На суше и на море. Том 1

Чувства страха за жизнь он не испытывал, как и большинство мальчишек в этом возрасте.

Он внимательно изучал стены трещины, старался смотреть только вверх, зная, что темнота пропасти под ним «будет тянуть вниз», вызывая чувство тревоги. О таких ситуациях мальчики много читали в книгах о полярных путешествиях Скота, Нансена, Амундсена, Семенова – Тянь-шаньского.

АРТ знал, как нужно себя вести в таких случаях. Медленно и осторожно подоспевшие десятиклассники под руководством ВП начали подтягивать к краю попавшего в трещину младшего товарища. Двое парней справа от него медленно отпускали репшнур связки, а двое других слева подтягивали его «в тугую» к краю трещины, не позволяя образоваться большому прогибу веревки.

Через 35 минут операция помощи попавшему в трещину «пятаку» была успешно завершена. Поднятый на поверхность ледника АРТ, побледневший, промерзший и сконфуженный, виновато улыбался. ВП не стал ему выговаривать за нарушение приказа двигаться «строго по следам», что и привело к ЧП. Теперь всем участникам похода было очевидно, что советы учителя следует выполнять строго.

«Все хорошо, что хорошо кончается», сказал ВП с облегчением, когда АРТ встал на ноги и занял свое место в связке. Группа продолжила спуск вниз и к концу дня без новых ЧП прибыла на рудник. Только здесь, после плотного ужина, укладываясь спать на жесткие койки в шахтерском общежитии, Аркадий признался ЛИКу, что висеть над пропастью в темной и холодной щели ледника малое удовольствие.

– Когда мы пойдем на ледники сами, нужно обязательно иметь альпенштоки и тщательно проверять фирн перед каждым шагом, – сказал он.

Утром грузовик, переоборудованный под школьный автобус, забрал юных туристов и благополучно доставил в Бекташ.

Чтобы не беспокоить родителей и дирекцию школы и не подвергать запретам будущие походы, решили о ЧП никому не говорить.

Наши герои тем же вечером, находясь уже в тепле родных домов, рассказывали своим близким о походе, восторженно описывая открывшиеся там пейзажи и делясь новыми знаниями о жизни ледников. О ЧП с АРТом они молчали.

К новому 46 году начали возвращаться с фронтов участники ВОВ. Отец ЛИКа приехал в декабре, как всегда незаметно, без лишнего шума и суеты. Когда мать и сын вернулись домой вечером после школьных занятий, то увидели, что в доме горит свет, и все поняли.

«Папа дома! Ура!», восторженно воскликнул ЛИК и бросился бегом в дом.

Входная дверь была не заперта. Мальчик ворвался в гостиную, где на любимом кресле – качалке сидел отец и читал газету, очень уютно и буднично, как будто и никогда не уезжал. Прежде чем броситься в его объятия сын заметил, как сильно постарел отец, сколько седины покрыло его голову и бороду. Отцу было 56 лет. Потеря трех любимых сыновей и пять тяжелейших лет войны отразились на его облике. Перед ЛИКом сидел благородный старик, с добрым и спокойным лицом философа. Отец встал навстречу сыну и крепко обнял его.

Мама замерла в дверях, наблюдая эту трогательную картину. Мысленно она видела встречу всех своих четверых сыновей с отцом, и сердце ее разрывалось от радости встречи и горечи утраты.

«Вот теперь война закончилась», сказала она, оказавшись в крепких объятиях мужа.

Так они стояли неподвижно, тесно прижавшись друг к другу, два очень сильных любящих человека, испытывающих одни и те же чувства.

Так началась мирная жизнь.

С приездом отца принципиально в жизни ЛИКа ничего не изменилось.

Ежедневные занятия в школе, виртуальные путешествия с АРТом в волшебном кабинете дяди Коли, вылазки в ближайшие окрестности вместе с Аркадием и дальние походы в составе туристической группы под руководством учителя географии Виктора Петровича (ВП).

Однако произошло одно событие, которое определило всю дальнейшую жизнь юноши. На уроках физики он неожиданно для себя легко и с увлечением познавал этот предмет и даже начал посещать кружок физики, к удивлению своего друга АРТа и радости матери. Отец никогда активно не вмешивался в жизнь сына и семьи в целом. Делал он это только в экстремальных ситуациях, когда того требовала сама жизнь. Но сын и мать прекрасно знали, что в таких ситуациях надежнее отца у них никого нет и быть не может.

