Мой второй. Моя вторая

– Да, алле, слушаю.

– Привет, дорогая, – это моя подруга звонит.

Давняя, из той, старой спокойной жизни. Мы с ней в школе учились, в институте вместе, на заводе работали мастерами. Только вот она успела до перестройки «ноги сделать», а я как раз забеременела, пришлось тихо сидеть, чтобы хоть декретные получить.

Просидела, а потом завод приватизировали, и новое руководство объявило о повальном сокращении. Мне на склад готовой продукции предлагали пойти кладовщиком – я, конечно, оскорбилась. У меня образование высшее, опыт работы. Но больше ничего не предложили.

А тут этот с пекарней подвернулся. Я торты огого как пеку. Взял. Поначалу казалось, здорово: тепло, при хлебе, зарплата хоть и копейки, но всегда вовремя. Перестройку и дефолт хорошо пережила. Только чувствую, опять что-то пропустила.

Вот Ларка и с завода смылась вовремя, и офис купила по дешевке – теперь риэлтерская контора у нее. Прибыльное, говорят, дело.

– Да, Лар, я не забыла. Только голова раскалывается.

– Так пойдем или нет?

– Пойдем. Давай до обеденного перерыва, чтобы людей поменьше было. В двенадцать, на углу у бассейна.

Это у нас в традицию уже превратилось. По субботам ходим мы с Ларкой в секонд-хэнд.

* * *

Ступеньки в подвал бассейна скользкие, но мы торопимся укрыться от ветра и почти скатываемся в магазин, дверь сильно хлопает. Девушка на кассе ворчит: можно потише? Но потом узнает нас и здоровается.

Мне нравится здесь. С порога чувствую знакомый запах. Говорят, так пахнет дезинфицирующий раствор, которым обрабатывают вещи перед отправкой из Америки в Россию. Помню, так же пахло и от немецкой гуманитарки, которая шла к нам в начале девяностых. Но мне все равно кажется, что это запах хорошего западного стирального порошка. Этот запах – как послание из другого мира.

Зайдешь в иные наши бутики, в нос ударяет амбре немытого тела продавщицы. А тут вещи вроде ношенные, а как хорошо пахнет. Заграницей, хорошей чистой жизнью.

Сначала идем в отдел свитеров. Каждый день их «коллекция» подновляется. Где-то в подсобных комнатах вскрываются огромные мешки, откуда извлекаются вперемешку пальто и обувь, футболки и джинсы. Все это сортируется, самое ценное, на взгляд хозяина, остается «для своих», остальное выносится в зал.

Отдел трикотажа самый большой. Если по нему судить, выходит, что американцы чаще всего меняют в одежде именно трикотаж. Мы обычно перво-наперво идем сюда, так как каждый раз кажется, что если не начнешь с этого отдела, самый нужный тебе свитер кто-то прямо из-под носа уведет. А другого такого же уже никогда не будет.

И в этом тоже прелесть секонд-хэндов, ведь ты покупаешь в принципе эксклюзивную вещь. Не надо потом оглядываться в театре или на прогулке – точно никто не повторит твой наряд.

Отчасти поэтому я и не люблю наши промтоварные магазины. Во всех одно и то же, с одного московского базара. Только цены разные. Да и сколько раз приходилось жалеть, что клюнула на обновку из бутика. Или назавтра пол-автобуса в такой же юбке, или после стирки кофту в приличное место уже не надеть, потому как она стала на четыре размера больше и цвет родной утратила. В общем, не люблю я прилавков и однообразных вешалок.

В магазине «секонд-хэнд» все по-другому. Вдоль стен и посреди залов стоят широкие столы, на которых грудами навалена одежда. Только самые стойкие и терпеливые могут отыскать в этих кучах вещи, достойные гардероба настоящей леди. Иногда вообще непонятно, как оказались такие «вкусные» вещицы на грубо сколоченных столах этого подвала.

Ну, например, недели две назад я откопала классный велюровый пиджачок от Liz Claiborne. Дома я его сполоснула, высушила на плечиках, еще влажным почесала щеткой для волос – он стал как новенький. Под пиджак примерила тонкую рубашку от Izod нежно салатного цвета (тоже из этого магазина), а на лацкан приколола тонкую серебряную брошь в виде стрекозы. Получилось просто супер. Ни дать ни взять, адвокат преуспевающей конторы. Ни в одном из наших престижных бутиков такой блайзер не купить.

