Секретарша

– Аня… у меня много вопросов… но один мучает меня больше всего. Зачем? Зачем Вам все это?

Аня устремила свой взор вдаль.

– Дориан… Я постараюсь все объяснить…

Она повернулась к нему.

– Дело в том, что мой брат, хоть и родился вторым, все равно считался первым. А я, как женщина, всегда вторая… Я была с этим всегда не согласна. Я всегда считала себя лучше. Я всегда хотела для себя больше прав, больше свободы, не хотела выходить замуж… я постоянно срывала планы отца на мой счет. Отец это видел, но считал не более чем молодежной «придурью». Он считал, что как только я пойму, что не способна жить без светского общества, я прогнусь под правила нашего слоя. Я же считала, что смогу жить так, как захочу, без всей этой, как Вы однажды красиво сказали, «нечисти». Тогда мы заключили с ним пари. Он выделил мне, для него смешную, сумму и «отпустил». С того момента я была вольна делать что угодно, но при условии, что я не задену своими действиями или своим именем ни одной его ниточки. Он считал, что его сети настолько всеобъемлющи, что это просто невозможно. Он также думал, что я не проживу и месяца на ту сумму, что он мне выделил, а без своего имени и статуса и недели не протяну. Тем не менее, я живу так уже более пяти лет.

– Поэтому я смог соблазнить Вас высокой зарплатой…

– Не только. «Колдман»… это название всегда было искушением для меня, как первое дело отца… я поступила опрометчиво. Я совершила ошибку. Оступилась. Я это признаю.

Она вновь отвернула голову. Дориан взял ее за руку.

– Аня, я не выдам Вашей тайны. Ваше пари останется нерушимым.

Аня мило улыбнулась ему.

– Знаете, Дориан, сейчас, спустя столько времени, я сама пришла к выводу, что всю жизнь так не проживу. А тогда лучше знать, что я не просто так вновь одела кандалы. Мне будет приятно знать, что я сделала это во имя чего-то большего.

Дориан по дружески сжал ее руку.

– Аня, прекратите! Вы сильная. Вы единственная, кто посмел противостоять воли Вашего отца и имел успех. Не сдавайтесь. Я все сделаю, чтобы никто не узнал о Вас с нами.

– Дело будет не в работе, Дориан. Вы что, забыли? Вас пытаются уничтожить. И я этого не допущу. Мое имя защитит Вас. И, как только это случится, как только я буду знать, что Вы в безопасности, я вернусь к отцу.

Только сейчас Дориан стал понимать, насколько глубоко он втянул Аню. Вернее, она сама согласилась на такое. В его голове промелькнула безумная мысль.

– Аня, неужели это признание в любви?

Аня рассмеялась.

– Нет, Дориан. Я делаю это не для Вас. Я делаю это для себя. Для отчистки своей совести. Вы кастой ниже. На Вас мне плевать.

– Хм.

С неким отвращением произнес Дориан. Но потом передумал.

– С другой стороны, грубо, резко, но честно.

– Я всегда старалась быть с Вами честной.

– Теперь я это понимаю.

Грустно подытожил Дориан. Между ними вновь воцарилось молчание. Дориан сильно загрустил. Он понимал, что решения Ани, были ее решениями, и он ничего не мог с этим поделать.

– Эй, Дориан, не грустите!

Внезапно сказала Аня. Ее голос был очень нежен. Только сейчас Дориан вновь стал обращать на это внимание.

– Вот, смотрите. С днем рождения!

Аня достала из своей сумочки небольшую коробку. Дориан был сильно удивлен.

– Это Вам. Я понимаю, почему Вы не любите свои дни рождения. Пока Вы не знали кто я, я не могла признаться Вам, что знаю о нем. Но теперь, когда все карты раскрыты, с днем рождения!

Дориан медленно стал открывать коробочку. В ней оказались очень дорогие часы. Это были именно те часы, что были на его деловом партнере во время презентации! Аня заметила это и вуаля! Сделала ему такой подарок.

– Аня! Это часы!

– Да, чтобы Вы помнили, что Ваше время еще не пришло.

Мило ответила Аня.

– Нет, это именно те часы, что мне понравились! Те, что были на Шелли!

– Не обижайте, Дориан. Посмотрите чуть внимательнее.

Дориан присмотрелся.

– У них… циферблат инкрустирован бриллиантом!

У Дориана не было слов.

– Да. Это уникальная модель. Не то, что у Шелли.

Аня радовалась, что смогла угодить Дориану.

– Но… Аня… это ведь так дорого!

– Еще чуть-чуть, и деньги перестанут быть для меня проблемой.

Мило объяснила Аня. Она действительно потратила практически все свои сбережения на данные часы. По ее расходам у нее осталось денег лишь на два месяца вперед. Она считала, что ситуация с Дорианом разрешится раньше.

– Действительно. Извините.

Сказал Дориан. Они вновь молчали. Аня вновь уставилась вдаль. Дориан устремил свой взгляд на стол и свои новые часы. Он больше не мог спокойно смотреть на Аню. Ему было больно. Он впервые в жизни нашел для себя друга, а тот вот-вот должен был уйти. Очень сложно пережить свободный выбор тех, кто нам не безразличен. А вот о чем думала Аня, сказать было сложно. Казалось, она просто наслаждалась видом поместья и сада. Ее лицо было спокойным и беспечным. «Как это ей удается?», думал про себя Дориан.

Внезапно на лужайке стала играть музыка. Вернее, сначала было слышно, как музыканты настраивали свои инструменты. Эти звуки хорошо передавали душевное состояние Дориана. Они продолжали сидеть. Но тут музыканты начали играть и мысли в голове Дориана стали приобретать более конкретные очертания.

– Аня, Вы позволите пригласить Вас на танец? Как сосед соседку?

Аня мило посмотрела на него.

– Как я могу отказать соседу?

И они пошли танцевать. Аня была приятно удивлена, узнав, что Дориан неплохо танцует. Все же светское воспитание он получил. Дориан же наслаждался каждым моментом, когда мог касаться ее талии и рук. Они танцевали около часа. Дедушка был очень недоволен, но старался изо всех сил не показывать этого. Уже начали появляться косые взгляды и придумываться самые невероятные сплетни, но им это было не важно. Она была де Холл, а он был всего лишь Колдман. Ни одни сплетни не могли этого изменить. Они танцевали, и чем больше они танцевали, тем больше Дориан понимал, что не может смириться с ее уходом. Именно в этот момент, Дориан решил наплевать на все правила и начать бороться. В том числе и с самой Аней. Но для этого он должен был проявить невероятную хитрость. Последние десять минут танцев, он всячески показывал Ане, что «отпускает» ее и очень уважает ее выбор. Это были совсем другие движения, совсем другой такт. Со стороны этого было не понять, но Аня чувствовала это, и ей становилось приятно и спокойно. Она поверила ему. Она поверила, что он смирился и что с его стороны не будет никаких подвохов. Она посчитала, что добилась всего, что хотела на празднике. Когда они ушли с танцплощадки, она чмокнула его в щеку и сказала: