Разреши нам быть счастливыми

Кажется, я провалилась куда-то, где не было ничего, кроме Эда, его горячих, властных губ, языка, проникающего в мой рот, и шума моря, становящегося всё сильнее. Это длилось целую вечность, а потом вдруг кончилось, и я от неожиданности стала терять равновесие, но Эд не дал мне упасть. Он держал меня за плечи и смотрел в глаза. Я молчала, не в силах произнести хотя бы слово.

– Поехали, – хрипло сказал он, и я, не спрашивая куда, пошла за ним обратно на набережную.

Он дождался, пока я надену туфли, снова крепко взял меня за руку и повёл обратно к клубу. Я не понимала, что происходит, шла, как по облакам, всё ещё чувствуя горячий вкус поцелуя на губах.

Это было невероятно! Он словно знал о моих мечтах и фантазиях, этот чужой ещё, но уже такой близкий мне темноволосый красавец. Эд остановился у парковки, достал из кармана брюк телефон и набрал номер.

– Ты где? – он повертел головой из стороны в сторону. – Фары включи, не вижу тебя!

В дальнем углу парковки машина сверкнула огнями. Эд убрал телефон в карман:

– Это мой водитель, – сказал он. – Пойдём.

Машина была огромная: высоченный черный джип «Toyota» с азиатским прищуром фар и хищной решёткой радиатора. Я не видела, кто за рулём – фары ослепляли меня – но разглядела номер. Он состоял из трёх одинаковых цифр и аббревиатуры КОТ. Машина, судя по региону, была из Москвы.

Эд открыл заднюю дверь и помог мне забраться в салон. В машине было тепло и приятно пахло чем-то парфюмерным. Я видела коротко стриженный затылок водителя и широкую спину в тёмном пиджаке. Эд сел с другой стороны от меня, и как только дверь за ним закрылась, мы бесшумно тронулись с места. Я не знала, куда мы едем: в тот момент этот вопрос даже не возникал в моей голове.

– Звонил Борис Аркадьевич, – сказал водитель, не оборачиваясь. – Просил передать, что послезавтра Вас ждут в офисе.

– Понял, – кивнул Эд, и мне показалось, он поморщился. – Всё завтра, – он махнул рукой, и водитель включил радио.

Салон наполнили звуки классической музыки. Эд откинулся на подголовник, повернулся ко мне, улыбнулся и показал рукой, чтобы я села ближе. Его пиджак был всё ещё на мне. Когда я придвинулась, он помог снять его, небрежно бросил справа от себя на сиденье, приобнял за плечи и задумчиво сказал:

– Ну, девочка Лиза, что же мне с тобой делать? – а потом через секунду: – Поедешь со мной в Москву?

Я удивлённо смотрела на него, а он лишь улыбался, и я не могла понять по его лицу, шутит он или говорит серьёзно. Он не дал мне ответить и снова стал целовать, сначала в губы, а после спустился ниже, целуя в шею и открытое декольте. Меня бросило в жар от нахлынувших чувств, а ещё от стыда за то, что мы не одни. Этот молчаливый затылок водителя смущал до невозможности, и я не могла расслабиться ни на секунду. Но тут Эд снова стал жадно и требовательно целовать, так, что я уже не могла думать ни о чём, кроме этого нового для меня и пугающего чувства, рождающегося внизу живота.

Я очнулась, когда почувствовала, что рука Эда бесцеремонно залезла ко мне в трусики. Я попробовала остановить его, но он продолжил, не обращая внимания на мои попытки.

– Не надо, – тихо попросила я, оторвавшись от его губ, но он словно не слышал.

Мне было немного больно от его пальцев и очень страшно. Казалось, что водитель посмеивается надо мной, что ещё немного, и Эд рукой лишит меня невинности, и я начала вырываться, сжимать бёдра и пытаться высвободить голову. Через некоторое время мне это удалось, и я, оттолкнув Эда, отодвинулась от него на сиденье.

– Что ты творишь, девочка? – он нахмурился и зло посмотрел на меня. – Зачем ты вырывалась? Тебе же нравилось.

– Я не хочу так, – сказала я и в этот миг, взглянув в окно позади Эда, с ужасом поняла, что машина выезжает из города.

– А куда мы едем? – испуганно спросила я и стала смотреть по сторонам.

– В мой отель в посёлке в горах – ответил Эд холодно. – А ты куда собиралась?

– Я хочу домой, – сказала я и поняла, что глаза наполняются слезами. Плакать было стыдно, и я постаралась взять себя в руки, выдохнула и сказала максимально спокойным голосом: – Отвези меня домой, пожалуйста.

Эд смотрел на меня так, словно я сказала самую большую глупость на земле:

– Домой?! Ты серьёзно?! – его брови взлетели вверх. – Ты теперь хочешь домой, после того как весь вечер крутила передо мной задницей? Мне кажется, девочка Лиза, что ты не очень понимаешь, как мужчина устроен.