И когда я в этом пиджаке заявилась в ресторан на день рождение нашего бухгалтера, девчонки с меня глаз не сводили. Фирма есть фирма. Она хоть и приплыла к нам в мешках в грузовом отсеке, но достоинство не потеряла.

– Лар, ты с чего начнешь?

– Мне бы Толику свитер поискать. Он в командировку собирается, в Финляндию. У него будут переговоры в неформальной обстановке.

– В бане что ли?

– Ну, ты комсомольскими представлениями мыслишь. Шеф фирмы, с которой контракт будут заключать, его может в гости позвать. Теперь у них это модно – домой к себе звать. В костюме не пойдешь, надо такой неделовой стиль одежды. Посмотрела, а свитера приличного у него нет. Я уж и в «Штальман» съездила, и в «Босс». Нашла парочку. Но размер не подходит. Все маленькие на моего пупсика.

Она хихикает и идет в конец зала, там на стеллажах накиданы мужские свитера. Я остаюсь почти у входа.

Решаю начать с крайнего у стены стола, где заметила яркую ручной работы кофту. В зал заходят еще две покупательницы, и я поворачиваюсь к ним спиной. Всем своим видом показываю, что к моему участку подходить не надо.

Я размашисто поднимаю свитера за плечики, на несколько секунд задерживаю внимание, разглядывая фасон и рисунок, и аккуратно бросаю на кучу левее. Понравившиеся вещи откладываю направо, туда, где на ворохе одежды стоит моя сумка.

Примерно минут через двадцать я добираюсь до столешницы, но выбрано только две вещи и то так, с надеждой, что найду лучше. Полкучи слева, т. е. вещи, которые не понравились, я просто сваливаю обратно в образовавшуюся дыру и передвигаюсь на новое место. Обычно, чтобы выловить что-то стоящее, я повторяю эти операции многократно, двигаясь по кругу, пока не устанет спина или руки.

Поменяв дислокацию в третий раз, я вдруг замечаю под грудой трикотажа симпатичную расцветку. Как раз то, что я люблю. Мелкий рисунок, черная, сиреневая и белая нити. Засовываю обе руки в гущу тряпок, крепко цепляю свитер и из всех сил тяну его вбок и вверх. Вот он красавец. И лейб что надо. Alfani.

Мне всегда казалось, что это исключительно мужская фирма. А тут такой нежный окрас и глубокий вырез. Нет, он определено женский. Кручу, щупаю, выворачиваю наизнанку. Бирки хрустящие, на нижней приколот бумажный конвертик с нитками. Неужели даже не стираный? Хочется бросить все и бежать в примерочную, скорее померить.

Смотрю на стену прямо перед собой, там висит от руки написанное объявление: все по девяносто рублей. Вот это да!

Как это хозяин пропустил такую прелесть. Чтобы удостовериться в везении, поворачиваюсь к девушке-продавщице, скучающей на стуле у входа в зал:

– На этом столе все вещи по девяносто?

– Да, все по девяносто, – говорит она безразличным тоном.

Мое счастье просто безгранично. Я уже представляю, как завтра на собрание в манькином классе надену этот свитерок. Надеюсь, он высохнет к завтрашнему вечеру. У меня есть темно-фиолетовые вельветки, я практически их не одеваю – трудно подобрать верх. А тут такая удача. И главное, размер мой – восьмерка. Не в силах справиться с желанием поскорее обладать обновкой, беру все отложенные свитера, сумку, куртку и спешу за занавеску.

Надеваю свитер на тонкую футболку, мало ли что – вещи-то здесь не новые. Даже так видно, что сидит он на мне отлично. Беру. Я еще минут пять кручусь перед зеркалом. Вырез просто замечательный. Сейчас футболка выглядывает, а когда на голое тело надену, да еще лифчик с низким креплением – очень даже соблазнительно будет выглядеть. Не только на собрание можно пойти, но и на вечеринку.

Ну, кто подумает, что я этот свитер купила в секонд-хэнде, а не в модном у нас «Cosmo»? Кстати, я где-то читала, что хозяйка этого магазина для богатых закупает вещи в таких же секонд-хэндах, только в Москве, на Арбате. Все наши бизнес-леди почитают за честь одеваться именно в «Cosmo». А вещи ничуть не шикарнее, чем я выкапываю в этом подвале.

