Пьесы. Русский театр

Утро. В комнату входит АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА. В руках у неё «голодный» пылесос, с помощью которого она принимается за уборку.

Вскоре, следом за женой, в гостиной появляется САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. Обряженный в домашний халат, он входит важно и значительно и садится в любимое кресло, подхватывая из-под себя книгу.

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ (громко). Опять закрыли страницу, враги!

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА (НЕ РАССЛЫШАВ). Что? А?

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ (раздражённо). Да выключи ты уже этот пылесос!

Аделаида Ермолаевна выключает пылесос.

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА. Ну что такое?

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. Я говорю, книгу закрыли опять, враги! (Ищет нужную страницу. Отбрасывает книжку в сторону.) Аделаида, что ж это такое?..

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА (продолжает уборку, почти не слушая мужа). Ну чего ты, не бери в голову. Мальчики, наверное, возились и прикрыли нечаянно.

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ (с досадой). У-у, да подожди ты, я не об этом. Я говорю, что ж это такое, Сергей не работает, шляется где-то, приходит поздно. Янку ни во что не ставит. Двоих детей настрогали, а самих, как детей, носом тыкать нужно. (С иронией.) А ещё в Чечне служил… и не скажешь… Кто его там нянчил, хотелось бы знать?

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА (вся в домашней суете, накрывает утренний чай). Самсонушка, ну что делать, они же дети…

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. Какие дети? Они давно уже… (Машет рукой.) А-а! Хоть бы уже на работу устроился… кем он там? Охранником, что ли? Пусть хоть охранником…

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА. Самсонушка, зачем охранники? Они же и так целый день у нас под присмотром. А потом в дошкольную гимназию отдадим, вот и будет ладно.

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. Ма-ать! Да ты… ты… тьфу! Я ей про Фому, а она мне про Ерёму. Я говорю, Сергей когда уже за ум возьмётся? Или только деньги занимать горазд, да дрыхнуть до обеда.

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА (застыв перед мужем воплощённым вниманием, так и не успевает ничего ему сказать).

К а р т и н а 2

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ, АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА, ЯНА.

Из своей комнаты выныривает Яна. Самсон Валерьянович утыкается в книгу.

ЯНА. Что, с утра уже Серёгины кости обгладываете? Да устроится он на работу, не волнуйтесь. Уж я-то позабочусь. Всё будет о'кей. (Проходит через гостиную в прихожую.)

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА. Вечно ты, отец, с утра пораньше начинаешь… (шёпотом) слышали, видать, всё.

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. А тебе лишь бы всё крыто-шито… Тьфу! Шито-крыто!

Из прихожей доносятся голоса детей и ЯНЫ. Вскоре мальчики вбегают в комнату; они дерутся, пытаясь отнять друг у друга шапочки.

ЯНА (входит за ними). Артём, Миша, прекратите! Ма-а, где их сапожки, вечно убираешь…

АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА (семенит на поиски). Ой, сейчас, сейчас.

Мальчики убегают вслед за ней.

ЯНА. Пап, почему ты всегда недоволен? Знаешь, как мне трудно: ночами кричит, рвётся куда-то, а днём до него «не достучишься», замкнётся в себе – и баста. Но у меня кое-какой планчик созрел. Должно получиться. Потерпи, пожалуйста… Вот он спит, потому что всю ночь «воюет».

САМСОН ВАЛЕРЬЯНОВИЧ. Ты мне на слезу не дави! Я всю жизнь трудился… приходилось и унижаться… и пресмыкаться – Да, знаешь ли! – чтобы обеспечить вам условия! А теперь что? В своём собственном доме ничего не скажи! Корми, да ублажай этого… невесть, что такое… Он же нигде не задерживается! Всюду ему не то, да не так. Сам в облезлой шкуре, а туда же —клыки показывать. Хоть бы свои боевые выбил, так ведь и не заплатили. Каша манная!..

ЯНА. Так что, ты хочешь, чтобы мы на квартиру ушли? Или к его мамаше, которая дрожит над ним, как над хрустальным? Не так стираешь, не тем кормишь. Этого хочешь? Что мне делать? У нас же дети… АДЕЛАИДА ЕРМОЛАЕВНА. Э-э, разошлись. Тише… услышит. (Самсон Валерьянович, махнув на них рукой, замолкает, берёт со стола газету и весь уходит в неё.) Яночка, детей я проводила на прогулку, поглядывай за ними… А Сергей что… ещё не встал? Пора бы уж ему…

К а р т и н а 3

Те же и СЕРГЕЙ.

Из спальни в гостиную выходит Сергей.

ЯНА (заискивая). Серенький проснулся. Ух, ты, волчара (треплет его за загривок). Садись с нами чай пить.

АДЕЛ. ЕРМ. Несу-несу, самовар, видать, уж поспел (уходит на кухню).

САМ. ВАЛ. (ядовито). Ох, и лицемеры!

СЕРГЕЙ (присаживаясь к столу). Доброе утро.

ЯНА (повиснув у мужа на плече). Серенький, что тебе снилось, мальчик? Ути, глазки наши не проснулись…

СЕРГЕЙ (освобождаясь от её рук). Янка, отстань, голова рассказывается.

ЯНА (сконфуженно). Фу, какой плохой мальчик.

САМ. ВАЛ. (продолжая читать газету). Мг, напишут же такое: объявление: «Талантливый, но нищий поэт ищет сказочно богатую принцессу не старше 35 лет». Сдаётся мне, у этого поэта ни на грош совести. Нахалявку норовит.

СЕРГЕЙ. Так там же ясно написано – талантливый.

САМ. ВАЛ. А ты веришь этому недоумку?

СЕРГЕЙ. А Вы, будь ваша воля, вероятно, таланты в килограммах измеряли бы? Или, нет… в метрах!

ЯНА. Сергей, ну ты что?

САМ. ВАЛ. (слегка обиженно). А вот ещё. Объявление: «Продам живого волка». Чёрти что! На кой он нужен, этот живой волк? Сдери с него шкуру, да и продавай, больше толку.

СЕРГЕЙ. А что, Самсон Валерьянович, тут я, пожалуй, с Вами соглашусь. Действительно, чем продавать ЖИВОГО волка, уж лучше на шкуру его, для него лучше… Так ведь нет же, непременно хотят именно ЖИВОГО продать. Живого, с его жаждой воли, не укрощённой свободой, с его отчаянной самозащитой! Продать! В этом у них особый кайф, особая фишка!..

САМ. ВАЛ. (раздражённо). Да чего ты тут несёшь? Причём тут… Я говорю, как бывший торговый работник с опытом, что шкура волка – это единственное, что представляет в нём хоть какую-то ценность.

СЕРГЕЙ. А-а, простите, Вы всё о своём… на чём хапнуть побольше… так это несложно… и дураку под силу, особенно, если у этого дурака нет твёрдых принципов.

САМ. ВАЛ. (брезгливо) Что? Что ж ты – дурак – не заработаешь? А живёшь тут у меня, без своего угла, вторым петухом в курятнике.

СЕРГЕЙ (глядя пристально в глаза тестю). Самсон Валерьянович, в петухи Вы сами себя записали. Только смотрите, как бы Вам не прокукарекать самое главное. А заработать я, дурак, наверное, и смог бы… теоретически… однако, так уж устроен, что куда ни повернись, везде принципы… принципы… принципы…. Какой-то лабиринт из принципов – не вырваться. И с Ариадной мне не повезло…

САМ. ВАЛ. Что за чушь ты несёшь?! Какие ещё лабиринты-принципы? Ариадну какую-то приплёл… У тебя жена и двое детей, тунеядец!