Корона тьмы. Сумеречные боги

Но в любом случае заглядывать так далеко было слишком рано, потому что для ареста короля потребуется куда больше доказательств, чем подозрения одного Хранителя, основанные на словах мертвого полукровки. Единственный способ подтвердить это подозрение – поговорить с кем-нибудь из Темных. Но где их найти, если рынок теперь был полностью разрушен?

Глава 18 – Элрой

– Амарун —

Пальцы Элроя скользнули по кончикам светлых волос Фрейи, рисуя картину близости. Они ведь были молодоженами, влюбленной парой, искавшей уединения.

Фрейя в ответ улыбнулась ему такой теплой и любящей улыбкой, что почти сумела убедить его. И все же улыбка принцессы была так же лжива, как и ее объяснения на кухне, что припасы им нужны для долгой романтической поездки. Причем в этих словах была даже толика правды. Они действительно планировали поездку, но только она должна была привести их не к подножию Гор Сокровищ, а на борт «Хелении».

Радостная дрожь охватила Элроя при мысли, что скоро он вновь увидит свой корабль. Много, слишком много времени прошло с тех пор, как он в последний раз стоял на его палубе. Элрою недоставало мягкого покачивания судна на воде, трепета парусов на ветру, волн, разбивающихся о нос корабля, но ждать оставалось недолго.

– Что мне сказать королю, когда вы не вернетесь? – спросил Йель, который вместе с Элроем, Рэй и Фрейей стоял во дворе замка, ожидая, когда лошадей выведут из конюшни. Было свежее весеннее утро, и роса сверкала в сиянии восходящего солнца, отгоняющего последние тени ночи.

– Понятия не имею, – ответил Элрой, снова накручивая на палец прядь светлых волос, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Фрейя позволяла ему эти вольности, потому что понимала: чем больше близости они демонстрировали, тем влюбленнее выглядели, а значит, вызывали больше доверия. – Скажи ему, что в Зеакисе есть такая традиция – отправляться после свадьбы в плавание без всякого предупреждения.

Йель фыркнул:

– И он в это поверит?

– Скорее всего, нет, однако смирится с этим, чтобы не расстраивать меня. – Элрой пожал плечами, так как пользовался полным доверием короля. При дворе принцу Диглану разрешалось делать все, что он хотел. Элрою такое положение было по душе, так что два или три раза он даже этим воспользовался. Сначала он попросил принести ему виноград без кожуры, в следующий раз – расписать стену в замке. Оба желания Андроисом были исполнены. При виде отвратительной, отчасти даже непристойной картины король даже не моргнул глазом. Он делал все возможное, чтобы заслужить расположение Элроя и получить его поддержку в войне.

Долго же ему придется этого ждать. Элрой был не против подраться в кабаке, а хорошая, честная дуэль между двумя воинами была отличным поводом сделать ставку, но в войну вступать он не хотел. Этой цены не стоило даже бессмертие. Элрой готов был заплатить за него многое: пират даже согласился жениться на Фрейе, ну, или, по крайней мере, на двойнике принцессы, как ему стало известно позже. Он попытался использовать это обстоятельство, чтобы вымогать бессмертие у отца Фрейи, но король не собирался вмешиваться в это дело. Андроис не собирался довольствоваться меньшим, нежели войска принца Зеакиса, но об этом не могло быть и речи. Элрой не станет покупать себе бессмертие ценой жизней невинных людей.

Наконец конюх вывел трех оседланных лошадей. Он помог Фрейе и Рэй сесть верхом и пожелал хорошей поездки. Предложенные лошади были красивыми животными с блестящей шерстью и высокими холками. Было даже немного жаль, что их придется бросить в порту.

– Вы уже знаете, когда вернетесь? – спросил Йель, проводя рукой по волосам. На борту «Хелении» он выбривал голову налысо почти каждый день, якобы для того, чтобы лучше чувствовать море, но поскольку в Тобрии матрос выдавал себя за гвардейца из гвардии Зеакиса, его лохматая грива беспрепятственно росла, и теперь его лицо обрамляло великолепие всколоченных локонов.

