«Золотая цепь святости». Старчество

Глава 3. Признаки истинного старца

Некоторые признаки истинного старца уже были указаны в предшествующей главе, где речь шла об избрании достойного духовного руководителя. Однако, этому важному вопросу необходимо уделить особое внимание.

Признаки истинного старца определяются величием его подвига и ответственностью перед Богом за душу окормляемого им ученика. Именно к старцу относятся грозные слова Бога: «Кровь его от руки твоея взыщу» (Иез. 33, 8). Ап. Павел, говоря о повиновении и покорности наставникам, одновременно указывает, что они являются ответственными стражами, обязанными дать отчет Богу (Евр. 13, 17). «Если тот, кто может пользовать других словом, но не преподает его изобильно, – предостерегает духовного пастыря преп. Иоанн Лествичник, – не избежит наказания: то какой беде подвергают себя, возлюбленный отче, те, которые трудами своими могут помочь злостраждущим, и не помогают? Избавляй братий, о ты, избавленный Богом! Спасенный! Спасай ведомых на смерть, и не будь скуп к искуплению душ, убиваемых бесами».[64 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 265.] Отсюда понятно, какими высокими качествами должен обладать духовный руководитель.

Свв. подвижники в своих высказывания об истинных старцах советуют предпочитать не того, кто преклонных лет, а того, кто бесстрастен и имеет знание и опыт духовной жизни. Под бесстрастием великие аскеты понимали полное отречение от всех житейских привычек, забот и печалей. Не только безмолвник или послушник, но и игумен, настоятель монастыря, и он должен быть беспечален, т. е. свободен от попечений о житейских потребностях. Чрезмерная забота о житейских нуждах противна заповеди Божией, которая говорит: «Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся» (Мф. 6, 31). И еще: «Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими» (Лк. 21, 34).

Что касается духовного ведения и духовной опытности, то этими качествами обладает прежде всего тот, кто глубоко сведущ в Священном Писании и способен проверять каждый свой поступок и всякое рассуждение о Слове Божием.

Каждый человек имеет свой разум и свое естественное рассуждение: деятельное или научное, но не все имеют рассуждение духовное. Руководителем других на пути спасения может быть только тот, который достиг духовного рассуждения и в состоянии на основании Слова Божия отличать хорошее от плохого, доброе от злого. Святые подвижники указывают, что истинным старцем является тот, кто на всякое дело и разумение имеет свидетельство от Священного Писания и кто овладел даром отличать святое и духовное от вредного и противного благодати.

Если духовное ведение истинного старца связано с глубоким знанием Священного Писания и умелым применением его в деле духовного руководства, то духовная опытность проявляется в высоких христианских добродетелях, приобретенных старцем в результате длительных аскетических подвигов. Св. Василий Великий говорит, что старец должен иметь в делах своих свидетельство любви своей к Богу, быть сведущим в Божественных Писаниях, быть не рассеянным, не сребролюбивым, не озабоченным многими, быть безмолвным, боголюбивым, нищелюбивым, не гневливым, не памятозлобным, не тщеславным, не льстивым, не изменчивым ничего не предпочитающим Богу.[65 - Св. Василий Великий. Творения. Ч. V. Изд. 4-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1901, стр. 41.]

Упражняясь в аскетических подвигах, в постоянной борьбе с искушениями под руководством великих подвижников, будущий старец становился опытным духовным врачом. И это качество, эта опытность духовной жизни была тем более необходима потому, что он должен был руководить людьми весьма различными по своему характеру, навыкам и нравственному состоянию. Старец должен был к каждому ученику применять особое и только ему пригодное руководство. Чтобы вполне успешно осуществить такое руководство, истинный старец должен гореть евангельской любовью к своему ученику. Со свойственной отцу доброжелательностью и любовью старец должен обращать внимание на нужды своего ученика, проявляя о нем попечение, как о любимом сыне. Опытный старец умеет в точности определить душевно-нравственное состояние руководимого им ученика и согласовать с этим свои наставления.[66 - С. М. Зарин. Лекции по Пастырскому богословию. СПб. 1910, стр. 469–470.]