– Я хочу домой, отвези меня, пожалуйста, – повторила я чуть громче. – Я не готова пока к тому, чтобы ехать с тобой в отель.

Он рассмеялся, но не задорно, как раньше, а зло и нервно, и от этого смеха у меня всё сжалось внутри. Я слишком поздно начала понимать, что вляпалась в неприятную историю, и что он совершенно точно не собирается везти меня домой. Я вообще ничего не знала об Эде, кроме того, что он вскруживший мне голову парень из Москвы, у которого есть дорогая тачка и личный водитель. Он перестал смеяться и медленно, чеканя слова, сказал:

– Ты пришла в клуб в платье, которое ясно говорило о твоём желании найти себе любовника на ночь, – это раз. Ты строила мне глазки, когда я сидел в баре, и вертела задницей – это два. Ты согласилась танцевать, не протестовала, когда я пригласил тебя выпить со мной, и прогнала подругу, которая звала тебя уйти, – это три. Ты целовалась со мной на берегу моря и смотрела на меня так, словно просила трахнуть тебя прямо там, – это четыре. И, наконец, ты села ко мне в машину и не спросила, куда мы едем, – это пять, – на каждый счёт он загибал палец, и сейчас у меня перед лицом был его сжатый кулак. – И ты говоришь, чтобы я отвёз тебя домой, потому что ты не готова! Не дури мне голову, девочка!

Последние два слова он почти выкрикнул, и я сжалась от страха, но всё равно ответила:

– Да, я хочу, чтобы ты отвёз меня домой или высадил здесь, и я сама доберусь до дома. Я не готова.

Его кулак разжался, и он взял меня пальцами за подбородок:

– Так вот, девочка, услышь меня сейчас: я не собираюсь везти тебя домой, и ты должна сделать то, что обещала своим поведением, а именно удовлетворить мой сексуальный голод, ясно?!

– Нет, – я высвободилась из его хватки и шлёпнула его по руке. – Нет, ты обязан отвезти меня домой, я не хочу ничего, неужели непонятно! Ты не имеешь права увозить меня силой, это похищение, я заявлю на тебя в полицию! – я так разволновалась, что перешла на крик, и тогда он сильно ударил меня ладонью по лицу.

Это было так неожиданно, что я замолчала и смотрела на него, не веря в то, что сейчас произошло. Прекрасный принц превращался в чудовище на моих глазах, а я ничего не могла с этим поделать. Место удара горело огнём, и я прижала к нему руку.

– Да как ты смеешь так… – я не договорила, потому что он снова ударил, на этот раз по другой щеке.

– Закрой рот. – Он был совершенно спокоен, а я от страха вжалась в сиденье и могла лишь смотреть в его ставшие совсем холодными глаза.

Эд вздохнул и вполголоса, отчего мне стало ещё страшнее, сказал:

– Не имею ничего против, когда девушка вырывается: это заводит. Я люблю жёсткие игры в постели, и ты, похоже, не понимаешь, что в моей постели ты сегодня будешь, хочется тебе этого или нет, – он ухмыльнулся.

С каждым его словом я чувствовала, словно кто-то огромной рукой сжимает мои внутренности всё сильнее и сильнее.

– Прошу тебя, не надо, – прошептала я с мольбой в голосе. – Я никому ничего не скажу, опусти меня.

Он рассмеялся.

– Конечно, не скажешь – если ты сделаешь это, я найду тебя и убью! – он смотрел мне прямо в глаза. – Мы едем в отель, и это не обсуждается.

Я похолодела от ужаса. Во рту пересохло, а по спине пробежали холодные мурашки. Волна паники накрыла меня с головой. Стало трудно дышать, в ушах шумело, словно я слишком долго пробыла под водой.

«Но, кажется, ты этого и добивалась, дорогая?» – услышала я внутренний голос и тут же стала перед ним оправдываться: «Да, хотела, но не так же!»

Возможно, если бы Эдуард был нежен и попробовал уговорить меня, я бы согласилась. Но сейчас я не хотела видеть его, а не то что спать с ним. Но, похоже, у меня не было выбора.

– Я ясно выразился? Ты поняла каждое моё слово? – он снова взял меня пальцами за подбородок, и я уже не пыталась вырываться: было страшно снова получить от него пощёчину. Я кивнула.

– Ты должна отвечать мне, девочка, что ты меня поняла. Ты должна всё произносить вслух, а не кивать, как безмолвное животное.

– Да, – выдохнула я и тут уже не удержалась и заплакала. – Не надо, пожалуйста, я девственница. Эд, отпусти меня…

Он убрал руку, наклонил голову и несколько секунд пристально смотрел прямо в глаза. На мгновение я поверила, что всё образуется и он отпустит меня. Но этого не случилось. Эд улыбнулся, откинулся на сиденье и сказал:

– Я не верю тебе, девственницы так себя не ведут, – он усмехнулся. – Расскажи свою сказку кому-нибудь другому.

– Это правда, – я облизнула пересохшие губы.