Третий пророк

Забирающая души и в правду была уверена, что сможет. Ведь сколько страшных вещей она повидала за свою жизнь. Но умирающая, исхудавшая, с неестественно серой кожей и глазами полными боли и отчаяния, подключенная к многочисленному оборудованию Маша потрясла Асторию до глубины души. У забирающей боль не было сил даже взглянуть на Асторию с ненавистью, которую она к ней испытывала. Маша лишь слегка повернула голову, пробежалась безразличным взглядом по тоненькой фигурке Астории.

– Что ты здесь делаешь? – пробормотала она. – За моей душой пришла, дьявол?

– Андрей сказал мне, что ты умираешь. Я решила, что стоит тебя проведать, – Астория села на ветхий стул рядом с кроватью Маши. – Я никогда не одобряла то, что ты отказалась от своих способностей. Но я никогда не желала тебе такого.

– Не ври, – сквозь зубы прошипела Маша. – Я тебе никогда не нравилась.

– Сейчас это неважно. Ты умираешь. И умираешь болезненно и в одиночестве. Если ты от этого не страдаешь, то ты тогда не заслуживаешь даже сочувствия.

Поджав губы, Маша отвернулась. Сейчас она жалела, что у нее нет сил, чтобы влепить Астории пощечину. Она всю жизнь хотела это сделать, но всегда рядом оказывался кто-то, кто ее сдерживал.

– Я перестала пользоваться даром, я сделала свой выбор. И от меня все отвернулись. Даже сын. Я перестала быть своей среди одаренных, но и среди нормальных людей мне своей не стать. Есть же то, что лучше скрывать. Я никому не нужна, Астория. И даже ты сюда пришла только из-за того, что тебе нужна моя душа и мой дар.

– В этом ты ошибаешься, Маша, – Астория не отводила от нее своего взгляда. – Твоя душа и твой дар мне не нужны. Но если ты попросишь взять у тебя душу и освободить тебя от страданий, я выполню твою просьбу, только потому что я не хочу, чтобы ты уходила долго и мучительно.

Маша стала дышать чаще. Ее тело сотрясли порывы громогласного кашля.

– Не нужно, – сказала она, когда кашель наконец утих. – Мне осталось несколько недель, может месяц. Я не пойду на то, чтобы доставить тебе радость и позволить себя убить.

– Маша… – отношение забирающей боль (отчасти даже справедливое) возмутило Асторию. Она пришла к умирающей с самыми добрыми намерениями, а она поступает с ней так. Наверное, стоит сказать то, ради чего она действительно явилась в это адоподобное место.

– На самом деле, Маша, я здесь для того, чтобы извиниться, – начала Астория. – Возможно, не стоило заставлять тебя после рождения Влада снова начинать пользоваться даром. Все видели, что тебе осточертела жизнь одаренной, что ты уже тогда хотела стать нормальной. Но я настояла, и, возможно, именно поэтому ты умираешь здесь и сейчас от этой страшной болезни. Прости меня, если можешь.

Маша посмотрела на Асторию. У нее уже не было сил выражать хоть какие-то эмоции, она просто сказала.

– Нет, ты все сделала правильно. Я должна была видеть, как растет Влад, должна была ему помочь справится со своим даром. И умираю я только потому, что мне не хватило смелости покончить с собой более радикальным способом. Передо мной ты ни в чем не виновата, Астория. Мне тебя не за что прощать.

На лице Астории промелькнула слабая улыбка. Слова Маши ее обрадовали. Все-таки ее жесткость очень часто становилась актом добра, нежели зла.

– Я никогда ни о чем тебя не просила, – продолжила Маша. Астория видела, что с каждым словом ей становилось все сложнее говорить. – А сейчас попрошу первый и последний раз. Пожалуйста, найди Владлена. Я хочу увидеть его перед смертью. Интригуй, угрожай, убивай, делай все, что хочешь, но привези моего сына. Пожалуйста.

Астория внимательно посмотрела на Машу. В глазах забирающей боль читалась мольба. Действительно, Маша никогда ее ни о чем не просила. Астория всегда делала для нее что-либо без просьбы. А вот сейчас, если бы она не попросила, Астория и не додумалась бы искать Влада. Хотя, конечно, добралась бы, только совсем по другой причине. Нечего человеку с одним из самых перспективным даром сидеть в лесу и оберегать исчезающих животных. Все равно же не убережет.

– Я привезу, – пообещала Астория. Ее в голосе было столько уверенности, что Маша ни на мгновение не сомлевалась, что забирающая души сделает все, чтобы выполнить обещание.

Стоя по колено в смеси земли и талого снега посреди бескрайнего сибирского леса, Астория думала о том, что иногда взятые на себя обязательства приводят ее в такие места, куда не сильно хочется попадать. Чтобы узнать, где находится Владлен, главный друг животных и сын Маши, забирающей души пришлось пообщаться с большим количеством народу. Проще всего дело обстояло с Марком. Он сразу сообщил, в какой части света искать блудного сына, и от себя попросил не мешкать, потому что он видел, что Маша не умрет, пока не увидит сына. А пророку не очень хотелось, чтобы она долго страдала.

С остальными же людьми, с которыми встречалась Астория за последние несколько недель, все проходило не настолько гладко. Мало кто горел желанием помочь незнакомке, говорившей со странным акцентом и ведущей себя уж очень настырно. К счастью, Асторию выручал дар быть услышанной. Так что та масса проблем, что возникла на пути к Владлену, была успешно преодолена.

И все для того, чтобы в паре метров от нее скалился и недобро рычал здоровенный серо-бурый волк. А еще чуть дальше, опустив двустволку, стоял Владлен. В нем было не узнать нескладного подростка, каким он был, когда Астория видела его последний раз. Теперь это был странный мужик с пышной растрепанной бородой.

Астория медленно подняла руки, показывая, что безоружна.

– Кто вы? – спросил Влад. Волк зарычал еще сильнее.

– Твое ружье опущено, – спокойно заговорила Астория, – значит, знаешь, что пули не причинят мне вреда. И, значит, ты узнал меня, Влад.

Владлен вмиг поднял двустволку. Его лицо исказилось от гнева. Так же как и мать, он недолюбливал Асторию.

– Тебя сюда никто не звал, – заорал он. – Уходи!

Астория сделала над собой усилие, чтобы не сделать ничего плохо Владу. Она почти двенадцать часов топала по дикому лесу, замерзла, как собака, проголодалась. И никакого "теплого приема". Было немного обидно. Забирающая души вспомнила лицо умирающей Маши. Ради нее стоило держать себя в руках.

– Хочешь, чтобы ушла? Тогда собирай вещи, сбривай свою уродливую бороду, прощайся со своими питомцами. Ты едешь со мной в Москву к матери.

Влада невероятно возмутил приказной тон Астории. Да кто она такая, чтобы указывать ему? Если мама слишком часто слушала забирающую души, то это не значит, что он должен поступать так же.

– Никуда я не поеду. Тем более с тобой, – заявил он.

– Хорошо, что ты еще не сказал "тем более к матери", – скривила губы Астория. – Твоя мать умирает…

– Она умирает уже давно, с тех самых пор, как перестала пользоваться своим даром. Не я один говорил ей, насколько все это глупо, – с презрением в голосе пробормотал Влад, опуская ружье. Волк перестал скалиться и отошел в сторону. Видимо, управляющий зверьми понял, что Астория сейчас не представляет особой опасности.

– Влад, – Астория перестала говорить жестко, решив действовать более мягко, – первый раз она отказалась от своего дара ради того, чтобы ты появился на свет. И потом Маша жертвовала многим ради тебя. Будь благодарным сыном. Простись с ней по-человечески.

Владлен опустил голову. Ему стало немного стыдно. Действительно, мать отказалась от уникального шанса жить вечно и поэтому родился он. Но Влад страшно сердился на Машу за то, что потом она решила умиреть.

– Ты, наверное, замерзла, Астория, – тихо сказал он. – Пойдем в дом. Я напою тебя чаем.

Влад жил в небольшом деревянном домике. Выглядел домик неказисто, но зато органично сливался с лесом. Внутри оказалось очень тепло, даже немного душно. И, конечно же, типичный для одинокого мужчины страшный бардак. Под потолком висела огромная клетка, в которой сидела сова.

– Зачем ты посадил птицу в клетку? Ты же всегда считал это неправильным, – сказала Астория, оглядев дом Владлена.

– Она сломала крыло и попросила ее вылечить, – пояснил Влад, закрывая дверь. Волка он отпустил погулять. – Здесь все звери знают, что я могу помочь. Они мне доверяют.

– Меня это не удивляет, – улыбнулась Астория. Она вспомнила, когда она впервые увидела Влада, тогда еще четырехлетнего мальчика, то сразу же поняла – он тоже одаренный. У него был не по-детски серьезный взгляд.

Способности Влада проявились в подростковом возрасте. Как-то его одноклассника очень серьезно покусала собака. В тот же день вечером Маша заметила, что сын плачет. Она предположила, что ему жалко друга. Но Владлен признался, что это он попросил бездомную собаку наказать его обидчика. Теперь ее должны усыпить. Влад слезно умолял мать спасти собаку. Находившаяся в полуобморочном состоянии Маша позвонила Астории и Андрею. Друзья приехали занимать семейный скандал. Пока Андрей успокаивал Машу, Астория подошла к Владу. Мальчик сидел на своей кровати, спрятав голову в коленях, и тихо всхлипывал. Забирающая души плохо ладила с детьми. Но Владлен… он был во всех отношениях необычным ребенком. Ему еще предстояло принять и подчинить себе свой дар. Астория села рядом, приобняла мальчика.

– Эй, Влад, не надо расстраиваться, – попыталась ободрить она его. – Ты сегодня познал свой дар. Лишь избранные имеют дар. Тебе повезло.

Нижняя губа Влада дернулась. Мальчик пробурчал:

– Собаку жалко. Они ее убьют. Я не хотел, чтобы она пострадала.

– А что хотел? – спросила Астория и, заметив сомнения Влада, добавила. – Не бойся, маме я ничего не скажу.

Владлен сжался еще сильнее. Секунду его взгляд был затуманен. А потом он неуверенно, негромко заговорил:

– Она видела, как он меня обижает. Она подбежала ко мне. Ей стало меня жалко. И она спросила, может ли он чем-нибудь мне помочь. Я сказал ему, что мне хочется отомстить. А она набросилась на Ваню. Я не думал, что все так будет, – Влад было опять чуть не заплакал, но Астория крепко прижала его к себе.

– Ну-ну, дорогой, не надо плакать. Не надо винить себя. Ты никому не хотел причинить вреда…

– Нет, хотел. Я хотел! Но я не хотел, чтобы она пострадала, – закричал мальчик.

– Она не пострадает, – уверила его Астория. – Я тебе обещаю. С собакой все будет хорошо.

Астория всегда выполняла обещания. Поэтому никогда не обещала того, что выполнять не собиралась. Она пришла к Маше и настояла на том, что собака должна поселиться у них. "Он чувствует ответственность за свой дар, несмотря на то, что сам дар он еще не осознал. Это очень хорошо. Нельзя позволить мальчику безответственно относиться к своему дару, – сказала Астория. – Он должен быть в ответе за тех, кто рисковал ради него". Маша спорить не стала, найдя доводы Астории разумными.