Допра. Книга 4. В паутине прошлого

– Я не хочу так! – взревела шпионка. – Только не так!

Слизняк ползёт по левой ноге Кристел, перебирается на живот, затем на грудь и устраивается возле её плеча. Прозрачный хоботок прокалывает шею, втягивает алую кровь. Судя по примеру Бюжо, женщине остаётся недолго: один укол, и её замотают в кокон, как капитана, а потом настанет моя очередь.

Но со слизняком творится что-то неладное. Он мгновенно соскакивает с Кристел, и его фактически рвёт выпитым. Кровь женщины чем-то пришлась не по вкусу мерзкой твари. Слизняк пронзительно застрекотал и защёлкал. На том же языке ему ответил один из арахнидов и тут же к несчастной шпионке приблизился третий паук. Он занёс над её головой длинную шипастую ногу для удара, который, вероятно, станет для женщины последним, но тут корабль содрогнулся.

Вибрация с гулом отразилась от стен и пола корабельного отсека и отвлекла инсекто. Арахниды беспокойно заметались, и, прихватив с собой слизня, ринулись из отсека. Кристел в полуобморочном состоянии лежит на полу. Её тело сотрясает крупная дрожь. Зову шпионку по имени, но она не реагирует. Только через десять минут женщина находит в себе силы, чтобы сесть, а потом, закрыв ладонями лицо, вдруг начинает плакать.

– Кристел! – снова зову её по имени. – Ты как?

– П-простите, м-месьё, – шпионку всё ещё сотрясает озноб, она неловко опирается на руку и садится. На шее сочится кровь от прокола. – Н-не з-знаю, что на меня наш-шло. Сама не ожидала от с-себя такой с-слабости…

– Что с тобой происходит? В последние дни ты меня удивляешь. Обычно Врарио легко расстаются с жизнью. Разве тебя не готовили к смерти с рождения? Или на О’хане какая-то другая система воспитания?

– В-всё дело в том, к-как именно р-расстаться с жизнью…

– Понятно, – чувствую, как от холода у самого стучат зубы. – Ты сейчас соберись. Мне нужна твоя помощь.

Корабль снова содрогнулся. Фосфоресцирующие нити завибрировали

– Ш-што происходит? – кажется шпионка ещё не отошла от стресса и соображала туго.

– Звездолёт инсекто атакован. Хорошая новость. Нам на помощь подошли тяжелые крейсеры Врарио, гаргов, калийцев и пардов, – с этими словами я улыбнулся шпионке.

– К-крейсеры? Откуда?..

Ещё на звездолёте Бюжо, как только капитан запер нас вдвоём с Кристел, я вошёл в "Слияние" с Нейгарусом, подал сигнал бедствия и приказал ИскИну транслировать наши координаты. По правде говоря, я уже решил, что помощь не придёт, потому что крейсеры, которые я заметил, в тот момент находились от нас в полуторе часах гиперпространственного перехода, однако с тех пор прошло в два раза больше времени. Искать кого-то другого уже не имело смысла. И вот, когда спустя почти четыре часа первая волна вибраций сотрясла стены звездолёта, оказалось, что корабли пришли с подкреплением.

– Не важно откуда, Кристел, главное, что инсекто теперь в меньшинстве. Найди что-нибудь, чем меня можно вызволить из паутины.

Шпионка, откинув копну слипшихся от слизи волос на спину, кивнула и, покачиваясь на босых ногах, неуверенно зашагала на поиски. Отсутствовала она около получаса, а потом вернулась с охапкой рваного тряпья.

– Д-дверь из отсека заблокирована. Н-нашла обрывки н-нашей одежды. Всё порвано и в слизи. Я з-замёрзла. Не знаю, м-можно ли что-то использовать, но такое одевать п-противно. Ещё собрала в-все ВиАсы. Оружие н-не нашла.

С этими словами она начала делать дикую вещь. Отжимала слизь с найденного рванья на руку и обмазывала своё тело.

– Что ты делаешь?

– Это м-мерзко, месьё, и воняет каким-то болотом, но в этой штуке теплее, – она почти уже не дрожала.

– Ясно. Как закончишь, посмотри, у меня тут в сюртуке должен быть нож.

Через минуту шпионка приблизилась и скользнула рукой мне под одежду, вытащила нож, и принялась яростно пилить липкие нити. Клинок путался и прилипал, и ничего путного не выходило. Тогда шпионка смазала клинок слизью и пилила усерднее. Это помогло не сильно, нож больше не прилипал, но перерезать паутину не получалось. Клинок соскользнул к руке, оставив на моём запястья тонкую красную черту. Немедленно струйка тёмной крови засочилась из надреза, крупными каплями хлюпая на пол.

– Простите! – Всполошилась шпионка, зажимая ладонью порез.

– Ничего. Ты не единственная, кто мечтает пустить Легранам кровь. Залепи рану слизью. – Посоветовал шпионке, вспомнив как червяк останавливал кровотечение своих жертв.

Кристел бросила бесполезное занятие, замазала порез слизью, собранной обрывков своей одежды, и устало опустилась на пол возле моих ног. Я выдохнул.

– Ладно, Кристел. Подождём.

Наше положение мне уже не кажется таким безнадёжным. Через «Слияние» наблюдаю за ходом боя. Корабли Калийцев, гаргов и пардов окружают инсекто, оказавшиеся теперь в меньшинстве. Сражение длится недолго. Поняв, что численный перевес не на их стороне, инсекто бегут из пространства боевых действий, даже не пытаясь хоть как-то упорядочить отступление. Поняв, что фрегат, на котором сейчас мы находились, может ускользнуть от союзных кораблей, посылаю сигнал:

«Внимание! Всем, кто меня слышит! Моё имя Максайм Легран! Мы попали в плен и находимся в трюме на корабле инсекто. Тут несколько сотен человек. Все без скафандров. Третий фрегат слева от флагмана. Прошу помощи в освобождении. Передаю координаты фрегата!» – транслирую это сообщение через Сеть Нейгаруса ещё пять раз, и, судя по всему, достигаю цели.

Часть флота отделяется и направляется в нашу сторону, отрезая фрегат от основной массы кораблей инсекто, блокируя разгон и возможность гиперпрыжка.

– Месьё, – слышу оклик шпионки и выхожу из «Слияния». – Можно задать личный вопрос?

Такой поворот несколько удивляет, но удовлетворительно отвечаю на просьбу:

– Задавай.

Почему бы и не поговорить. Всё равно заняться тут пока нечем, меня услышали, а, значит, остаётся только ждать. Спасение уже близко. Женщина сидит ко мне спиной, зябко ёжится и растирает ладонями плечи. В полумраке отсека точёная фигурка, испачканная слизью, сияет, отражая свет паутины.

– Вин – это… это Вивьен? – неожиданно спрашивает она.

– Э…

– Вы назвали меня так… В Ваших покоях. Когда я только прибыла на Затэру.

Тихо выругался, начиная сожалеть о том, что позволил задать личный вопрос.

– Я помню её, – продолжает Кристел. – Говорили, что мы похожи. У Вас с ней были отношения?

– Были. Тёплые и дружеские… Но какое это имеет значение?

– Никакого, – жмёт плечами шпионка. – Просто интересуюсь.

– Профессиональное. Я понял.

Шпионка промолчала. Она поднимается и заинтересованно рассматривает груду рванья, собранную ей со всего отсека. Видимо ищет вещи, которыми можно заменить свою одежду, совсем не скрывающую её наготу, но каждый раз с омерзением отшвыривает очередное одеяние, с которого густо стекает зеленоватая слизь.

– Ну, а ты сама? – нарушаю я молчание. – Как жила в клане?

– По-разному. Я ведь не из основной линии крови.

– Я понял…

– Как? Потому что я проявила слабость перед лицом смерти?

– Угу… А ещё из-за твоего неуёмного желания сместить патриарха. Никто из членов семей, приближённых к правящей, даже не помыслит о таком.

– Всё так, месьё. Но я страшусь не столько смерти, сколько боли. Весь вопрос не в том «когда?», а в том «как?». Детей второстепенных семей хоть и обучают базовым знаниям клана, но мы не подвергаемся настолько строгой дисциплине и аскетизму, как отпрыски основных линий крови, и уж тем более молчу про потомков правящей Семьи.

– Зато у нас с рождения нет иллюзий по поводу этого мира, и того, кем мы по сути тут являемся… – я поморщился, вспомнив уроки наставников, и настойчиво отринув неприятные мысли, перевёл тему. – Как же ты дослужилась до седьмой ступени в иерархии, если родилась так далеко от престола?

Шпионка пожала плечами, немного помолчала, словно подбирая правильные слова, а потом ответила: