Кинжал призрака

– Будет, – улыбнувшись, Мастер достал откуда-то из-под стола сверток. – Ты не спросил, почему я называюсь Мастером и почему я тоже считаюсь необычным. Но знать ты должен. Я появляюсь для того, чтобы делать для таких, как ты, необычные вещи. Вещи, которые либо помогают раскрыть способность, либо дополнить ее. Пророк, предсказавший нашу встречу, предупредил, у тебя будут проблемы с твой второй сущностью. И я решил сделать для тебя одну особенную вещь.

Мастер протянул Антресу сверток. С некоторыми сомнениями юноша его принял. Развернув грубую ткань, ассасин увидел кинжал. Первое, что бросилось в глаза, был крупный округлый мутноватый камень, вставленный между лезвием и гардой. Никогда не сталкивавшийся с алмазами Антрес не мог оценить, какая драгоценность украшает клинок.

Юноша взял кинжал в руку. Рукоять словно была сделана под его ладонь. Кинжал казался настолько удобным, что у Антреса создалось ощущение, будто он родился вместе с ним. На лезвие была позолотой нанесена арабская вязь. Если бы Антрес умел читать, он бы узнал, что там написано «Призрак».

Ассасин осторожно провел пальцем по острию. Кинжал оказался острым, как бритва.

Не отрывая взгляда от своего нового оружия, Антрес встал, шагнул к центру кузни. Он сделал один выпад, развернулся, рассек воздух перед собой.

И исчез.

На лице Мастера появилась довольная улыбка. Он не сомневался, что с помощью его подарка Антрес сможет обуздать свой дар.

Антрес снова появился в центре кузни буквально через мгновение. Юноша выглядел взволнованным, но довольным. Кинжал он держал опущенным.

– Я… я смог? – спросил он, не веря тому, что с ним произошло.

– Смог, – подтвердил Мастер.

– О, Аллах, это было прекрасно! – воскликнул Антрес и опять взглянул на кинжал. – Расскажи, почему с ним у меня все получилось?

– Это кинжал призрака. Он становится призраком тогда же, когда и ты. Я сделал его, как часть тебя. Сейчас кинжал помогает тебе становится невидимым. Потом, когда ты научишься себя контролировать, он станет для тебя лучшим другом. Никакое другое оружие не сможет убивать, оставаясь призрачным. А он – другое дело.

Глаза ассасина не добро блеснули. Мастер увидел в этом блеске злое желание Антреса поквитаться. Возможно, Мастеру стоило его остановить, убедить не совершать столь эмоционального и даже глупого поступка. Но кузнец не видел в этом никакого смысла.

– Пообещай мне одно, Антрес, – твердо сказал Мастер.

– Что именно? – ассасин отвлекся от любования кинжалом.

– Как закончишь мстить, вернись, пожалуйста, сюда. Я бы хотел встретиться с тобой еще раз.

Юноша кивнул.

– Я вернусь. Обещаю.

Когда Антрес ушел, Мастер вернулся к своей работе. Времени у него оставалось не так уж и много. А он хотел успеть приготовить свои дары для других необычных. Работая с раскаленным металлом, Мастер продолжал думать о молодом ассасине.

В Аламут Антрес вернулся уже призраком. Его путь к покоям Старца можно было отследить по трупам с перерезанными горлами. Антрес не щадил никого. Он шествовал по крепости, как чума, вооруженная невидимым кинжалом.

Остановился Антрес лишь у входа в покои Старца. Охранники уже лежали у его ног убитыми. От волнения сердце призрака билось очень быстро. Остался последний шаг, и он увидит Старца.

Прежде чем войти в покои Старца, Антрес сделался вновь видимым. Он хотел предстать перед Владыкой Аламута, дать ему узреть свою смерть.

Юноша держал кинжал наготове, мало ли вдруг внутри окажутся другие охранники. Но нет. В своих роскошных покоях Старец был один. Он лежал среди мягких подушек и читал книгу. Услышав, как отворилась дверь в его покои, Старец лениво поднял взгляд. Заметив Антреса, он замер. Первое, что бросилось в глаза Владыке Аламута, был отнюдь не пылающий ненавистью взгляд молодого ассасина, а необычный кинжал с крупным камнем, который был испачкан свежей кровью. На мгновение Старец было подумал, что Антрес, которого он без сомнения узнал, пришел его убить, но юноша медлил. Значит, ему нужна не только кровь его учителя. И это оказалось именно так.

– Я хочу услышать историю, – сказал Антрес. Он не стал приближаться к Старцу. Он боялся сорваться и вонзить ему кинжал в сердце до того, как он получит ответы на свои вопросы.

– Какую историю? – уточнил Владыка Аламута.

– Историю, которая должна была стать моей.

Старец тихо хмыкнул и пожал плечами.

– Ах, мальчик, откуда мне знать такое?

– Не ври! – выкрикнул Антрес. Рука, в которой он сжимал кинжал, взметнулась вверх. Оружие потянуло его в невидимость, но гнев не дал ассасину вновь стать призраком.

Старец вздрогнул, узрев, как его последователя коконом окружил молочный туман. В его жизни всегда были враги, и Старец научился мириться со страхом за свою жизнь. Только никогда прежде этот страх не был так велик.