Как ни важна забота и попечение старца о нравственном усовершенствовании вверенного ему ученика, его непрестанное наблюдение за внешним и внутренним поведением, однако успех старческого служения зависит, главным образом, от личного нравственного совершенства самого старца. Не так важно в духовном руководстве слово, наставление, сколько личный пример. Чем выше стоит в нравственном отношении руководитель, тем действеннее его руководство. «Руководство примером дел, – говорит св. Григорий Нисский, – гораздо действительнее, чем наставление словесное… всякое слово без дел являемое, как бы ни было красноречиво составлено, подобно бездушному изображению, которому краски и цвета придают некоторый вид живости а кто «сотворит и научит, «сей велий наречется в Царствии Небеснем» (Мф. 5, 19)…тот есть истинно живой человек, цветущий красотой, действующий и движущийся».[67 - Св. Григорий Нисский. Творения. Т. VII. М. 1865, стр. 383–384.] Живой пример действует неотразимо на людей. Живя с добродетельным и совершенным учителем, ученик и сам незаметно для себя усваивает качества своего наставника.

Над всеми отмеченными выше качествами или признаками истинного старца: бесстрастием, духовным ведением, духовной опытностью, добродетелями и высоконравственной совершенной жизнью возвышается самое главное и самое животворное качество – подлинно христианская любовь.

Приняв на свое попечение ученика, старец как бы забывает о себе, подавляет в себе всякое самолюбие и всецело проникается любовью к опекаемому послушнику. Самоотверженная любовь старца выражается во всем: и в сострадании, и в утешении, и в помощи всем, кто обращается к нему за советом. Любовь – душа и сердце старческого подвига. Приняв на себя ответственность за нравственное руководство ученика, старец связывает его спасение со своим собственным спасением. Поэтому ради помощи окормляемому он готов не останавливаться ни перед какими трудностями.

Жертвенная евангельская любовь заставляет старца брать на себя непосильное бремя. Так, например, когда послушник просил великого старца авву Варсануфия понести его грехи, старец ответил: «Брат! Хотя ты просишь о деле, превышающем мои силы, но покажу тебе меру любви, которая понуждает себя и на то, что выше сил. По приверженности к тебе я беру на себя и понесу твое бремя, только с тем, чтобы и ты взял на себя – хранить мои слова и заповеди, ибо они спасительны и ты поживешь непостыдно».[68 - Преп. Варсануфий и Иоанн. Руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошения учеников. Изд. 4-е. СПб. 1905, стр. 204.]

Своей отеческой любовью старец вызывает ответную любовь к себе со стороны ученика. Когда послушник видит, с какой бескорыстной и самоотверженной любовью заботится наставник о его благе, то он и сам проникается любовью к своему учителю и стремится не только не оскорбить его, но всемерно оправдать его заботы. Любовь старца вызывает соответствующий отзвук в душе ученика, зажигает в нем икру любви и к Богу, и к своему учителю, и ко всем ближним. Эта любовь распространяется не только на его ученика, но и на каждого человека, приходящего к нему за советом и духовной помощью.

Самоотверженная взаимная любовь укрепляет ученика идти по трудному и тернистому пути духовного совершенствования, а старцу придает силу и мужество терпеть за своего ученика всевозможные укоризны, поношения и скорби. «Бывает иной раз, – как свидетельствует преп. Иоанн Карпатский, – что учитель предается бесчестию и подвергается искушениям за получивших от него духовную пользу».[69 - Добротолюбие. Т. III. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 85.]

Отечески-пастырская любовь старца иногда бывает снисходительна к немощам своего начинающего ученика. Преп. Иоанн Лествичник, обращаясь к своему духовному сопастырю, умоляет его «помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа, на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего… А если они еще очень младенчественны или немощны, то нужно их и на плечи взять, и понести, пока они пройдут дверь поистине тесного входа».[70 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 267–268.] Но такая любовь никогда не переходит в потворство. Истинный старец руководствуется не своими чувствами и капризом, но применительно к нраву ученика, когда это требовалось, бывает и строгим, и снисходительным, сообразуясь с его нуждами.

Так, евангельская любовь, являющаяся самым важным, завершающим признаком истинного старца, составляет ту основу, на которой зиждется благодатных союз духовного наставника и ученика, имеющий целью достижение спасения.

Вечные примеры религиозно-нравственного идеала старца являют великие древние христианские подвижники: преподобные Антоний и Пахомий в Египте, Евфимий, Феодосий и Савва в Палестине и некоторые другие столпы монашеского благочестия.

Часть вторая. Старчество и характер отношений между старцем и учеником

Глава 1. Сущность старчества и методы его руководства

Цель подвижническое жизни, к которой стремились лучшие представители древнего монашества, заключалась в обожении человека, в единении человеческой природы со Христом. Это единение было не только нравственное, но и существенное, в проникновении, освящении, озарении души и тела подвижника благодатью Святого Духа.

Как физическое подвижничество, заключавшееся в воздержании, в борьбе с плотью, так и духовное, которое проявлялось в богомыслии, в отсечении своей воли, – все это только средства к духовному совершенству и обожению своей природы. Подвижник, достигший высокой степени совершенства, становился равноангельским, богоносным. Он был носителем тех духовных дарований, которыми была весьма обильна древняя Церковь в первых трех веках христианства. Вот почему такой подвижник, старец был не только нравственно святым, носителем силы и духа, но он был «существо богоизбранное и богоодаренное».[71 - С. Смирнов. Духовный отец в древней Восточной Церкви. Ч. I. Сергиев Посад. 1906, стр. 38.]

Сущность старчества – это свободный религиозно-нравственный завет между старцем и его учеником. Избрав старца, начинающий подвижник совершенно отрешается от своей воли и отдается в полное послушание. с полным самоотречением своему духовному руководителю. Обет полного послушания инок принимает добровольно с целью достижения нравственного перерождения, приближения к нравственному совершенству. На вопрос старца: истинно ли он решился взять на себя обет послушания, послушник Исидор ответил: «Как железо кузнецу, предаю себя тебе, святейший отче, в повиновение».[72 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 28.]

Старец, со своей стороны, берет на себя всю ответственность перед Богом за руководство и спасение своего ученика. «Если… соблюдешь заповедь мою, лучше сказать, Божию, свидетельствую, что я дам за тебя ответ в тот день, в который Бог будет судить тайны человеческие», – говорит преп. Варсануфий своему ученику.[73 - Преп. Варсануфий и Иоанн. Руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошение учеников. Изд.4-е. СПб. стр.43.] Старец, который является полным распорядителем души и воли послушника, несет всю ответственность за его грехи; так как ученик, отрекшись от своей воли, мыслей и желаний, становится невменяем. «Вот я даю тебе заповедь во спасение, – говорит тот же великий Старец, – если сохранишь ее, то я принимаю на себя рукописание, которое имеется на тебе, и благодатию Христовою не оставлю тебя ни в нынешнем веке, ни в будущем… Вот я взял на себя твою тяготу, бремя и долг, и вот, ты стал человеком новым, неповинным, чистым: пребудь же отныне в чистоте».[74 - Преп. Варсануфий и Иоанн. Руководство к духовной жизни, в ответах на вопрошение учеников. Изд. 4-е. СПб. 1905, стр. 178.] Принятие старцем греховного бремени обусловливается беспрекословным соблюдением его заповедей. Характерно, что сам акт принятия на себя грехов ученика обозначен словом (???????????????) – воспринимаю. Преп. Иоанн Лествичник говорит: «Совершенное восприятие (????????) есть предание души своей за душу ближнего во всем».[75 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 262.]

Чтобы принять на себя грехи своего ученика и нести за них ответственность перед судом Божиим, старец должен был знать эти грехи. А это значит, что совесть ученика, желающего жить под старческим окормлением, должна быть открыта своему учителю.

Восприятие грехов и с самоотверженной любовью терпеливое руководство своего ученика – вот основные обязанности старца. С этой целью устанавливалась неразрушимая связь, духовный завет между подвизающимся учеником и старцем. О прочности такого завета и власти старца говорят следующие примеры.

Один послушник, о котором рассказывается в прологе 15 октября, подвизался со своим старцем в Египте. Однажды он, презрев какую-то заповедь старца, не исполнил своего послушания и ушел в Александрию. Здесь во время гонения на христиан он сподобился претерпеть истязания и принял мученическую смерть за Христа. Когда христиане хоронили тело его, почитая его святым, во время Литургии при возгласе: «Елицы оглашеннии изыдите» – гроб с телом страстотерпца сам собою был вынесен на паперть. После Литургии он таким же образом был поставлен на прежнее место. Это повторялось несколько раз. Одному благочестивому человеку Господь открыл причину чудесного перенесения гроба. Этот человек нашел того подвижника-старца, связавшего мученика епитимией. Как только старец произнес прошение ему, гроб остался на своем месте.[76 - С. Смирнов. Духовный отец в древней Восточной Церкви. Ч. I. Сергиев Посад. 1906, стр. 145–146.]