Для «контрольного выстрела» можно сходить в центральную кофейню, там весь городской бомонд после обеда ошивается. И посмотреть, как девицы будут меня разглядывать. Если с повышенным вниманием – значит, вещь что надо. Беру, беру, беру.

Уже с меньшим подъемом померила еще две кофточки. После свитера они мне не понравились. Пойду, поищу чего-нибудь. Я рассчитывала потратить сегодня рублей триста. Поэтому можно еще покопаться.

Ларка уже перешла в другой отдел. Я же еще перебираю три стопы, но больше ничего мне не нравится. К тому же в магазине становится людно. Следом за мной к столу пристраивается молодая хорошо одетая девушка в платочке. Какой качественный платок, и главное – он очень подходит по цвету к выбранному только что мною свитеру.

Где же я видела эту расцветку? Ах, да – в прошлый раз прямо при нас открыли мешок с аксессуарами. Помню, я тогда очень переживала, что не успею схватить вытащенную из недр мешка темно-бордовую сумку. А этот (точно этот – в обычных магазинах такого не найдешь) платочек запутался с поясными ремнями и какой-то серой шалью. И пока продавщицы распутывали комок, я ухитрилась протянуть руку и крепко ухватить сумку за ручку. Мое.

Так мы и стояли, человек десять, в ожидании, когда мешок будет опустошен. Я оглядела женщин вокруг. Если бы не сама была одной из них, посмеялась бы точно. Такие напряженные, сосредоточенные лица. Ни дать, ни взять на стартовой дорожке олимпийского стадиона.

Точно знаю, каждая в такую минуту как львица готовится к прыжку. Уже зацепила взглядом какую-то вещь и стоит, собирает силы на борьбу за нее. Если бы в такую минуту у кого-то зазвонил телефон – точно ни одна бы не сошла с места, не порылась бы в сумочке и уж точно не стала бы разговоры разговаривать.

Глаза крыжовины, мышцы в тонусе. Как только последняя вещь оказалась на столе, продавщиц оттеснили, и каждая из теток начала выхватывать из новой кучи товар. Но я оказалась проворнее – мгновенно дернула сумку и отскочила в сторону.

Поэтому платочек от меня и ушел. Я его, конечно, видела, пока выгружали мешок, но потом, счастливая, что успела первой отовариться, забыла про него. Ну, да ладно, чего жалеть, зато у меня есть свитер – это более существенное приобретение.

Я нарочно, когда переходила на новое место, вытащила из сумки чуток обновки. Небрежно так торчит рукав – пусть девица видит и переживает. На сей раз она не успела.

Иду в отдел нижнего белья. Там придется сменить тактику поиска, так как вещи свалены в глубокие корзины, стоящие и на столах, и на полу. Ларка склонилась над большущей емкостью, доверху наполненной бюстгальтерами. Я не люблю здесь покупать нижнее белье. Все-таки трусы или лифчик – это слишком интимное. Хотя мне иногда хочется (особенно после двухнедельной диеты) блеснуть перед Лешкой своей фигурой. И тут западные кружева были бы очень кстати. Но не могу я надеть на себя ношеный лифчик, хоть тресни. Свитер, штаны могу, а белье – ни за что. Покупаю его в Турции.

Там, конечно, фирменные комплекты очень дорого стоят. Но на один могу разориться. На выход. В баню, например. Чтобы девки видели, что я и «внутри» упакована как надо. А так, на каждый день, ношу те же турецкие бюстики, только по доллару за штуку.

Однажды, правда, я выкопала в «секонде» отличный купальник. Такой в Cosmo стоит больше сотни долларов. А здесь в куче все по тридцать рублей. Купальник из двух частей обошелся мне в шестьдесят. Класс, а не купальник – на черных трусиках имитирован пояс леопардовой раскраски. Такой же и лифчик. Я его выкопала первым и долго искала подходящие плавки. Они оказались совсем в другой корзине – с трусами. Я поняла, что это одно целое, только по лейбу. Sunya. Даже не знаю, дорогая это фирма или не очень, но лейбочки выглядели очень прилично, как и положено уважающей себя марке.