– Нет, пока нет, но недели три нас точно не будет, – ответил Элрой. – Я хочу, чтобы ты и все остальные как можно дольше держали позиции здесь, в Амаруне, и прежде всего следили за королем. Что бы он ни говорил и ни делал, по возвращении я хочу об этом знать. Ясно?

Йель покорно кивнул, хотя ему, вероятно, не меньше, чем Элрою, хотелось вернуться в море.

Они попрощались и отправились в Пятое кольцо, чтобы повидаться с Мойрой, прежде чем уехать в Нихалос. Неторопливо, чтобы не вызвать подозрений, они проехали через двор и повели лошадей через огороженные стеной сады.

– Моя жизнь в твоих руках. Мое будущее в твоих делах. Избавь меня от скверны и защити меня от фейри… – раздалось по другую сторону стены. Всякий раз, оказываясь на границе королевских садов, Элрой слышал эти слова, произносимые приверженцами королевской религии. После смерти Хелении пират побывал во многих местах и познакомился со множеством культур и религий. Собственная вера Элроя была разрушена смертью любимой, но до сих пор он не позволял себе судить о других религиях и верованиях. И даже сейчас не осуждал этих людей. Элрой просто их не понимал. Андроис был человеком. Таким же, как и сам Элрой. В правителе Тобрии не было ничего божественного, а стремление короля Андроиса к власти и богатству разоряло его собственный народ. И все же молитвы не прекращались. Нет, с каждым днем они становились все громче и громче.

– Научи меня и придай мне форму. Защити меня и уследи за мной. Ты – владыка. Ты – сила. Твоя милость – честь для меня. Я недостоин твоей похвалы. Моя жизнь в твоих руках… – повторялись строфы. То была лишь одна из многих молитв, которые Элрой слышал за последние несколько недель.

Перед запертыми воротами они остановились, но одного мановения руки Фрейи оказалось достаточно, чтобы гвардейцы открыли их. С тех пор как Андроис отрезал дочери язык, он больше не обращался с ней как с пленницей, словно не считал нужным опасаться немой женщины. Однако решительное выражение лица принцессы показывало Элрою, как сильно король ошибался. Глядя прямо перед собой, Фрейя совершенно не обращала внимания на верующих, которые копошились вокруг нее, словно стая мелких рыбешек у брошенных в воду хлебных крошек. Каждый пытался уловить взгляд девушки или даже прикоснуться к ней, но гвардейцы оттеснили людей раньше, чем кто-либо из них успел это сделать.

И они беспрепятственно продолжили свой путь через первое кольцо. Миновали «Королевский» и множество других привилегированных магазинов, товары в которых предназначались только для самых богатых горожан. Несмотря на простой плащ, надетый на Фрейе, они не остались незамеченными. Люди останавливались, и пока одни начинали читать молитвы, другие принимались шептаться.

– Бедняжка больше не может говорить.

– Чудо, что принц не бросил ее.

– А она может издавать хоть какие-то звуки?

– Думаю, на ее месте я бы покончил с собой.

– А я бы покончил с собой, если бы у меня было такое лицо, как у тебя, – пробормотал Элрой, покосившись на Фрейю. Но девушка не рассмеялась над его комментарием, а только крепче натянула поводья своей лошади, вынуждая животное скакать быстрее, потому что не могла даже приказать этим людям замолчать. Они остановились перед рынком. Элрой велел Рэй ожидать в заранее установленном месте встречи, пока они с Фрейей будут разыскивать Мойру, потому что появиться на своих лошадях перед полуразрушенной хижиной женщины-алхимика они не могли. Это привлекло бы нежелательное внимание, а ведь Фрейя хотела предупредить старуху об отце, прежде чем вновь покинуть город.

В рыночном зале пахло благородными духами, дорогими специями и вкусной едой. Несмотря на раннее время, людей на рынке было много, и смешаться с толпой удалось без труда. Некоторое время Элрой и Фрейя бродили по рядам, пока не почувствовали, что за ними никто не следит. В тот же миг они выскользнули наружу через другую дверь. Фрейя натянула на лицо капюшон, а Элрой спрятал свою униформу под бесформенным одеянием из коричневой ткани. Потом пират полез в карман и вытащил пакет с финиками.

Фрейя бросила на него зловещий взгляд.

– Тоже хочешь?

Принцесса разочарованно покачала головой.