Другой пример, рассказанный преп. Феодором Студитом, свидетельствует об абсолютной власти старца и обязательности его заповеди, разрешить которую может только наложивший ее старец. Один старец, подвизавшийся вместе со своим весьма благоговейным учеником, разгневавшись, что монастырские животные, за которыми присматривал послушник, зашли на поля крестьян, дал ему заповедь не есть хлеба, пока не сделает ограждения для животных. Но когда инок исполнял повеленное старцем послушание, старец умер. Возвратившись в свою келью, ученик долго плакал и скорбел, что лишился духовного отца и что на нем осталась епитимия – не вкушать хлеба. Оказалось, что эту епитимию не мог разрешить никто, в том числе ни патриарх св. Герман (715–730), ни собор архиереев, «хотя старец и не желал, чтобы ученик его оставался под епитимией».[77 - Преп. Феодор Студит. Огласительные поучения и завещание. Изд. 2-е. Калуга. 1896, стр. 133–134.]

Такое значение старческой епитимии вытекало из абсолютной власти старца и обязательности его заповеди. В этой власти старца свв. подвижники видели проявление вяжущей и решающей власти, которую Господь дал апостолам.

Впоучениях свв. подвижников довольно подробно излагаются методы старческого окормления соответственно природным наклонностям ученика и применительно к различным случаям нарушения им духовной дисциплины.

Методы старческого руководства указывает старцу его отеческая любовь. Эта любовь находит нужные слова, которыми можно научить ближнего, она указывает и все необходимые к тому средства.

При свободном союзе ученика со старцем в духовном руководстве последнего всякое принуждение, а тем более насилие совершенно исключается. Здесь все должно быть проникнуто той безграничной самоотверженной любовью, о которой говорилось выше, как об основном признаке истинного старческого руководства.

Старец в своей воспитательной работе должен всегда согласовываться с нравственной природой, наклонностями и развитием своего ученика. Чтобы правильно определить болезнь и соответственно этому назначить духовно-нравственное лекарство, он должен прежде всего внимательно и терпеливо выслушать больного. Так как иной нуждается только в том, чтобы излить все, что беспокоит и волнует его, иной ищет утешения, а иной просит совета и помощи. Преп. Феодор Студит внушает сообразовываться с нравом и немощами каждого. «Ибо не всем одно бывает нужно, – говорит преподобный, – одному нужен остен, другому узда, тому епитимия, этому прощение, третьему обличение и увещание; у всякого своя страсть, свои навыки: с ними надо согласовывать и врачевательные приемы».[78 - Добротолюбие. Т. IV. Изд. 2-е. М. 1901, стр. 262.] Одни и те же средства духовного врачевания для одних могут служить как целебные, а для других отравой. Великий знаток подвижнической жизни преп. Иоанн Лествичник советует преподавать духовные врачевания в соответствующее время. Он приводит пример, как неискусный врач «больного и скорбного обесчестил, и тем ничего более для него не сделал, как только ввергнул его в отчаяние», а искусный – «надменное сердце резал унижением», извлекая из него греховный смрад.[79 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 180.] В «Слове к пастырю» тот же св. отец дает совет пастырю-путеводителю: «Не всем приходящим к послушанию говорить: «Путь сей узок и тесен» (Мф. 7, 14); и не каждому: «Иго сие благо и бремя легко» (Мф. 11, 30), но тем, которые отягчены большими грехами и склонны к отчаянию прилично применять второе врачевание, а гордым и самонадеянным – первое.[80 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 258.]Далее св. отец предлагает отличать тех, которые несут аскетический подвиг подобно крепким юношам ревностно и мужественно от тех, которые слабы разумом и жизнью, и соответственно этому применять различные средства: или твердую пищу, или питать млеком, как младенцев. «При сеянии духовного семени, – говорит он, – должно рассуждать о времени, о лицах, о количестве и о качестве семени».[81 - Там же, стр. 261.] Святитель Василий Великий также научает старца изучать душевное состояние своего ученика и с ним согласовывать свое руководство: «Ибо разумно настоятельствующий умеет в точности изведывать нравы, страсти и душевные стремления каждого, и соглашать с этим свое распоряжение каждым».[82 - Св. Василий Великий. Творения. Изд. 4-е. Ч. V. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1901, стр. 378.]

Рекомендуя во всех случаях согласовывать способы духовного врачевания с особенностями нравственного недуга, свв. подвижники наставляют, чтобы в случае возникшего в душе ученика недоверия к руководству старца, последний приложил все усилия к выяснению причин такого недоверия и принял соответствующие меры к его устранению. «Если какой-либо из учеников твоих, – говорит преп. Симеон Благоговейный, – возымеет недоверие к тебе, ты рассмотри, отчего это случилось, так как это бывает по многим причинам и предлогам». Далее преподобный дает перечень эти причин. К ним он относит гордость и тщеславие ученика, который думает, что уже достиг совершенства и не хочет называться учеником, а желает быть учителем. Причиной этому может быть беспечность и пристрастие к довольству и телесному покою, но может быть и зависть, которая происходит от того, что старец стал предпочитать других, а прежде любил его больше. Неверие к руководству старца иногда возникает в душе ученика и оттого, что последний желает принять рукоположение, обещанное старцем, но которое потом было отказано по недостоинству. Неверие еще бывает и от того, когда послушник впадает в грех, а потом стыдится его исповедывать, или когда он соблазняется каким-нибудь поступком своего старца. Опытный старец по взору лица своего ученика может определить его измену. «Врачевство для таковых, – продолжает преподобный, – молитва к Богу усердная со слезами, умножение любви, частое внушение, телесное упокоение и всегдашние собеседования, иногда кроткие и усладительные, а иногда строгие и обличительные, как лучше и пригожее к тому, чтоб они слушались и умягчались нравом».[83 - Добротолюбие. Т. V. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 77–78.]

В самом начале духовного руководства перед старцем стоит задача освободить ученика от привязанности к житейским благам. Попечительными средствами для этого служат: наставление, личный пример и налагаемые старцем труды и лишения. Св. Григорий Палама говорит об этом следующее: «Как растениям необходимо перезябнуть зимою, чтоб плод принести, так искусительные прискорбности необходимы для плодоносия духовного. Кто не перетерпит доблестно тяжелого бремени встречных искушений, тот не принесет плода, достойного небесных житниц и сокровищ. Всякий ревнитель совершенства достигает его через подьятие произвольных и непроизвольных трудов и лишений… И любовь к Богу наиболее испытывается прискорбностью искушений непроизвольных. Произвольные лишения приготовляют душу к перенесению непроизвольных, ибо, привыкши при первых ни во что ставить приятности житейские и славу, она легко уже переносит и последние».[84 - Добротолюбие. Т. V. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 272.]

В целях утверждения в добродетели старец нередко сам налагает прискорбности своему ученику. Так, преп. Иоанн Лествичник рассказывает об одном настоятеле монастыря, который ради испытания целомудрого и кроткого эконома в притворном гневе приказал выслать его из церкви. Когда преп. Иоанн Лествичник, зная невинность эконома, хотел его оправдать, мудрый старец ответил: «И я знаю, отче, что он не виновен; как несправедливо и жалко было б вырвать хлеб из уст голодного младенца, так и наставник душ делает вред и себе, и подвижнику, если не подает ему случаев к приобретению венцов, какие он, по его примечанию, может на всякий час заслуживать перенесением досад, бесчестий, уничижений и поруганий».[85 - Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Изд. 5-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1898, стр. 31.] Но такой метод старческого окормления произвольными скорбями должен быть своевременным и посильным. Хотя тот же преподобный говорит, что «душа, привязавшаяся ради Христа любовью и верою к пастырю, не отступает от него даже до крови; особенно же, если она получила через него исцеление своих язв…»[86 - Там же.]

В процессе духовного руководства старец упражняет ученика в телесных трудах, которые оказывают благотворное влияние на душевное настроение, усмиряют телесные страсти и подготовляют к духовным упражнениям. «Если бы мы находились вне тела, – говорит св. Василий Великий, – то необходимо было бы стремиться к совершеннейшему одною душою. Но поелику человек двояк; то и упражнение в добродетели должно быть двоякое, состоящее в телесных трудах и душевных подвигах»[87 - Св. Василий Великий. Творения. Изд. 4-е. Ч. V. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1901, стр. 336.] И другие подвижники учили, чтобы старец телесными трудами и лишениями подготовлял своего ученика к духовной стороне послушания.

