Мор

Мужчина закрывает глаза, сейчас он немного расслаблен, заметно, что виски начинает действовать. Потом пожимает мне руку, и я расцениваю это, как да.

Гладя его по руке большим пальцем, я тихо начинаю читать Эдгара По.

– Здесь Смерть себе воздвигла трон, здесь город, призрачный, как сон…[3 - Э. А. По «Город на море», перевод К. Бальмонта.]

Слова из «Города на море» сами вырываются у меня, строки, которые я прочла и выучила давным-давно. Закончив это стихотворение, я иду дальше и читаю лорда Байрона «Ты умерла и юной, и прекрасной», а потом несколько строф из «Макбета», и еще всякие стихи и прозу, которые в свое время откапывала понемногу. Мир давным-давно забыл и думать обо всех этих поэтах, но сейчас их бессмертные строки уместны больше, чем когда бы то ни было.

Мужчина, лежащий рядом, больше не открывает глаз, но время от времени чуть покачивает головой, давая мне знать, что слушает.

В какой-то момент он перестает шевелиться. Хриплое дыхание замедляется, как будто он засыпает. Присев на корточки, я беру его за руку и жду, пока его грудь не перестает подниматься. Даже после этого я держу его руку, не отпуская, пока кожа не начинает остывать.

Я так и не узнала его имени. Я держала его за руку и немного облегчила ему уход, а вид изувеченного болезнью тела будет преследовать меня до конца дней, но не узнала имени.

Чувствую, эта мысль будет долго меня мучить.

Неожиданно для себя я хватаю бутылку «Ред Лейбл» и отхлебываю прямо из горлышка. Бутылку сую под мышку. Я уже чувствую, что она мне снова понадобится, причем скоро. Не сомневаюсь, что меня ждут новые истязания.

В конце концов, мои страдания только начались.

Глава 11

Мы уезжаем меньше, чем через час после смерти безымянного человека. Мор ведет меня, придерживая за плечо, его золотой лук и колчан со стрелами все время в поле моего зрения.

Напоминание о том, что он может со мной сделать.

Конь ждет нас. Поводья отвязаны, но он не уходит, словно для него нет большего удовольствия, чем дожидаться хозяина.

Мор берется за веревку, торчащую из седельного мешка. Распутав ее, он обматывает мои забинтованные руки.

При виде веревки на запястьях боль и страх мгновенно возвращаются.

Снова бежать. Могла бы догадаться.

Однако вместо того, чтобы примотать второй конец к седлу, Мор продевает его в петлю на своем ремне.

Мои брови ползут вверх. Такого я не ожидала.

Не глядя мне в глаза, Мор поворачивается ко мне и хватает под мышки. Хотя в последние два дня он носил меня в туалет и обратно, я все равно вздрагиваю от прикосновения. Не успеваю ничего сообразить, а он сажает меня на коня. Еще секунда – и он сидит позади меня.

Мор устраивается в скрипящем седле. Я со свистом втягиваю воздух от боли, прижатая к его доспехам. Левой рукой с широко расставленными пальцами он придерживает меня за талию. Правая рука сжимает поводья.

Мор наклоняется к моему уху.

– Дернешься, – угрожающе шепчет он, обдавая ухо жарким дыханием, – я снова заставлю тебя бежать следом.

Кто бы сомневался. Но сейчас я думаю только о том, как отвратительна и в то же время интимна его близость.

Мор цокает языком, и конь трогает с места.

Я еду с одним из Всадников Апокалипсиса.

Просто чума.

Буду смотреть на конец света из первого ряда.

Хотя все тело ноет и болит, ехать на лошади все равно удобнее, чем бежать за ней со связанными руками.

– Я действительно чуть не умерла тогда? – спрашиваю я, вспоминая, как Мор тащил меня, всю израненную, по дороге.

– Неужели обязательно болтать?

Он просто само очарование.

– А тебе обязательно распространять заразу?

Мор не отвечает, но я спиной чувствую, что он размышляет.

– Почему ты меня спас? – не успокаиваюсь я.

– Я не спасал тебя, смертная. Я сохранил тебе жизнь. Это разные вещи. А в живых я тебя оставил, чтобы заставить страдать. Кажется, я уже объяснил тебе это.

Я дотрагиваюсь до своей груди. Там, под слоями чужой одежды, бинты, которыми перевязаны мои раны.

– Тебе пришлось изрядно повозиться, чтобы сохранить мне жизнь.

– Верно, – откликается он после короткой паузы. – Зато наказывать тебя снова и снова мне бесконечно приятно. Это доставляет мне огромное удовольствие.

Язвительные слова, вот только…

Я не верю. Господи, я хочу верить, потому что не могу выразить, как я его ненавижу… Но я не верю его словам. Не до конца. Сама не знаю, почему.

Некоторое время мы едем молча, наши тела покачиваются в едином ритме в такт аллюру. Вскоре я начинаю опять.

– Где ты научился очищать и обрабатывать раны?

– Какая разница? – интересуется он.

Я оглядываюсь и встречаю ледяной синий взгляд. Его волосы развеваются по ветру, и несколько прядей падают на лицо.

Столько красоты пропадает зря.

Поймав на себе мой взгляд, Мор недовольно стискивает зубы и переводит взгляд на дорогу.

– Да никакой, пожалуй. Просто я тебе благодарна, – и я не вру. Я вдруг поняла, что еще не готова умереть, даже учитывая, что это, возможно, для меня лучший выход.

– Мне все равно, – роняет он сухо.

Кажется, я застала его в хорошем настроении.