– Хорошо, Антрес, я расскажу тебе все, – Старец вздохнул и начал. – Впервые о таких, как ты, о alius, я узнал от своего учителя. Учитель рассказывал нам, якобы он встречался с человеком, который сиял, как солнце. Я думал, это всего лишь красивая легенда, о бессмертных людях, которые обладают магией. Впрочем, скрывать не стану, я мечтал найти своего alius, но сделать это специально ой как не просто. Обычно они умело прячут свои необычные способности. А потом, когда я уже почти забыл о alius, в один дождливый день ко мне прибежали напуганные слуги и сказали, что умирающий во дворе парень исчез, хотя ворота в замок оставались закрытыми. Я не верил им до тех пор, пока не увидел сам. А увидел я тебя, Антрес. Ты то исчезал, то появлялся. Я сразу понял, ты alius. Я не мог позволить тебе умереть. Да и выдать, кто ты такой, тоже. Я сделал вид, будто меня поразило твое упорство и я готов принять тебя в Орден. Хотя, если уж быть до конца откровенным, не будь ты alius, я бы позволил тебе сдохнуть, как бродячему псу.

Попытка Старца оскорбить своего ученика успехом не увенчалась. Антресу не нужно было лишний раз напоминать, что Орден стал его единственным шансом на выживание.

– Почему ты называешь нас алус? – спросил ассасин.

– Alius, – поправил его Старец. – Это латынь. Означает, кажется, «другой» или «иной». Все, кто о вас знает, называют вас именно так.

Ответ Антреса удовлетворил. Должны же такие же, как он, как-то себя называть. Alius – слово не хуже и не лучше других. Юноша коротко кивнул и сказал:

– Продолжай.

– Как ты мог заметить, я никак не выделял тебя среди других новообращенных членов Ордена. Хотя и знал, кто ты. Впрочем, ты никак не проявлял свой alius. Или же тщательно его скрывал. У меня были подозрения, что ты не мог контролировать свою способность. И я надеялся, ты станешь преданным мне псом до того, как полностью познаешь свой alius. Но, как видишь, я просчитался. Вместо верного пса я получил неблагодарного сукиного сына, который смеет мне угрожать.

На сей раз Антрес не выдержал и сорвался. Без магии кинжала он нырнул в невидимость. Появился он уже рядом со Старцем. Лезвие кинжала призрака смотрело прямо в сердце главы ордера ассасинов.

– Каждое твое слово ложь! – с вызовом сказал Антрес. – Я не верю, что великий Хасан ибн Саббах упустил бы такую редкую возможность, как молодой и неопытный alius. Ты послал меня на задание, то задание, с которого я сюда вернулся, осознавая, что я могу погибнуть, выполняя его. Я шел на это убийство, как смертник. И я должен поверить, что мое задание входило в твой план по приручению меня?

Старец отвел взгляд и промолчал. Какая разница, скажет ли он правду или нет, Антрес ему не поверит. Юноша в действительности пришел же сюда не за историей, которая могла быть его, и не за жизнью учителя. Ему нужно было вернуться, чтобы разжечь и погасить свою злость из-за сложившихся обстоятельств и страх перед неизведанным.

– Почему ты молчишь? – сквозь зубы прошипел Антрес. Кончик его кинжала коснулся груди Старца.

– Ты не услышишь от меня того, что хочешь, – Старец покачал головой. – Гадай до конца своей бесконечной жизни, что я от тебя хотел, как и почему. Но я тебе ничего не скажу. И можешь даже не угрожать мне своим изысканным кинжалом, я все равно буду молчать.

Антрес заглянул в глаза своему учителю. Он понял, сейчас Старец не врет. Ответов юноша больше не получит. И почему-то теперь уже Антресу было уже наплевать. Его история, как и любая другая, могла быть рассказана по-разному. Кое-что было бы схожим, кое-что отличалось. Однако для Антреса истиной будет только одна версия этой истории – та, которую прожил он сам.

Ассасин так и не убрал кинжала от груди Старца. Антрес еще не решил, хочет ли он еще мести или нет. Его учили быть убийцей, забирающим чужие жизни хладнокровно, быстро, без доли сомнения. Убивать тех, кто несет угрозу его учителю. Или тех, за чью жизнь щедро заплатили. Возможно, когда-то он и был оружием чужой мести. Только сейчас Антрес не видел в своей истории места для мести. Убивать легко, ну а кровь с рук смывать гораздо сложнее.

Молодой ассасин убрал кинжал от груди Старца и отошел от него на пару шагов.

– В одном ты прав, – гораздо спокойней сказал Антрес. – Моя жизнь будет очень долгой. Дольше чем твоя. Тебя убьет самый лучший в мире убийца – время. Не хочу иметь тебя на своей совести. Прощай.

И Антрес растворился в воздухе, будто его никогда и не бывало в покоях Властителя Аламута.

Старец некоторое время смотрел на то место, где не так давно стоял его ученик. У него по коже до сих пор пробегал холодок. Одно дело воспитывать ассасинов, и совсем другое встречаться с ним лицом к лицу.

Антрес покидал Аламут в спешке. Он не только не хотел оставаться в этом проклятом месте, он боялся, как бы Старец не пошлет ему в погоню. Юноша чувствовал себя усталым и физически, и эмоционально. А это не то состояние, в котором стоит встречаться с группой хорошо обученных ассасинов.

Антрес не выходил из невидимости пока не добрался до своей лошади. Едва он коснулся морды соскучившегося животного, у него на душе стало спокойней. Призраку показалось, все, что было до этого момента, было в прошлой жизни. Оно больше никогда не коснется его настоящего. Отчасти, это было прекрасной иллюзией, однако Антресу сейчас большего и не нужно. Он запрыгнул в седло, пришпорил коня. Теперь настало время исполнить обещание и вернуться к Мастеру.