Духовное же послушание начиналось с того, что старец стремился сосредоточить внимание ученика на одном каком-нибудь духовном предмете, как, например, на мысли о вездеприсутствии Божием, о памятовании смертного часа, о Страшном Суде и т. д. Тогда каждый окружающий предмет и каждое событие могут напоминать подвижнику о цели его подвига и тем усиливать его подвижническую ревность. Сосредоточивая внимание ученика на духовных предметах, старец переходит далее к искоренению греховных страстей в окормляемом.

В начале старец все свое внимание обращает на искоренение главной страсти, корня всех страстей – самолюбия, так как самолюбие препятствует истинному смирению, преданности воле Божией, а это значит и очищению сердца. Затем старец насаждает и укрепляет какую-либо одну добродетель, чтобы затем привить к ней и другие. Такой добродетелью у подвижников обычно является послушание. Утвердив послушание, как учат свв. подвижники, старец начинает постепенно возводить ученика к духовно-нравственному совершенству по следующим ступеням:

Первая ступень – сознание своей немощи, неопытности в духовной жизни и бессилия в борьбе со злом. Это сознание благотворно тем, что заставляет послушника искать через старца помощи у Бога.

Вторая ступень – самоукорение, когда старец приучает послушника не слагать вины на других, а укорять всегда и во всем только себя, что также предохраняет от самооправдания себя и осуждения других.

И третья ступень – безропотное, благодарное перенесение своих скорбей, имеющих важное очистительное значение для послушника, который считает себя достойным еще больших страданий и радуется за временные скорби.[88 - Прот. А. Соловьев. Старчество по учению святых отцов и аскетов. Семипалатинск. 1900, стр. 75–78.]

Как видим, старческое служение трудно и требует самоотверженной любви в деле духовного окормления. Но это служение приносит как старцу, так и окормляемому ученику великие благодатные плоды. Служение спасению души – главнейшее христианское служение, лучшая из всех добродетелей. История старческого подвижничества знает немало примеров, как старцы силою слова, непрестанного попечения и примера приводили своих духовных питомцев на путь нравственного совершенства.

Старчество – это свободный духовный союз старца с его учеником. Главная и ответственная роль в этом союзе принадлежит старцу. Она требует от него духовного ведения, духовной опытности и высокого нравственного совершенства и налагает на него тяжелые обязанности. Но для достижения цели этого союза – спасения вступающего на путь подвижничества – необходимо соблюдение определенных обязанностей и со стороны ученика по отношению к своему наставнику. Первой среди этих обязанностей является вера послушника старцу.

Глава 2. Вера старцу

Таинственно-благодатная сила духовного союза старца и ученика зиждется на полной и твердой вере ученика избранному им духовному руководителю. Через эту веру начинающему подвижнику подается от Бога благодатная сила и помощь. С ослаблением веры ослабляется и их сердечный союз. В силу этого весь успех старческого окормления и духовно-нравственного возрастания ученика зависит, прежде всего, от степени и твердости веры последнего. Ибо если вера старцу поколеблена, теряется весь смысл старческого руководства.

Молодой инок, избравший путь аскетизма и сознавая свою неопытность, с полной верой принимает советы старца. В советах и наставлениях старца он видит проявление духовного опыта и мудрости, через которые проявляется воля Божия. Сознательная вера становится возможной от того, что инок вверяет себя старцу после предварительного критического отношения к нему, потому что избрал он старца после продолжительного искания, горячей молитвы, а это значит, что сознательно и добровольно. «Авторитет старца покоится на сравнительном религиозно-нравственном совершенстве его, на приближении его к идеалу Христову»[89 - Добротолюбие. T.V. Изд. 2-е. М. 1900, стр.11.]. Подчиняясь своему руководителю, ученик видит в нем образ Христа. «Действенную стяжавший веру к отцу своему по Богу, – говорит преп. Симеон Новый Богослов, – видя его, мнит видеть Самого Христа, и бывая с ним или, последуя ему, верует несомненно со Христом быть и Ему последовать».[90 - Добротолюбие. T.V. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 11.]

Преподобные иноки Каллист и Игнатий говорят: «Нашедши же такого (духоносного руководителя – П.Л.), и к нему как к родному отцу сын отцелюбивый прилепившись телом и духом, пребывай с того времени весь в его повелениях, и с ним во всем согласуйся, смотря на него, как на Самого Христа, а не как на человека, и всякое от себя отгоняя неверие, и сомнение, равно как и всякое свое мудрование и самохотное хотение; шаг за шагом последуй за учителем своим»[91 - Добротолюбие. T.V. Изд. 2-е. М. 1900, стр. 11.]