жена.

Мне так и не удалось убедить жену в своей правоте, и сын проснулся в час дня, после того, как кто-то из друзей позвонил ему на мобильный.

Я слышал, как он гремит посудой на кухне, параллельно разговаривая по телефону. Затем с тарелкой хлопьев в одной руке, бутылкой молока в другой, прижимая левым плечом мобильник к уху, он прошел назад в свою комнату.

– Ну вот сейчас опять усядется за компьютер и будет играть, – не успокаивался я.

– Ну и пусть, у него же сегодня выходной. Он шесть дней в неделю учится, – не сдавалась жена.

Я в раздражении встал с дивана и прошел на кухню. На кухонном столе были рассыпаны хлопья, крошки я ощутил и под ногами. Это окончательно вывело меня из себя.

– Дима! – закричал я. – Ты что тут насвинячил?

Из комнаты сына не донеслось ни звука. Зато жена вбежала на кухню. Я наоборот решительно направился в спальню. Резко раскрыв дверь, я увидел, что сын в наушниках, завтракая хлопьями, увлеченно смотрит ролики на Youtube. Я подошел к нему и сдвинул наушники.

– Ты что меня вообще не слышишь?

Сын поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

– Чего?

– Я говорю ты, что там насвинячил на кухне, хлопья по всем полу рассыпаны, – выпалил я.

– Да, я случайно, там дырка в коробке была.

– Да, причем тут дырка! Это все твои ночные посиделки за компьютером! – начал распаляться я. – Ты же всю ночь сидишь за компьютером, потом с утра еле встаешь!

Сын продолжал есть хлопья, но свернул страницу Youtube.

– Как ты не понимаешь, что из-за твоего ненормального распорядка дня, у тебя уже координация движения нарушается, как у наркомана какого-то, – я наращивал темп и градус разговора, – ты и в школе наверное спишь на уроках, сконцентрироваться не можешь, вот и скатился на тройки.

– У меня всего одна тройка за четверть, – попытался защищаться сын, но только сильнее раззадорил меня.

– Это пока одна, но если так будет продолжаться, то скоро мы радоваться будем хотя бы одной тройке за четверть, потому что все остальные будут двойки! – я уже перешел на крик. – И почему ты не можешь позавтракать на кухне, как все нормальные люди?!

Сын с недовольным выражением лица снял наушники, встал и понес тарелку с молоком на кухню. Я шёл следом за ним:

– Я не пойму почему нельзя соблюдать нормальный режим дня? Поиграл до одиннадцати ночи и лег спать. Тогда до восьми-девяти утра можно нормально выспаться!

Жена уже убрала все со стола и подмела с пола рассыпанные хлопья.

– Оставь, я сама помою, – она взяла у сына тарелку и убрала в раковину.