– Что? Я проголодался, – проговорил Элрой, запихивая финик в рот. Он украл их у одного из торговцев, когда они с Фрейей проходили мимо. Пират, правда, не собирался красть финики, но при виде такого разнообразия товаров просто не смог удержать свои руки при себе. Элрой скучал по своей прежней жизни: все эти приличия при дворе здорово его утомляли.

Прожевав финик, новоиспеченный муж Фрейи полез в другой карман своего плаща.

– Кстати, у меня есть кое-что и для Мойры.

Нахмурившись, Фрейя взяла мешочек из его рук.

– Волчий хвост, – сказал он. – Ты в прошлый раз ей приносила.

Принцесса, сморщив носик, пристально изучала его своим взглядом, но Элрой понятия не имел, что она хотела этим сказать. Она злилась на него? Это не те травы? Или они больше не подходили? Элрой совершенно не понимал, в чем дело, но писать на ходу Фрейя не могла, а останавливаться никто из них не хотел. Они оставили позади первое, потом второе кольцо. В третьем домики были намного меньше, теснее жались друг к другу, а люди выглядели менее безмятежными и даже измученными жизнью. В четвертом кольце в воздухе витала вонь сточных вод, потому что здесь не было канализации, которую король оборудовал в первых кольцах. Неровные улицы, изрытые выбоинами, были засыпаны кучами мусора; в переулках в поисках пищи сновали крысы. Бедность и нищета бросались в глаза, страдания с каждым шагом усиливались. Наконец они достигли пятого кольца и хижины Мойры. В этом районе война, казалось, началась уже давно. Крыши были разрушены, окна выбиты, а покосившиеся двери едва держались на петлях, словно их постоянно пинали ногами.

Хижина Мойры выглядела не менее ветхой. Никто бы не заподозрил, что именно здесь обитает могущественная женщина-алхимик. По крайней мере, Элрой считал, что Мойре присуща определенная власть, раз уж она была наставницей Фрейи. В прошлый раз, когда они приходили сюда, хижину окружали скелетоподобные кустарники. Теперь на них набухли сочные зеленые почки, но даже это не могло придать этому месту красоты.

Фрейя постучала.

Послышались шаги, потом дверь открылась и в проеме показалась Мойра – скрюченная старуха с жидкими тонкими волосами, которые казались скорее темно-серыми, чем черными, из-за множества седых прядей на голове. Ее глаза расширились:

– Что ты здесь делаешь, девочка?

Фрейя улыбнулась Мойре.

– Мы можем войти? – взял на себя роль посредника Элрой.

Взгляд старухи метнулся к пирату. Мойра недоверчиво смотрела на него, так что Элрой никак не мог понять, помнит ли она, что в прошлый раз оставила его на холоде, снабдив одним лишь тонким одеялом. Теперь на улице стало теплее, но Элрой не хотел оставаться на улице, словно дворовая псина. К тому же теперь его лицо было знакомо многим местным жителям.

– Снаружи я больше ждать не собираюсь, – скрестил он руки на груди.

Глаза Мойры, обрамленные сеточкой морщин, превратились в узкие щелочки. Но прежде чем старая ведьма успела что-то сказать, Фрейя схватила ее сухую, жилистую руку и вперила в нее свой молящий взгляд. Тяжело вздохнув, Мойра отступила в сторону, пропуская их в хижину. Никто не мог отказать в просьбе немой девушке.

Внутри хижины ощущалось приятное тепло. В камине горел огонь, над ним висел чайник с чаем, от которого исходил восхитительный аромат трав. Большего в этом скромном жилище увидеть было нельзя. Чуть поодаль располагались маленькая кухня, стол и шаткая на вид койка. Самым уютным в этом домишке был, пожалуй, старый, покрытый пятнами, изорванный ковер, прикрывающий прогнившие доски пола.

– Чаю? – спросила Мойра.

Фрейя покачала головой.

– Мы ненадолго, – объяснил Элрой. Зря терять время было нельзя. Он, конечно, был уверен, что сегодня отец Фрейи будет спокоен, да и Йель своими ловкими оправданиями сумеет выиграть для них время, но все же лучше было не рисковать.

Они сели за шаткий стол, и Фрейя тотчас же достала свои письменные принадлежности.