Отец по-прежнему много времени проводил в длительных командировках, и его возвращение и пребывание дома было для семьи праздником.

Пятый класс закончили в начале июня. Экзамены сдавали по всем предметам. У ЛИКа по всем 5, а в диктанте по русскому 32 ошибки и как следствие 1. Переэкзаменовка на осень.

Когда об этом «выдающемся» достижении узнала мать, она очень огорчилась. Ведь весь учебный год они тщательно занимались с сыном русским языком дополнительно каждый день, а результат плачевный.

«Патологическая безграмотность!», в сердцах воскликнула мама, когда учительница русского языка Мария Семеновна Синюшина сообщила ей о результате экзамена.

Отец только весело улыбнулся, когда мама сообщила ему об этом несчастье.

«Если он пишет карова вместо корова или улеца вместо улица, нужно радоваться, что никто не подумает о быке или дворе», успокаивал он мать посмеиваясь.

«Перерастет это «несчастье», уверенно сказал отец.

«С этим нужно бороться!», гневалась мама. Но отец только весело шутил, подходя к этому вопросу философски.

Однако, экзамен по русскому языку в августе пришлось пересдавать и все лето к нему готовиться.

Но выбраться на стрелку вместе с АРТом все же удалось, хотя всего на один месяц, а не на три как они планировали.

На стрелке юношей встречали как родных. Ржевцевы искренне огорчились, когда узнали, что ЛИК прибыл только на месяц. Этот месяц старались провести активно – один за три.

Впервые была сделана попытка самостоятельно подняться на перевал Акбойтал, на высоту 4650 м. Здесь открывался путь к знаменитому леднику Федченко, сердцу Памира. Поход занял 10 дней.

Красота и величие открывшегося вида с перевала привела юношей в восторг и благоговение. Они долго стояли неподвижно и молча любовались этой дикой и могучей красотой мироздания. ЛИКу казалось, что он попал в ледниковый период, и, если бы им навстречу показался гигантский мамонт, преследуемый первобытными аборигенами, он бы не удивился.

Григорий, старший из Ржевцевых, руководивший этим походом, был здесь не первый раз. Он реагировал на первобытный пейзаж ледникового хаоса спокойно. Перевал Акбойтал славился своим капризным характером. И когда Гриша увидел вдали на горизонте белое облачко, приближавшееся к ним, он встревожился. Снежная пурга на перевале не сулила им ничего хорошего. Нужно было спускаться вниз как можно быстрее. Он обратил внимание ребят на приближавшуюся опасность. Пришлось прервать любование огромным ледником, окруженным ослепительными вершинами высочайших гор Памира, и почти бегом спускаться вниз. Но как ни спешили ребята вниз, снежный заряд с порывом ледяного ветра нагнал их на высоте 3600 м. И хотя здесь уже простиралось ослепительно зеленое, окрашенное яркими маками и сиреневыми репануресами царство альпийских лугов, плотная стена снега и леденящий ветер быстро превратили его в белую пустыню.

Двигаться в пурге на морозе было трудно, но и оставаться на месте, чтобы укрыться в палатке было опасно. Неизвестно сколь долго будет бушевать пурга? К такому повороту событий группа была не готова. Все теплые вещи были надеты, куртки застегнуты на все пуговицы. Однако пронизывающий ледяной ветер проникал в самую душу. Зимних, истинно теплых вещей в поход не взяли. Ведь разгар лета. Пришлось все же рискнуть, остановиться, установить палатку и забраться в нее, укрываясь от ветра. Втроем в маленькой гималайке, тесно прижавшись друг к другу, ребята старались согреться как могли. Зажгли примус, разогрели в кастрюле свежий снег и вскипятили воду, заварили чай и пили его с медом, который предусмотрительно взял с собой в поход Григорий. Стало тепло и уютно в палатке. Только сильные порывы ветра, сотрясающие палатку, напоминали о бушевавшей снаружи пурге. Нужно было ее переждать. К счастью, пурга продолжалась только до утра. Палатку занесло снегом до самого конька, и под этим укрытием было тепло и тихо. Расстелив на полог палатки кошму и все шерстяные одеяла и закутавших в них, юноши спокойно спали.

Утром ослепительное горное летнее солнце осветило снежные вершины и запорошенные высокогорные альпийские луга. Снег начал таять под его яркими и горячими лучами.

ЛИК проснулся первым. Тишина и тепло палатки удерживали его некоторое время в сонном состоянии. Но потребность двигаться, и медицина взяли свое. Он осторожно встал, стараясь не разбудить товарищей, и вылез из палатки, предварительно потрудившись, чтобы откапать выход. Пришлось зажмурить глаза и подождать, пока они привыкнут к ослепительному свету, усиленному отражением от свежего снега. Красота окружавшей его картины привела мальчика в восторг. Он, полюбовавшись этим праздником летнего солнца и снега, вернулся в палатку и разбудил друзей.

«Проспите великую красоту, вставайте!» кричал он. Но АРТ и Гриша крепко спали и просыпаться не торопились, пригревшись в тепле и покое засыпанной снегом палатки после вчерашнего трудного перехода в пургу. Наконец, нехотя они поднялись. Но как только они выбрались на простор, ослепительно яркое солнце и вид покрытых свежим снегом вершин и альпийских лугов окончательно разбудили их, и придали прекрасное настроение, какое только бывает у здоровых молодых ребят после крепкого сна на свежем воздухе. Наскоро позавтракав и свернув палатку, начали спуск в долину. Снег выпал глубокий, пришлось надеть снегоступы, которые взяли в поход для передвижения по перевалу. Спуск продолжался до конца дня. Снег отступил уже к полудню. А вечером ночевали в стойбище пастухов киргизов, гнавших свои стада баранов и овец на высокогорные пастбища. Киргизы встретили ребят со свойственным им гостеприимством. Зарезали барашка, сварили шурпу и пожарили шашлык. Свежая еда и молодая баранина были очень кстати проголодавшимся после длительного перехода юношам. Кумыс и чай завершили трапезу. Ночевали в палатке под огромными и ярко мигающими звездами на чистом горном небе.

Утром, распрощавшись с пастухами и оставив им плитки зеленого чая, расходной валюты в горах, продолжили путь вниз, к истокам Пскема, откуда уже шла прямая дорог на стрелку. Еще два дня перехода и вечером третьего дня мальчики благополучно вернулись на гидрометио станцию.

Месяц каникул пролетел незаметно. ЛИКу нужно было возвращаться домой, чтобы готовиться к переэкзаменовке по русскому языку. В жаркое летнее утро 30 июля, распрощавшись с радушными ржевцами, ЛИК и АРТ направились домой на заставу.

Путь от стрелки до заставы ими был многократно хожен и хорошо известен. Теперь он занимал у них не более двух дней. Место ночевки, как всегда, выбрали на берегу Коксу, в тугае. Короткой летней ночью, у огня ярко пылавшего костра, мальчики прощались с походной жизнью этого лета.

Дома ЛИКа ждала подготовка к экзамену, а АРТа поездка в Туркмению, в Каракумы, в экспедицию гидрогеологов, где его мать была начальником партии.

Расставаться было жаль.

«И как тебя угораздило делать так много ошибок в диктантах и изложениях!?», с горечью сказал АРТ.

«Ведь могли бы ехать в Туркмению вдвоем, было бы гораздо веселее, чем сидеть тебе дома за диктантами», завершил он свои сетования.

ЛИКу возвращаться домой из походов никогда не хотелось, тем более, сейчас, по столь глупому поводу. Но ничего придумать другое мальчики не могли.

Учеба, прежде всего!!!

«Ты уж хорошенько занимайся, чтобы на следующий год лето было свободным», задумчиво произнес АРТ.

ЛИК молчал, ему было стыдно своей патологической безграмотности и зато, что подвел друга. Легли спать поздно ночью, а встали рано. Весь день шли по знакомой тропе и к вечеру прибыли на заставу, где их уже ждали.

Вернулся с фронта отец АРТа. После устроенного в его честь торжественного обеда, на который была приглашена и семья Каганов, мальчики распрощались. Дядя Коля, высокий, статный и не по летам моложавый мужчина, после долгой и интересной беседы с ЛИКом разрешил ему пользоваться своим кабинетом, даже в отсутствии сына, видя с каким глубоким интересом мальчик вникает в географические «экспонаты» из его собрания книг, карт, атласов, коллекции минералов, и памятуя просьбу АРТа и Мамуси.

Перекуривая с отцом ЛИКа и с его матерью, старший Туманов серьезно произнес: