На суше и на море. Книга 2. Том 3

Заседание открыл академик Спрингис. Он поблагодарил геленджикских членов ученого совета, за своевременное прибытие, сообщил приятную новость о резком увеличении ассигнований МинГЕО СССР на морские геолого -геофизические исследования и строительство новых специализированных НИС и Э/С. Эту радостную весть встретили аплодисментами. Затем ученый секретарь Татьяна Львовна Бартош огласила повестку дня трех дневной работы ученого совета и призвала всех его членов к активности, равно как к активности всех присутствующих коллег.

Потом было заслушано сообщение Я.П. Маловицкого о работе судов ОМГР, находящихся в акваториях Аральского, Каспийского, Черного, Азовского и Средиземного морей, сообщение А.А. Гагельганца о планах строительства новых судов и необходимости составления технического задания для каждого из них в соответствии с их специализацией. Третьим было сообщение А.П. Милашина об организации Дальневосточной морской геолого – геофизической экспедиции (ДМГГЭ) на о. Сахалин, в Южно Сахалинске и Морской арктической геолого -геофизической экспедиции (МАГЭ) в Мурманске. В 13-00 в работе ученого совета был объявлен часовой перерыв и в 14-00 доклад ЛИКа и В. Щербакова «О создании ОАСУ МОРГЕО». Такое название вызвало удивление и недоумение у всех, как рижан, так и геленджичан, не ожидавших такого поворота от частного вопроса «Применение ЭЦВМ при обработке сейсмических данных» к созданию отраслевой автоматизированной системы управления морскими работами МОРГЕО!!!

Когда собравшиеся на совет сотрудники разошлись на обед, А.М. Агафонников подошел к ЛИКу и предупредил, что ему предстоит острая схватка с геленджичанами, решившими выступить общим фронтом против широкого внедрения цифровой техники в МГИ.

Держись, ЛИК. Дискуссия будет очень острой. Своих противников ты знаешь. Однако, что значит такой поворот к ОАСУ? Это совершенно новая постановка вопроса. Именно в Риге ты так круто поднял проблему вверх? Кто помог, и кто поддерживает?

ЛИК весело и уверенно рассмеялся в ответ, и они вместе пошли обедать в институтскую столовую. А тем временим, сотрудники отдела Щербакова развесили плакаты со структурными схемами ОАСУ МОРГЕО и подсистем её составляющими, указанием самых грубо оценочных значений информационных потоков, циркулирующих в ОАСУ МОРГЕО и её подсистемах. Был установлен новейший проектор для рисунков и слайдов и магнитофон ГРУНДИК для записи доклада и выступлений. А когда ЛИК вернулся в конференц зал, но увидел гостей – команду поддержки в составе 7 человек специалистов из ИВТ во главе с академиком Якубайтисом, трех сотрудников из ИТФ, среди которых была Эрна, представившая ему двух своих коллег – приятелей зам . директора института д.ф-м.н. Бермана и зав отделом автоматизации д.т.н. Пейге. Его одобряюще обняли О.Г. Сорохтин, д.ф-м.н. Зав. ИВЦ ВНИИГеофизики (Москва) и его молодые сотрудники к.т.н. В.Крейсберг, Г. Барковский, В. Цукерник, Оржаника Кутьена. По совету Щербакова ЛИК вооружился газетой ПРАВДА, где были опубликованы материалы Пленума ЦК КПСС и Совмина о необходимости создании ОАСУ и автоматизации производства.

Именно с цитат из этих основополагающих документов и из своих кибернетических Библии и Евангелия начал свой совместный с В.С. доклад ЛИК. Учитывая, что большинство членов ученого совета не было знакомо с кибернетикой, с теорией построения больших информационных систем и вычислительной техникой, ЛИК почти половину времени доклада затратил на изложение основополагающих выводах этих дисциплин, а потом на их основе перешел к доказательству необходимости создания ОАСУ (БСУ) для морской геологии и геофизики – МОРГЕО, её иерархической структуры, выбору технических средств. Особое внимание он обратил на возможности именно цифровой вычислительной техники и необходимости именно её применения на всех этапах создания АСУ. ЛИК указал на необходимость создания разветвленного математического обеспечения и ИПС всех подсистем ОАСУ МОРГЕО. На слайдах красочно удалось показать примеры работы таких систем, уже успешно используемых в США, Франции, Британии, Японии и ФРГ. В содокладе В.С. Щербаков сообщил о уже созданной в ИГ АН. Латвии ИПС для геологической информации и геологических проб. Доклад и содоклад заняли 40 и 10 минут соответственно. Когда доклад был закончен, К.Я. Спрингис попросил всех присутствующих высказаться.

Первым взял слово академик Якубайтис. Он показал, что построение и использование АСУ есть требование времени, и создавать их должны сами специалисты всех профилей народного хозяйства, при участии и научном руководстве кибернетиков и специалистов в области вычислительной техники и программного – математического обеспечения.

–Давайте будем работать вместе, уважаемые геологи и геофизики, над автоматизацией вашей морской отрасли.

Такой поворот дискуссий был неожиданный для Геленджичан. Уровень проблемы оказался выше их альтернативных предложений внедрению аналоговой вычислительной техники, а не цифровой. Выступивший Ю.М. Мистрюков с этим вопросом выглядел очень одиноко. В дискуссии Я.П. Маловицкий не мог не согласиться с такой широкой постановкой вопроса и только спросил, где и за какой счет будет вестись строительство БСУ МОРГЕО?

Ответил К.Я. Спрингис: – Такое кардинальное строительство коснется всех подразделений ВНИИМОРГЕ, и в первую очередь в Геленджике и Риге. Что касается средств, то они будут выделяться централизовано МинГЕО СССР, как указано в постановлении ЦК КПСС и СОВМИНА. Организационно мы оформим это в виде создания специальных подразделений, подчиненных на первом этапе непосредственно дирекции института.

После выступления директора, дискуссия закончилась, да и время рабочее вышло. В 19-00 все члены ученого совета и гости разошлись. Даже приехавшим из Москвы, команде Сорохтина, выступать не пришлось. Геленджичане и Москвичи отправились в гостиницу Рига, где для них были забронированы номера. Но на этом дискуссия не закончилась. В 20-00 в ресторане в гостинице Рига собрались все приехавшие на ученый совет. И вот за большим столом дискуссия продолжилась. Я.П. высказался весьма определенно: – Дело государственное создание ОАСУ, будем его поддерживать и централизовать разработку в Геленджике, где сосредоточена сейчас большая часть геофизических работ, – основного источника первичных данных в объемном отражении. Так что, ЛИК, и карты тебе в руки. Мы очень заинтересованы в скорейшей обработке сейсмических данных, которые скапливаются, и твой отдел ЛИК не справляется. Так что дерзай. Покажи нам, как ЭЦВМ справятся потоком данных геофизики и прежде всего сейсморазведки.

ЛИК, ссылаясь на ИВЦ ВНИИГеофизики, сказал, что в рамках ОАСУ будут созданы ИВЦ в Риге, Геленджике, Мурманске, Сахалине, которые со временем полностью заменят аналоговую обработку сейсмических данных на ПСЗ, цифровой обработкой на ЭВМ. Только так можно решить эту проблему. Споры были горячими, но дружескими. Особенно ярко и серьезно высказался О.Г.Сорохтин, утверждая, что цифровой технике будут доступны любые алгоритмы, и с каждым годом этот процесс будет ускоряться и унифицироваться.

Через десять лет, споры что лучше аналоговая или цифровая техника, будут казаться детским лепетом.

Главный апологет аналоговых средств сбора и обработки данных морской геофизики Ю.М. Мистрюков так же ярко и логично спорил с О.Г., но каждый из них остался при своем мнении.

Следующее заседание ученого совета проходило 16.02.69. На нем обсуждались текущие дела, заслушивались отчеты работающих партий в акваториях Каспийского, Балтийского, Охотского морей и отрядов ВНИИМОРГЕО в Мировом океане. ЛИК доложил отчет о работе отряда ОМГР в 1967 во 2 рейсе нис «Академик Курчатов», обработка материалов которого завершилась в ноябре 1968 года, т.е. более чем год спустя после окончания рейса. Главной новостью отчета стала очевидная корреляция глубинных границ в подошве земной коры Индийского океана, хорошо видная на разрезах МОВ, после их машинной обработки на ПСЗ в отделе ЛИКа. Обработку вела опытный геофизик интерпретатор Фиалковская Клара Владимировна. Она самостоятельно пришла к выводу, что отражения, регистрируемые в низкочастотном диапазоне 05 – 15.0 Гц на 8-10 секунде, могут быть отражениями от границы Мохо, т.е. подошвы Земной коры, мощность которой на профиле от Сейшельских островов до архипелага Чагос уменьшалась с 25 км до 10-12 км. Эту идею поддержал О.Г. Сорохтин, сам опытный геофизик – сейсморазведчик, много лет работавший в ИФЗ. Впервые из уст О.Г. Сорохтина на ученом совете ВНИИМОРГЕО прозвучала гипотеза о дрейфе континентов и тектонике плит, считавшаяся крамольной в официальных кругах геологов МинГЕО СССР.

Заседания ученого совета ВНИИМОРГЕО продолжались пять дней до 20.02.69. Было принято важное для ЛИКа решение о преобразовании отдела Машинной обработки геофизической информации ОМГР в Геленджике и отдела Хранения геологических данных в Риге в Научно-Методический вычислительный центр (НМВЦ), с главной задачей – Разработка ОАСУ МОРГЕО, и прежде всего, её первой очереди – автоматизированной системы сбора, обработки, хранения геолого – геофизических данных (АССОХ), включая подсистему ИПС. Был издан приказ по ВНИИМОРГЕО об этом. ЛИК был назначен начальником НМВЦ, а В.С. Щербаков его заместителем, с прямым подчинением дирекции ВНИИМОРГЕО. Так решился спор ЛИКа с его Геленджикскими коллегами о месте цифровой техники и математических методов обработки морской геолого -геофизической информации.

В последний день пребывания в Риге дирекция института организовала туристическую поездку в Юрмалу для геленджикских членов ученого совета и гостей, приехавших из Москвы, из ВНИИГеофизики. Поездка была приятной и поучительной, так как на лоне красивейшей зимней Прибалтики споры проходили мирно и конструктивно. ЛИК еще раз подробно беседовал со своим наставником в деле внедрения цифровой вычислительной техники О.Г. Сорохтиным. Договорились, что это личное кураторство перерастет в официальное, одобренное директорами ВНИИГеофизики и ВНИИМОРГЕО. Кроме того, был заключен договор между ВНИИМОРГЕО и ИВТ Лат. АН в области создания ОАСУ МОРГЕО.

В поездке в Юрмалу приняла участие Эрна Крауклис, которая была приглашена академиком Спрингисом в Рижский отдел НМВЦ ВНИИМОРГЕО, зам начальником по математическому обеспечению, т.е. прямым заместителем ЛИКа. ЛИК был очень рад такому повороту событий, ибо Эрна нравилась ему и как красивая и разумная женщина, и как специалист по СМО АСУ. День в Юрмале прошел очень продуктивно и приятно. ЛИК приватно смог поговорить со своим бывшим непосредственным руководителем в Геленджике, другом Я.П., и последние штрихи напряженности и недоверия, вызванные докладной запиской ЛИКа прямо директору ВНИИМОРГЕ, минуя директора ОМГР, были сняты.

Вылетел ЛИК в Краснодар 21.02.69, получив полную свободу действий в создании первой очереди ОАСУ МОРГЕО – АССОХ, аванпроект которой предстояло составить ему вместе со Щербаковым и Крауклис в течение трех месяцев. В Геленджик прибыл в тот же день поздно вечером автобусом из Краснодара, т.к. для малых самолетов ЦЕСНА и ПО-2, летающих из Краснодара в Геленджик, погода была не летной. Дома его встретила Людочка, с нетерпениям ожидавшая новостей и тревожившаяся за мужа. Леночка крепко спала теперь на раскладном диване, сменившем её детскую кроватку. ЛИК обнял и расцеловал Люду и очень осторожно поцеловал в лоб Леночку, чтобы не разбудить. Потом они с Людой на кухне, за кухонным столиком, сели пить чай с рижскими шоколадными конфетами – трюфелями, привезенными ЛИКом. ЛИК вручил жене подарок – серебряное кольцо с большим янтарем старинной выделки и подробно рассказал о поездке и главное о решении Ученого совета ВНИИМОРГЕО создать НМВЦ в Геленджике и Риге и назначении его руководителем этого подразделения, подчиненного непосредственно дирекции института, а не ОМГР, что позволяло ему широко действовать на этапе разработки ОАСУ МОРГЕО и прежде всего АССОХ для неё. Люда искренне порадовалась победой ЛИКа и особенно перспективе переезда из Геленджика в РИГУ, о которой она мечтала с момента их тайной свадьбы 21.08.1960 в Риге. В Геленджике была очень холодная по местным масштабам погода. Сильный норд – ост. Дом дрожал под напором шквального ветра, двойные рамы выдерживали его порывы, и в квартире №5 двум любящим пятеркам (командные номера в баскетболе) было тепло и уютно. Люда рассказала о вызове в Москву на сборы в сборную команду столицы с 01.03.69 на месяц, о работе в школе №3, где ей предложили должность завуча по воспитательной работе с сохранением часов по русскому языку и литературе в 5 и 9-10 классах соответственно. ЛИК поздравил жену с «высокой» должностью, к которой они оба отнеслись с неким юмором. Действительно, чемпиону страны и Мира, заслуженному мастеру спорта СССР, знаменитой Людмиле Балабан, это повышение было смешным, но интересным. С детьми она общаться любила и умела и на спортивной площадке, и в классе, и в походах, и на соревнованиях различного типа. Так что год 69 начался для супругов Коган с повышений в должности и по сути, и по форме. Люда в Геленджике везде носила фамилию Коган, оставаясь в спортивном мире Балабан. Для учительницы Коган это было большим повышением.

Их дочь Леночка быстро росла и становилась все больше похожей на мать. Училась легко уже в третьем классе и очень любила плавать в море. Практически начинала плавательный сезон с 1 мая, а заканчивала в конце ноября, когда температура воды в Геленджикской бухте была соответственно 20 и 16 С*. Плавала она отлично и часто сопровождала в заплывах отца (ЛИКа) далеко от берега.

ЛИК полностью погрузился в написание Аван -проекта АССОХ. Для превращения его отдела МОИ в НМВЦ были выделено: 50 единиц ИТР, средства на приобретение новейшей отечественной вычислительной техники, включая ЭВМ. Нужно было как можно быстрее написать Аван-проект, защитить его и приступать к его реализации, выбрав тип отечественных ЭВМ. В конце февраля 69 года ЛИКу удалось пригласить выпускницу Воронежского университета, первого математика – программиста в ОМГР Клековкину Нину Васильевну. И еще один первый специалист по цифровой вычислительной технике был принят в ОМГР для НМВЦ. Это был бывший сотрудник ОКБ Рязанского радио -технического института (ОКБ космической цифровой техники Н.П. Королева) Марк Борисович Гульман. Вместе с этим специалистами ЛИК трудился по 12 – 15 часов в день над созданием аванпроекта АССОХ ОАСУ МОРГЕО. Почти всю текущую работу по обработке сейсмических данных на 3-х АВМ ПСЗ-2 и новейшей ПСЗ-3 взяла на себя начальник партии обработки данных, входившая в НМВЦ, Клара Владимировна Фиалковская, полностью освободив ЛИКа для написания проекта. Её муж, известный среди геофизиков разведчиков горный инженер -геофизик Владимир Иосифович Фиалковский, руководил Каспийской экспедицией ОМГР, базирующейся в Красноводске. Именно эта экспедиция, включавшая в свой состав три действующих круглогодично сейсмических партии, максимально загружало партию обработки данных. Так что получился «семейный подряд».

ЛИК трудился над проектом с большим подъемом и энтузиазмом. Он перечитывал все доступные в Геленджике, Москве и Риге новости вычислительной техники и математических методов обработки геофизической информации и старался вписать лучшие достижения в проект. Особенно прогрессивными были работы американских специалистов, где новейшая вычислительная техника и ЭВМ широко внедрялись в практику геофизической разведки на нефть и газ.

К концу апреля геофизическая часть аванпроекта была написана, и 25 апреля 69 ЛИК вылетел в Ригу для окончательного её завершения и стыковки с геологической частью, написанной в Риге В.С. Щербаковым и Э.И. Крауклис. Договорились с Людой о её приезде на майские праздники в Ригу. Леночка оставалась на это время в Геленджике, под опекой соседки Гарбуз Елены Константиновны, которую Леночка обожала как родную и любимую бабушку Лену.

Вечером 25.05.69 ЛИК доехал до гостиницы Рига, где ему был забронирован номер. Приняв душ и переодевшись в свой парадный серый костюм, сменивший джинсовый, ЛИК спустился с 5 этажа в ресторан, где в теплой и уютной обстановке очень вкусно поужинал и послушал приятную музыку Гершвина из оперы «Порги и Гесс» в исполнении вполне профессионального оркестра. В 22-30 он вернулся в свой номер, где включил радиоприемник ВЭФ-Супер, стоящий в номере рядом с Телевизором Рубин, и слушал ВВС, радиостанцию, здесь хорошо прослушиваемую без помех. ЛИК был 100% советским патриотом, но ВВС слушал как самую объективную и широкомасштабную радиостанцию, которая достоверно излагала информацию о главных событиях в Мире, а только потом излагались субъективные комментарии к ним. В 23-30 он уже крепко спал после долгого перелета от Геленджика в Москву, а потом в Ригу, занявшего с длительными перерывами в полете 12 часов., при прямом времени перелета Геленджик – Рига три часа на Ан-24, курсировавшем только с мая по октябрь, в курортный сезон.

На следующий день утром после разминки прямо в номере, он позавтракал в буфете, где с большим удовольствием поел стакан знаменитой рижской сметаны, овсяную кашу и запил стаканом какао с фирменным шоколадным пирожным. В 9-30 ЛИК пешком отправился во ВНИИМОРГЕО, глубоко вдыхая приятный весенний воздух, насыщенный запахом цветущих растений. Чистота и опрятность улиц его радовала. Да и весь окружающий мир напоминал чем -то Норвегию летом. Отметив командировочное удостоверение, ЛИК зашел к А.А. Гагельганцу, теперь живущему в Риге и располагавшемуся в здании дирекции ВНИИМОРГЕ. А.А. Тепло встретил ЛИКа и рассказал главные новости в дирекции ВНИИМОРГЕО и о выделении из Министерства на создание первой очереди ОАСУ МОРГЕО в 1969 – 1975 г.г. 100 миллионов рублей. ЛИК передал А.А. на просмотр 1 экз. геофизической части аванпроекта АССОХ МОРГЕО, поблагодарил его за отличную новость и поехал в геологический отдел НМВЦ, возглавляемый Щербаковым. В 11-00 он уже был в НМВЦ, где его дружески встретили В.С. и Эрна Крауклис. До 19-00 ЛИК читал геологическую часть АССОХ, а они геофизическую. Предстояло их объединить в один документ. После окончания рабочего дня Эрна предложила ЛИКу пойти с ней в Домский собор послушать духовную органную музыку.

Долг платежом красен, – сказала Эрна, вручая ЛИКу билет в Домский собор на 21-00 вечера.

Я сейчас поеду домой переодеться и поужинать, так что встретимся в соборе, – попрощалась она с ЛИКом, выходя из НМВЦ. ЛИК поблагодарил Эрну и поехал в отель. Там поужинал в буфете и передохнул, а в 20-00 пошел пешком по старой Риге к Домскому собору. Весенняя Рига для ЛИКа была новостью. Приятно удивляло обилие зелени и цветов как на улицах, так и во множестве цветочных магазинов. Прелесть старой Риги ему была хорошо известна с 1960 года, но она не потеряла для него своё очарование. В 20-50 ЛИК подошел в Домскому собору и у главного входа поджидал Эрну. Она подъехала на такси в 20-55, и они вместе вошли в храм. Органная музыка очень нравилась ЛИКу с года прибытия в Ташкент. Там орган был установлен в консерватории, находящейся рядом с домом, где жил ЛИК. В Москве он часто бывал на концертах органной музыки в консерватории, концертном зале им. Чайковского, в польском соборе на Малой Грузинской улице. Татьяна Миронова (Калинина) старалась побывать со своими друзьями на концертах органной музыки. Но такого прекрасного звучания органа как в Домском соборе он не слышал даже в соборах Норвегии. Билеты у него и Эрны были в центре огромного зала храма. Но музыка лилась прямо на них с высоченного готического потолка, подсвеченного дневным светом. Репертуар концерта был разнообразный от Баха и до современных композиторов. Три часа ЛИК и Эрна были погружены в царство божественно музыки, но, когда концерт закончился, прогуливаясь по ночной Риге, беседовали они не о музыке, увы, а об аванпроекте АССОХ МОРГЕО. Эрна обратила внимание ЛИКа, на необходимость выбора ЭВМ не только по её техническим параметрам, но и учитывать наличие для этого типа машин развитого математического обеспечения, включая специальное для обработки геолого – геофизических данных. Незаметно они вышли на улицу, где жила Эрна. Когда они подошли к её дому, Эрна остановилась и резко попрощалась с ЛИКом, подчеркивая свою независимость от начальника. Для ЛИКа, такое обращение Эрны, было полной неожиданностью. Он испытывал к ней благодарность и дружелюбие, так что очень сухое и даже резкое прощание с ней его озадачили. Пока он добирался до гостиницы замечание о выборе СМО, высказанное Эрной, его озадачило. Об этом ему говорила Нина Клековкина в Геленджике, но так резко впервые он услышал его от своего заместителя по СМО.

Дело в том, что по предложению Марка Гульмана, как базовая в АССОХ была выбрана промышленная ЭВМ Минск – 32, а не академическа БЭСМ – 6, которую использовали в большинстве первых ИВЦ, проводящих обработку геолого -геофизических данных. В Риге Щербаков и Крауклис тоже предпочли наиболее мощную (до 1 Мл. операций в секунду) и обеспеченную развитым математическим обеспечением БЭСМ-6, как базовую машину. Однако ЛИК доверился мнению Гульмана, смотрящего далеко вперед, и остановился на перспективной, развивающейся промышленной, серийной ЭВМ Минск-32, и не хотел менять свое мнение. Они с Гульманом смогли отстоять свою точку зрения во ВНИИГеофизике у О.Г. Сорохтина, и теперь вновь ЛИКу предстояло отстаивать её перед рижанами, опиравшихся на мнение специалистов ИВТ.

27.04.1969 в 10-00 ЛИК приехал в НМВЦ, где В.С. Щербаков представил ему просторную комнату, как руководителю центра, хорошо обставленную новой рижской светлой мебелью, набором «Кабинет» со стеллажами для книг и документов, длинным столом с 12 стульями, двумя креслами и диваном. На оббитой черным дерматином двери была укреплена черная табличка с надписью золотыми буквами «Начальник НМВЦ». ЛИК был изумлен такой роскошью. В ОМГР, в Геленджике, ему выгородили давно прозрачными стеклянными кирпичами коморку 3 х 2 м. в машинном зале ПСЗ, которая оставалась его обителем неизменно при всех преобразованиях, связанных с созданием ВНИИМОРГЕ и назначением его руководителем НМВЦ. Валерий воспользовался созданием во ВНИИМОРГЕО НМВЦ, и свой отдел приукрасил и расширил в том числе двумя дополнительными большими комнатами, для себя, как Зам. Руководителя НМВЦ, так и для начальника, обставив их абсолютно идентично, но с разным цветом мебели: светлой у начальника и темной у себя. Он торжественно в присутствии Крауклис и секретарши Линды вручил ключи от кабинета ЛИКу, совершенно не ожидавшему такой заботы и такого шикарного подарка. ЛИК не знал, что и сказать. Он крепко пожал Валерию руку и вошел в свой первый настоящий кабинет. В нем они втроем серьезно обсуждали вопрос окончательного выбора ЭВМ для ОАСУ МОРГЕО. Беседовали до обеда, но не могли прийти к единому мнению. Обедать пошли все вместе в ближайшее очень уютное кофе, где в углу за столиком со стульями с высокими спинками и высоченным фикусом они оказались отгороженными от всей остальной публики. За обедом шутили и беседовали на всевозможные посторонние темы, давая мозгу остыть после четырех часов напряженной работы над проектом. ЛИК удивился как мало еды потребляли в обед Валерий и Эрна. Он же заказал судовой обед: салат, борщ с говядиной, кашу гречневую со стейком и стакан гранатного сока. Обошелся обед ему в 50 рублей, что вызвало смех у коллег.

«Сразу видно морскую натуру. Так вы себя не прокормите на береговую зарплату», —сказала Эрна, когда он рассчитывался. ЛИК весело улыбнулся в подтверждения её слов и ответил:

Я долго засиживаться на берегу не планирую.

Действительно, на береговую зарплату в ресторанах не пообедаешь. Даже для руководителя НМВЦ она стала всего на 50 рублей выше прежней, что составило 350 рублей в месяц.

Все весело рассмеялись и в 14-30 вернулись в кабинет ЛИКа. Обед подействовал умиротворяюще. Компромиссное решение было найдено. Геологическая часть проекта осталась на базе машин семейства БЭСМ -4(6), так как поток геологической информации был на четыре порядка меньше геофизического, и для его обработки во всей АССОХ требовалось всего 4 БЭСМ-4 в региональных центрах и одна БЭСМ-6 в головном. Главным аргументом здесь послужило развитая СМО у БЭСМ для обработки и хранения геологических данных.

Другое дело в морской геофизике, где гигантская производительность и особенно морской сейсморазведки, требовали мощной машины на судах в каждой действующей партии и многомашинных комплексов в береговых региональных и головном ИВЦ. Поэтому сравнительно дешевая и массовая промышленная ЭВМ была необходима. А такой в стране советов стала продукция минского завода ЭВМ – Минск – 32, быстро прогрессирующая в своих технических характеристиках, но пока, увы, не обеспеченная геофизической СМО!!! На этом остановились.

Щербаков позвонил зам. директора ИВТ и договорился о завтрашнем визите втроем к кибернетикам с аванпроектом АССОХ. Расстались в 19-00. Эрна посоветовала ЛИКу попасть в рижский театр оперы и балета «на лишний билетик», но сама ехать с ним отказалась, ссылаясь на занятость домашними делами. ЛИК послушал её совет и прямо поехал в театр, где спектакль начинался в 20-00. Успел, и даже купил билет в кассе, предъявив удостоверением моряка, плавсостава, и командировочное. Опять ему выдали два билета, но от второго он отказался, чем не мало удивил администратора. Ставили балет «Иоланта». ЛИК чудесно провел вечер. Балет ему был хорошо знаком по постановкам в Большом в Москве. Но здесь чувствовалась другая пластика, другой колорит, не столь богато и академично, как в Большом, но очень приятно и даже трогательно. Вернулся в номер в гостинице и оттуда позвонил в Геленджик Людмиле, поделился впечатлением от балета и подлил масла в огонь желания жены приехать в Ригу. Уснул ЛИК в 01-00 ночи.

На следующий день после разминки и завтрака он поехал в ИВТ, где в 10-00 утра они с В.С. и Эрной договорились встретиться. На проходной в институт им уже были заказаны пропуска, поэтому собрались в вестибюле в главном корпусе. Коллеги ЛИКа чувствовали себя здесь как дома. Было видно, что они много дней провели в этом здании, сотрудничая с коллегами из ИВТ. Вот и сейчас, Эрна уверенно прошла к лифту, и они поднялись на 5 этаж, где в комнате 509 их уже ждали. Между собой гости и хозяева начали беседу по-латышски, но потом спохватились, и посмотрев на смутившегося ЛИКа, перешли на русский. Эрна рассмеялась и сказала ЛИКу: – Если хотите полноценно жить и работать в Латвии, вам совершенно необходимо хорошо знать родной язык нашей страны, даже если вы будете семь пядей во лбу или большим начальником. Берите пример со Щербакова. Он отлично говорит по – нашему, хотя и с небольшим прибалтийским акцентом. Так что он наш прибалт, и это ему очень помогает. Верно, ведь Валерий?

Щербаков согласно рассмеялся и добавил: – Мне понадобилось пять лет, чтобы выучить язык, хотя давно живу в Риге. Чтобы быть своим в академических кругах, а не гостем или чужаком, знать язык необходимо, учти это ЛИК, если решишься поменять Геленджик на Ригу.

ЛИК внимательно слушал и понимал все очень хорошо. Он сам родился и вырос в Средней Азии и без знания таджикского и узбекского языков себя не представлял, т.к. говорил на них с раннего детства, одновременно с русским. После этой словесной разминки перешли к делу.

ЛИК рассказал о проведенной работе по оценке информационных потоков в ОАСУ МОРГЕО, по выбору иерархии построения системы, от отдельных автономных приемных станций и излучателей, АИИС на малых и среднетоннажных судах, АССОХ на крупнотоннажных, до АССОХ и АСУ на береговых региональных и головном ИВЦ. Отдельно рассмотрели каналы дистанционной передачи информации между подсистемами, включая спутниковые и релейные линии связи. Особое внимание было уделено средствам вычислительной техники, включая обоснованный выбор базовых ЭВМ на высших иерархических уровнях на судах, в РИВЦ и ГИВЦ.

В ИВТ ЛИКу не пришлось долго доказывать необходимость использования как базовых крупносерийных ЭАМ типа «Минск-32» и высшего уровня, слагающих иерархический ряд ЭВМ, типа американского ряда IBM. В ИВТ это доказательства не потребовало, как только специалисты по ЭВМ увидели пиковые значения геофизических информационных потоков, достигающих в АСУ плотности тысяч гигабайт в секунду. У них возник единственный вопрос, где вы достанете сверхмощные машины? Дадут ли вам нужное финансовое обеспечение? ЛИК рассказал о разработках в МАЙТИ США и ВНИИГеофизике сверхбыстрых спецпроцессоров, позволяющих выполнять отдельные, наиболее частые операции обработки очень и очень быстро, в тысячи раз быстрее чем центральный процессор ЭВМ, к которой они подключаются. Именно в создании и использовании сети таких спец процессоров на первом этапе реализации АССОХ авторы аванпроекта и видели спасение.

Беседа продолжалась до и после обеда. Только в 19-00 авторы аванпроекта оставили его специалистам ИВТ на детальный анализ и для внесения предложений по коррекции. Когда работа закончилась, распрощались с коллегами и отправились: Щербаков домой, а ЛИК с Эрной в консерваторию на концерт прибывшего на гастроли в Ригу знаменитого пианиста Рихтера. Эрна заранее, за месяц раньше, купила два билета на этот концерт, желая расквитаться с ЛИКом за билет в драматический театр, купленный и подаренный ей ЛИКом в феврале.

В консерваторию добрались вовремя. Успели спокойно снять плащи и сдать их в гардероб. С большим удовольствием сели в удобные мягкие кресла с высокими спинками и погрузились в мир чудесной музыки Моцарта, Грига, Вивальди в первом акте, а потом в бурю страстей Бетховена, Берлиоза, Гайдна во втором. Три часа в мире музыки пролетели незаметно. Жесткое напряжение мозга от работы над аванпроектом АССОХ МОРГЕО спало и совершенно исчезло. Так что на прощанье у трамвайной остановки, они уже были готовы вновь к трудам праведным.

ЛИКа удивляла вежливая холодность Эрны, напоминающей замерзший фонтан. Действительно, прибалтийская стать и красота привлекали к ней мужчин. Он это видел по горящим взорам, особенно представителей юга страны советов. Но математическая точность поведения и строгость манер быстро охлаждали их пыл. ЛИК чувствовал себя с ней не только как с достойным и надежным товарищем, но и с красивой женщиной. И это было хорошо. Вспышки мгновенной страсти к Эрне он жестко пресекал.

В отель ЛИК вернулся в 24-30. Принял душ и рухнул в широченную кровать, немедленно погрузившись в сон. Во сне ему мерещились то Люда, то Эрна, то Ольга, но спал он крепко.

День следующий был относительно свободным, т.к. аванпроект находился на проверке в ИВТ, и ЛИК мог привести в порядок свои дела во ВНИИМОРГЕО, не связанные с АССОХ непосредственно. Дело в том, что под руководством А.А. Гагельганца началось проектирование новых геофизических судов проекта 1532, строительство которых намечалось на ближайшие пять лет. Все отделы института, выполняющие морские работы, участвовали в создании технического задания на разработку проекта нис и старались получить под свои задачи отдельную лабораторию. Однако, такой подход не отвечал требованиям оптимизации судовой АИИС, т.к. обуславливал необходимость множества рабочих площадей и операторов при выполнении геофизической съёмки. ЛИК предлагал создать на нис всего две больших лаборатории: одну для установки системы сбора данных для всех геофизических методов, другую для их оперативной обработки на ЭВМ, т.е. судовой ВЦ. Он уже видел прообраз такой системы на нис «Ак. Курчатов», когда участвовал во 2-м рейсе этого судна в 1967 году. Предложение ЛИКа в ОМГР было отвергнуто на техническом совете, где «красные полковники», заведующие геофизическими отделами института, старались получить на проектируемом судне как можно больше места. И когда ЛИК, стараясь оптимизировать их требования, предложил разместить все датчики информации (геофизические измерительные приборы) в одной лаборатории и с только одним вахтенным геофизиком оператором, а обработку данных вести на судовой ЭВМ в другой лаборатории, соответственно назвав их «лабораторией сбора данных» и «лабораторией обработки данных» (судовой ИВЦ), ликвидировав все лаборатории по методам, это вызвало ожесточенное непонимание и отрицание у большинства технического совета ОМГР. Именно по этому поводу он хотел поговорить с главным инженером ВНИИМОРГЕО А.А. Гагельганцем.

Беседа продолжалась два часа, но ЛИК так и не смог убедить А. А. в своей правоте. Увы… Однако, будучи большим дипломатом, А.А. предложил ЛИКу написать собственное ТЗ на разработку геофизических судов на базе проекта 1532, обозначив проект судна по ТЗ ЛИКа «1512». После обеда в соседнем с институтом уютном кафе, ЛИК попросился на прием к первому зам. директора ВНИИГЕОФИЗИКИ А.П. Милашину и подробно доложил ему о ходе работ над аванпроектом АССОХ МОРГЕО и ТЗ на новые геофизические суда на базе проекта 1532. На втором вопросе он остановился наиболее детально, т.к. А.П. был не только большим начальником и ученым, но и опытнейшим экспедиционником. ЛИК рассказал о сути расхождений у него с большинством членов технического совета ОМГР и о мнении А.А. Гагельганца, предложившего представить на рассмотрение Ученого совета ВНИИМОРГЕО два ТЗ, ОМГР и ЛИКа. А.П. хорошо понял ситуацию и поддержал предложение А.А.

А вы сможете один написать альтернативное ТЗ на разработку геофизических судов на базе проекта 1532 к 15 мая 69, т.е. к следующему заседанию ученого совета института, где вам предстоит защищать аванпроект АССОХ МОРГЕО? – спросил А.П.

Смогу, Щербаков и Крауклис мне помогут – ответил ЛИК уверенно.

–Тогда дерзайте, но не в ущерб аванпроекту АССОХ. Им уже интересовались и М.К. Полшков, с подачи Сорохтина, и В.В. Федынский, с подачи Полшкова. Так что после рассмотрения аванпроекта в Риге, вам предстоит еще поездка в Москву в алма матер, во ВНИИГеофизику.

ЛИК с радостью воспринял эту новость. Теперь он мог трудиться за двоих, ибо поездка в Москву была ему очень нужна и по службе, и по личным причинам. Люда должна была быть там на сборах в это время.