Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

Бронислав посмотрел на девушку очень серьёзно. Прежде, чем говорить, он аккуратно поставил пустую бутылочку из-под молока в рюкзак. Выпрямившись, он заговорил тоном, не терпящим возражений:

– Узнай у Гарта, как защищать дом от вампиров. Слушай его – он жил с нами и его кусали всего два раза. Он знает, что делать. Не оставайся одна, когда темно.

Синтия выслушала это с тревожным вниманием и кивнула, потупив взгляд в землю.

– И не смей, – жёстко отрезал Бронислав, – больше подходить ко мне.

Это он добавил уже от себя.

В ту ночь я больше не видела дядю. Хьюго вернулся и выпустил меня из кухни, но настоятельно рекомендовал не ходить пока по замку куда-то дальше кухни и ванной. Мне было скучно, но в то же время тревожно. Кое-как поспав ночью и пересидев следующий день в своей комнате за книгой, я, наконец, услышала стук в дверь. Это было уже после заката.

Я подскочила и открыла дверь. На пороге стоял Хьюго.

– Эм, добрый вечер, – хрипло сказал он, – спустись, пожалуйста, в столовую.

Я пошла за ним по полутёмному замку. В столовой еле-еле теплилось пламя свечей. Я удивлённо посмотрела на Хьюго.

– У твоего дяди, – смущённо пояснил старик, – сейчас… как это… в общем, ему неприятно смотреть на свет.

Я с пониманием покачала головой: светобоязнь была и мне знакома, но я едва различала, куда иду. Если бы не шаркающие шаги Хьюго, я бы не дошла до столовой.

– Присядь, – сказал он, указывая на стул возле большого дубового стола. Я села, и старик встал у меня за спиной. Только тогда я увидела на другом конце стола дядю. Мы снова сидели, как когда-то, по разны стороны этой чёрной гладкой столешницы… как незнакомые.

– Привет, – неловко поздоровалась я.

– Надо поговорить, – сказал дядя.

Я придвинулась ближе к столу, положив на него локти

– Да?

– Завтра будет Полная Луна, – сообщил он почти шёпотом, – и я хотел попросить тебя об одном… Ты слушаешь?

– Да, конечно, – закивала я, для пущей убедительности не отрывая взгляда от его лица. Лицо, впрочем, я различала едва видимым серым пятном на фоне почти полной темноты.

– Я хотел попросить тебя, чтобы завтра вечером, сразу, как сядет солнце, ты никуда не выходила из своей комнаты, до рассвета. Закат будет около половины пятого. Запри дверь и окно, закрой шторы, выключи свет и пытайся не производить громких звуков. Понятно?

– Не очень, – призналась я. Перспектива просидеть весь вечер одной в темноте меня не обрадовала. – Зачем мне всё это?

– Так нужно, пойми… – устало вздохнул дядя Бронислав. Похоже, что каждое слово давалось ему с трудом. – Что бы ни случилось – ни шагу из комнаты. Обещаешь?

– Но… – попыталась возразить я.

– Пожалуйста, – очень странным голосом сказал он, заглядывая прямо в глаза. Он-то меня видел отлично. У меня внутри что-то перевернулось и я, хоть не хотела этого говорить, всё же произнесла:

– Да, обещаю.

– Вот и хорошо, – слабо улыбнулся дядя Бронислав и куда-то исчез.

На следующий день он не появлялся и вовсе. Я не могла ничего делать, только то и дело выглядывала в окно, чтобы убедиться, что солнце ещё не село. И лишь когда оно потонуло в размытом дождливом зареве за парком, я нехотя закрыла окно и задёрнула шторы. Потом на всякий случай пожелала Хьюго спокойной ночи (он посмотрел на меня с сочувствием), я заперлась и погасила свет, оставив только неяркую настольную лампу, решив, что она никак мне не повредит. Считая все указания дяди Бронислава выполненными, я села за свой заваленный хламом стол и попробовала читать. Но стук дождя в стекло нагонял на меня тоску, а в полумраке буквы были плохо видны, и от этого болели глаза, будто в них песок.

Очень скоро я задремала, положив голову на книгу.

Странный мне снился сон, я определённо видела его раньше… Вот силуэты, танцующие вокруг яркого костра. Вот и стремительно несущийся, словно чёрная тень, конь, на спине которого плачет ребёнок, не способный остановить животное, но и не способный и спрыгнуть –он знает, что разобьётся о камни, если это сделает… Вот свирепый волк, по белоснежной шерсти которого струится густая ярко-алая кровь…

– Ай! – вскрикнула я и проснулась. Нет, я не испугалась сна, что-то больно обожгло мне шею. Я осторожно подняла серебряную половинку монетки за верёвку.

«Неужели опять?» – подумала я с испугом, вспоминая, как мне приснился такой же сон, и что произошло дальше. Лампа всё ещё тускло горела, и в её свете я осмотрела свои руки – ничего, обычная человеческая кожа, тёплая на ощупь. Я ещё раз аккуратно дотронулась до серебристой половинки, и она больше не жгла так сильно, я чувствовала только лёгкое покалывание на пальцах. Пока что всё обошлось, но нужно держать себя в руках. Я поняла, что спать сейчас мне нельзя, как бы сильно не хотелось.

-Тук-тук-тук! – я уже не первый раз слышала этот звук, и вот теперь, когда он прозвучал особенно настойчиво, он заставил меня обернуться. Света хватило только, чтобы понять – в комнате никого нет, кроме меня, как и положено. Значит…

Кто-то стучит в окно. На втором этаже.

Я немедленно выключила лампу и в одно мгновение оказалась на кровати, сжавшись в комок под одеялом. Удары в окно стали ещё громче, стекло угрожающе задребезжало.

«Хорошо, что есть решётки, там, на окне – решётки», – повторяла я себе, пытаясь успокоиться, но у меня не было полной уверенности, что он не способен сломать их…

Боясь дышать, чтобы не привлечь к себе внимания, я прислушивалась к яростным ударам снаружи, как вдруг они стихли. И стало так тихо, будто все звуки поглотило что-то чудовищно большое и чёрное, даже тиканья часов не было слышно. И тут меня посетило странное чувство, будто никакой опасности нет, и мне легко-легко, и я могу полететь, чуть только оттолкнувшись от земли…

Нужно только открыть окно – и свобода!

«Этого нельзя делать!» – сказала я себе, пытаясь удержаться, но уже выбралась из-под одеяла, свесив ноги с кровати.

Так я и застыла, судорожно вцепившись руками в простынь, не желая поддаваться опасной мысли: подниматься и идти к окну. Но и лечь назад я тоже не смогла.

Тут снова нахлынуло новое ощущение – комната вдруг стала казаться мне зловещей, тесной, невыносимо душной. В глазах начало рябить, отчего казалось, что стены сдвигаются, всё ближе, ближе…

Дышать стало просто невозможно, я почувствовала, что задыхаюсь. Кое-как поднявшись, я медленно пошла к окну…

«СТОЙ!» – закричало что-то внутри меня.

– Я только на секунду… – пролепетала я сама себе, едва шевеля пересохшими губами, – только один вдох…

Мои дрожащие пальцы, уже не поддающиеся моему контролю, повернули защёлку, и окно со стуком распахнулось под порывом холодного ветра. Я стояла и жадно вдыхала колюче-влажный воздух, полный ночного тумана.

Было всё так же тихо.

«Хватит, уходи», – потребовала та часть меня, которая ещё соображала.

– Ещё немного, – прошептала я.

– Немедленно отойди от окна, – настаивала она.

– Ещё секунду.

– Отойди!

– Нет!