Боги

Успокаивала Мэри. Эдигус согласился, но лишь потому, что у него действительно было очень мало сил.

Все спешно покинули комнату и разошлись кто куда под предлогом подготовки к мести. На самом деле никто работать не собирался. Им всем нужен был покой, чтобы разобраться во всем.

В это время в городе богов в своем имении от необычной хвори лечился Эгундур. Поняв, что сам он совладать со своими мыслями о суициде не может, он вызвал к себе самых лучших целителей. Это были наши старые друзья, Лама и Логан. Они достаточно долго занимались «лечением» бога. Они проводили сеансы лечения травами, физическими упражнениями и психоанализом вместе. После того, как Эгундур в первый раз чуть не умер (в первой части рассказа), они стали работать вместе поняв, что многому могут друг у друга научиться.

Но, даже работая сообща, им понадобился месяц и три дня, чтобы помочь Эгундуру справиться с кризисом. Проблема также заключалась в том, что Эгундур не хотел вводить их в суть дела. Он доверял им, но не настолько, чтобы рассказать им о планирующемся перевороте и об убийстве матери. Однако изворотливые врачи все же смогли найти обходной путь (вместе они стали виртуозами своего дела). Они сыграли на интересе Эгундура к земной женщине Пии, ради которой он все и начал. Ее образ смог поставить бога на ноги и напомнить ему о ценностях его жизни здесь и сейчас. И пускай это звучит банально, но если женщина для мужчины действительно что-то значит, то ее образ способен вдохновлять его на самые трудные действия. В том числе и на принятие реальности.

Так, через месяц и три дня, Эгундур вновь смог вернуться в мир и начать заниматься делами. Но сначала он должен был навестить детей и попробовать оживить брата. На следующий день после своего выздоровления он направился прямиком в поместье Мэри.

Когда он подошел к воротам и позвонил, его сильно удивило, что ответа долго не было. Он позвонил еще раз. А потом еще раз. Только на четвертый раз ему ответила Наталинь.

– Кто там?

Спросила она. Эгундур сразу узнал ее голос. У него было хорошее настроение и он решил подшутить.

– Что, не ждали? А я пришел. Слышал, у вас тут боги обитают…

Слегка ехидно ответил он. Вдруг раздался выстрел, и рядом с ним пролетела пуля. Из окна стрелял Кристиан. Вот только ружье у него было без прицела, потому он не видел лица фигуры и стрелял навскидку.

– Вы что, с ума сошли!

Испугался Эгундур. Теперь ему было уже не до шуток.

– Кто там?

Еще раз спросила Наталинь.

– Вы вообще в своем уме?

Закричал Эгундур. Раздался еще один выстрел, пуля опять пролетела рядом, в полуметре, не больше. Через домофон было слышно, как Наталинь ругала своего брата, что тот плохо целится и дает неприятелю уже третий шанс.

– Дурак! Целься лучше! Ты уже второй раз промахиваешься!

– Это ружье не приспособлено для такого! Мэри им всегда через дверь стреляла! Я и так делаю что могу!

– Ну и принес бы тогда винтовку!

– Пока я ее найду – он уйдет.

– Все равно ты дурак!

Злилась Наталинь.

– Кто там?

Давая третий шанс, спросила она.

– Да дядя я ваш! Эгундур! Пришел навестить брата!

Кричал он.

– О! Привет дядя Эгундур.

Послышался голос Кристиана.

– Дядя Эгундур! Ну, так сразу бы и сказал!

Радостно сказала Наталинь и вышла, чтобы открыть ворота.

– Вы всегда так гостей встречаете?

Слегка растерянно спросил он.

– Нет, что ты, только тех, кто без приглашения или не представляется.

Объяснила Наталинь по пути в дом.

– А глазок?

Удивился Эгундур.

– У нас нет. Да и выстрел как-то надежнее…

Задумчиво ответила Наталинь.

У входа их уже ждали Кристиан и Мэри.

– В этот раз вы меня как-то менее радушно принимаете…

Заметил Эгундур шутливо, входя в дом.

– Ситуация изменилась. Давай сразу к делу.

Строго отрезала Мэри.

– Как? Вот так сразу? Даже чаю не нальете?

Не в шутку удивился он.

– Да. Прости. Или зайди позже.

Объяснила Мэри.

– Как то совсем не радушно… а ведь я пришел чтобы оживить брата. У меня есть божественная сила для инъекции.

Слегка обижено произнес Эгундур. Мэри, Наталинь и Кристиан переглянулись. Мэри слегка почесала нос и решила продолжить.

– Хм… Эгундур… не пойми меня неправильно, но как раз поэтому я не могу тебя долго и радушно принимать.