Тёмная дева. ANNA. Их зов

– Мама, папа, а с какой мы планеты?

Муж засмеялся, а я почувствовала неладное и решила выяснить в чём тут дело.

– Северия, доченька, а разве вам в школе не говорили, что мы живём на планете Земля?

– Нет, я не про это, мама. Положение человека в космосе может быть разное, мы же можем перемещаться в пространстве, и, например, мы ведь умнее зверей? Ты же кроме того, что заботишься о нас, стараешься дать нам ещё более лучшую жизнь, уберегла нас от гибели. Так и мамы зверей заботятся о своих детях, защищают их, но они ведь не могут управлять вертолётом и разговаривать на разных языках, а мы умнее, мы можем всё, мы эволюционируем, а мамы зверей нет, они остаются лишь на одном биологическом уровне.

– Анна, в каком наша дочь классе, я запамятовал?

– Матвей, она только во второй пойдёт, что она ела пока я была без сознания? Северия, милая, кто тебе такое сказал?

– Дядя из леса.

Мы с Матвеем были в замешательстве, и, в то же время, было смешно, хотелось всё это списать на детскую фантазию, но я подумала, что все события только начинаются и расслабляться точно сейчас не стоит.

– А что ещё тебе рассказал тот дядя?

– Анна, ты что, дура!

– Знаешь, Матвей, не лезь. Я уже была дурой за день до того, как ты увидел деньги, потом вертолёт, потом меня в больницу сдать собирался, а теперь мы здесь живые и невредимые, и ты не хочешь ничего больше знать, ты хочешь, чтобы на этом всё закончилось, а я не собираюсь бросать всё на пол пути и умирать после того, что нам пришлось и ещё придётся пережить. Если наша дочь говорит такое, значит это может быть не просто так, и ей могло что-то присниться. Я, в последнее время, снов совсем не вижу, а она видит. Может мой дар к ней перешел?

– Ты что ведьма, какой такой дар, ты же тоже жива. Куда он денется твой дар? Если он вообще есть.

– А как ты объяснишь тот факт, что восьмилетняя девочка рассуждает об основах антропологии?

– Я не знаю.

– Тогда не мешай мне общаться с дочерью!

– Северия, папа пошутил, мы просто хотим тебя спросить про того дядю из леса. Он к тебе приходил, расскажи о нём, что он ещё тебе сказал?

– Дядя сказал, что они любят природу, а мы чужие и жалкое её производное.

– А они, это кто?

– Они живут здесь рядом, кушают яблочки на деревьях и варят супчик из других дяденек, тётенек и деток.

Матвей побледнел у меня на глазах. Казалось, что он сейчас упадёт в обморок и я протянула ему пустую флягу, думая, что там оставалась вода, потом, сразу же побежала к вертолёту, искать средства защиты, на случай встречи с лесными каннибалами.

6.

Не успев дойти до вертолёта, услышала истошный крик Матвея с хрипом в голосе. Успев взять в руку какую-то кочергу или железку, сразу же метнулась к семье. Вдалеке показались фигуры нескольких здоровых и мускулистых мужчин с ружьями в руках. Страх снова сковал тело. Машинально, закрыв дочь собой, взяла мужа за руку, но Матвей выдернул мою руку, выхватил из неё что-то и встал впереди нас.

Мужчин было трое. Они были похожи на крестьян. Одежда чудная, свободная, не увешана шкурами; не бритые, бородатые, но лысые. По выражению их лиц можно было уже начинать читать «Отче Наш» перед тем, как отправиться всем семейством на тот свет.

Муж, похоже, вник в ситуацию после случая с вертолётом и рассказа дочери и начал разговор первым, а я даже рот открыть сразу не смогла. Всю сковало. Меня частенько сковывало, поджаривало, трясло. Онемению от страхов я уже не удивлялась, может привыкла.

– Мы из 2020. Там конец света, наш вертолет разбился. Мы не знаем где мы и куда идти. Это моя семья, жена и дочь. Мы здесь случайно и без злых намерений, we are from 2020…

– Слышишь, мужик, все тут свои. Нам, вообще, всё равно кто вы и из какого года, мы тоже не из 1800. Также как и вы в 2021 проживаем своим сообществом и не пускаем к себе чужаков, понял! И про какой там конец света ты несешь не знаем, вы, часом, не сектанты а, семейка придурков?

– Дядя, а где ваш вождь со сказочными красивыми глазами, которые светятся?

– Северия, замолчи!

Я одернула ребенка и прикрыла ей рот рукой…

– Погоди ка…

Мужчина, кто изначально говорил, отодвинул моего мужа, откинув его двум своим товарищам. Они, держа его за руки, поволокли подальше от нас. Потом он подошёл и присел возле меня и дочери.

– Не тронь её, кто бы ты ни был. Она маленькая и ни в чем не виновата. Мы не хотели сюда соваться, и я бы ещё век тебя и таких как ты не видела, если бы не это землетрясение. Странно, что вы ничего не знаете.

– Помолчи пока, мамашка. А лучше скажи, откуда твоя дочурка про нашего Альфреда знает? Впрочем, не важно. Мы поняли, что вы такое из себя представляете, но с чем вас съесть, решим потом.

Матвея отпустили к нам. Семью обступили с трёх сторон, и мы покорно последовали за ними.

7.

Мы шли сквозь лес около двух часов, по очереди несли дочь на руках, потом свернули на какую-то узкую тропинку и вышли на поляну с невзрачной вывеской СНТ «Каннибалка». Меня чуть не стошнило тогда. Как и во всяком СНТ, кстати, похожем на наше, недалеко висела доска объявлений. На ней красовался всего лишь один лист с нечёткой фотографией какого-то человека, почему-то с дырками вместо глаз. И тут до меня дошло, про кого дочь говорила. Это был то самый Альфред, и, видимо, он пропал. Я решила придержать эту информацию на потом, а до тех пор, узнать, обстановку и как обстоят дела у этих чудо-дачников с ружьями.

Через несколько минут тропинка перешла в глиняную дорогу, которая была вся в ямах, а вдоль неё пошли жилые дома, если их можно было так назвать, жилые, скорее они походили на какие-то самодельные вагончики, чего не скажешь о самих приусадебных участках. Такое впечатление, что этих людей интересовали больше не их дома и внешний вид, а земля и то, что на ней росло. Голодали, наверное, подумала я и опять чуть не вырвала от мысли о человечине.

Утешая себя саму, я предположила, что дочь могла ошибиться, и эти люди не едят друг друга, а просто живут своим сообществом и вместе охотятся на животных, а после охоты поровну делят добычу и устраивают совместные дачные ужины на природе.

На самой широкой части дороги уже собралось много народу. Они что-то бормотали и переговаривались в пол голоса. Нас попросили пройти в середину. Моё сердце билось так сильно, как никогда в жизни. Пульсация проходила сквозь вески, и я, параллельно, чувствовала её в венах, на ступнях, у шеи, собирая, при этом, в кулак все силы для защиты потомства. Свой нос я уже представляла стальным клювом, а остатки ногтей- острыми и цепкими когтями. Ощущения в руках походили на будущую схватку с диким зверем, готовым меня разодрать на части, а я, не чувствуя этой мучительной боли его когтей и зубов и запуская руку в его кадык, выдирала кишки через громадную шею и наматывала себе на кулак. Говорить в этот момент или что-то спрашивать не хватало разума, потому что ресурсы были задействованы на оборону. Вся сущность настроилась на природный инстинкт самовыживания и защиты. Уж не знаю, в каких диких облаках тогда пребывала, но кто-то дернул меня за плечо и привёл в некое сознание. Это был один из тех мужиков, что нас нашли. Оказывается, он уже достаточно давно ко мне обращался, а я ничего не слышала, только, как выяснилось, пробила его нутро диким животным взглядом. Это стало понятно позже по его речи.

– А посмотрите, товарищи садоводы, огородники, мясоеды… ха-ха-ха

Он так смеялся, словно специально подшучивал надо мной.

– Эка львица, я пока на неё смотрел, думал сам окоченею от страха, а мы таких уважаем, да? Природные инстинкты должны быть на первом месте, а потом уже можно и социум создавать, когда пожрать и попить вдоволь добыто. Ну, что, будем этих бродяг принимать в члены садоводства или съедим на досуге?

Все начали смеяться и выкрикивать кто что, типа, сожрём лучше и забудем или пусть пребывают, капусту сажают. Мой Матвей опять побледнел, а я не стала дожидаться пока они примут решение нас в котёл закинуть.

– В какие члены вы нас принять хотите? Вы, вообще, кто товарищи, это какая планета, эпоха или век, нашу Землю то вчера пылью завалило, уж не знаю, кто там выжил, а вы тут жрёте на поляне да переговариваетесь, кого в члены принимать, а кого сварить. А нас вы спросили, хотим мы вы в ваши члены, пока вы тут друг друга не пожрёте вместо своих огурцов. У нас в СНТ такая же картина: собирается кучка огородников и обсуждают, кого принимать в члены, а кого от трансформатора отключить, а кого исключить за неуплату взносов. И лица у них такие все дурные и безумные, как будто мама в детстве даже читать не учила, и страшно подумать, получали ли они разрешение на ношение и хранение оружия или нет; а то ведь придут такие и дом вынесут всё вместе с парником, под предлогом разметки территории у забора и порежут как свиней, не взирая на пол и возраст. Ненавижу Вас всех, убогих. Приезжают нормальные люди хозяйство благоустраивать, детей к угодиям приобщать, а такие вот быдла как появятся со своими порядками и всё, падает сразу вся система. Сама хочу из того же ружья их всех положить, да дочь сдерживает.

– Ах ты ж, тварь холёная, ах ты ж гадина, сожрать её!

– Да, порвите меня прям здесь и сейчас, подойди кто смел, да порви. Только я за себя не ручаюсь если тронете мою дочь. Что успею с мясом выдеру, зубами выгрызу и выплюну, сама тварь.

Я огрызнулась я на местную бабу, выскочившую из толпы. Та сразу на меня кинулась, но её удержал тот мужик, кто первым тогда начал разговор. Мой Матвей уже на ногах не стоял, а сидел на траве, ещё чуть-чуть и лёг бы, а я всё не унималась.

– Погоди, жрать. Пожрать всегда успеем. Не видите, она ж у нас вон какой идеолог и будущий председатель прямо, только вот этикет страдает изрядно. Выражаетесь, сударыня, ух, выражаетесь. А мы тут все люди воспитанные, и ежели и едим мясо, так не от прихоти своей, а от голода, и то сразу после смерти наших товарищей. Как говорят, пока свежо. А тебя то сварим, не бойся, сначала мужа твоего, амёбу, потом отпрыска, чтоб ты смотрела, коль будешь выше нас себя мнить, а потом уж и тебе будет всё равно, на суп или на жаркое, да? Чего молчишь?

Мой Матвей уже упал в обморок. Мужик продолжал говорить.

– Я просвещу тебя сначала, чтоб ты без ведома не в тот портал не попала. Мы ведь люди обычные, простые, просвещенные. Давно мы тут и много таких как ты повидали, случайных, залётных вертолётчиков и самолётчиков. Всё учить нас пытались, быдлом называли, а знаешь ты, что мы за быдло? Каждый тут по несколько языков знает, ценностей побольше да по выше ваших шмоток, у этих людей. Тут доктора, кандидаты наук, просто начитанные люди, и жили мы всегда и как все, своим товариществом, пока в один прекрасный день не началась эпидемия или третья мировая, я не знаю…