Беговая лошадь

Беговая лошадь
Лена Диминн

Когда встречаются два человека, у одного только начинается сама жизнь, а у другого уже есть опыт и оптимизм. Тогда на любую ситуацию можно взглянуть с иронией.

Часть 1

Ноябрь 2002 года. Лондон.

Город украшали к Рождеству…

Мы сидели с подругой на углу Пикадилли, за бокалом вина в тихом, уютном ресторанчике, смотрели на пестрое мелькание людей и обсуждали наши планы: посетить музеи, погулять по паркам, побродить по старому городу. Впереди целая неделя.

И вдруг Марина округлила глаза и вскрикнула:

– Ой, ой…, белка!

– Больше не пей Марин!

– Нет, правда… белка

Я повернулась и посмотрела куда она таращилась.

– Это же хорек! Милый хорек, Марин.

Маленький хорек сидел спокойно у барной стойки и грыз баранье ребрышко.

Меня и Марину это сцена очень рассмешила, мы вели себя слишком шумно и развязано.

Окружающие стали обращать на нас внимание и оборачиваться.

– Russian, – сказал кто-то из посетителей.

Официант направился в нашу сторону, а хорек продолжал расправляться со своей добычей всех игнорируя.

– Еще вина? – предложил официант.

– Yes, – ответила Марина.

Атмосфера вокруг нас оживились. К нашему столику подошел мужчина, и предложил пообедать завтра, явно обращаясь к Марине. Я успела рассмотреть его. Это был симпатичный молодой человек, со вкусом одетый. Похож на аристократа…

На следующий день, я встала рано утром, Марина еще дрыхла. После завтрака присоединилась к нашей группе, которая дожидалась начала обзорной экскурсии по Лондону.

Группа была малочисленная, четыре семейные пары, я и еще одна не молодая современная дама. В минибасе мы сели рядом. Дама оказалась болтливая:

– Роза Моисеевна! – представилась она.

– Александра… можно Саша.

– Мы прилетели с дочкой и внучкой, они уже четвертый раз здесь, поэтому наши маршруты не совпадают, – улыбаясь сообщила Роза.

– А я с подругой, только она спит!

Последующие дни мы проводили вместе.

По Британской национальной галереи я и Роза ходили за нашей группой, все время отставая.

Роза Моисеевна мне безостановочно что-то нашептевала. Ее жужжание мешало мне слушать экскурсовода.

– Беговая лошадь маркиза Рокингема «Жеребец Уистлджакет», Джордж Стаббс – одна из не многих картин…, – Роза Моисеевна вы мешаете мне проводить экскурсию, вам не интересно?

– Что-вы голубушка, очень интересно, извините.

Через минуту Роза опять начинала шептать мне в ухо, но ее монотонное гудение было слышно всем присутствующим.

Она показывала мне на картины и комментировала:

– И не вспомнишь всего через двадцать лет, столько музеев у тебя еще будет, на главное смотри.

В один из дней мы поехали в Хэмптон-Кортский Лабиринт, маршрут проходил через Нулевой меридиан Гринвича. Там Роза Моисеевна предложила мне прогуляться самостоятельно.

Мы оторвались от группы и болтались сами по себе, но перепутали время сбора. Наша группа сидела уже в автобусе.

– Роза Моисеевна вы где были, мы вас ждем уже полчаса. Лабиринт скоро закроют.

– Милочка, я очень виновата, с часами что-то.

Когда мы приехали к Лабиринту, касса закрылась. Гид повел нас в Паб напротив и заказал всей группе Британский Сидр. Мы слушали рассказ гида, потягивая яблочный напиток, а из окон обозревали грабовые деревья, которые составляли ансамбль садово-паркового искусства.

Роза Моисеевна гида не слушала и увлеченно рассказывала мне про своего любимого племянника:

– Сашенька, деточка, Георгий такой положительный, только с первой женой не повезло… Я Вас обязательно познакомлю.

– Да, да, да… а чем он занимается?

– Он такая возвышенная натура… правда один год не доучился, отчислили из Института… и работу часто меняет… ищет себя… с начальством недопонимание, потому что он очень принципиальный… Жорик щепетильный, гордый, маму очень любит, а она в нем души не чает… мамина радость.

– А мама чем занимается? – уточнила Саша.

– А у мамы ювелирная фабрика на Урале.

– Хорошо, я подумаю.

– Что тут думать.

С дальнего стола донесся чей-то бас:

– Роза Моисеевна, а мама за мужем?

– Борис, мы с Вами об этом потом поговорим.