Прочь из моей головы, босс!

– Желать работать по профессии, но абсолютно не смыслить в компаниях, занимающимися подобными вещами.

– Знали бы вы меня получше, поняли бы, что я вовсе и не надеялась работать по профессии.

Должно быть, моё лицо вспыхнуло. И сейчас стало гораздо пунцовее, чем после ванны. Однако, надеюсь, в полумраке он не заметит сковавшую меня неловкость. Свет исходит только от лунного света, пробирающегося через панорамные окна, так что вряд ли моя красная рожа его удивит.

Он снова чему-то лыбится, и я начинаю думать, что всё-таки поспешила с выводами.

Возможно, моя рожа в данную минуту светится как одинокая флуоресцентная лампа в глухой степи, на свет которой сбегаются все живые существа.

– Ладно, опустим эту тему, – босс избавляет меня от дальнейшей неловкости. – Так ты ответишь мне? Какая музыка тебе нравится?

Музыка – одна из моих самых любимых тем для разговоров. Всё, что касается искусства, до чёртиков интересно мне. Я готова без умолку трещать об этом.

– Разную, но сердце всё же лежит к французским исполнителям. Их язык завораживает, – мечтательно произношу я. – А вам?

– Сложный вопрос.

– Почему же?

Гросс сдвигает брови к переносице и принимает крайне мрачный вид.

– Лучше скажи, ты ведь поёшь? Я вроде бы слышал, как ты пела в ванной, – его лицо озаряется улыбкой, а глаза мерцают и переливаются, отражая в них луну.

Я смотрю в грозовые тучи его глаз и пересчитываю звёзды в них, сбиваясь на второй. В его глаза невозможно смотреть просто так. Это какой-то гипноз.

– Скай, ты меня слышишь? В каких грозовых облаках ты витаешь? – издевательски спрашивает он, щёлкая пальцами перед моим носом.

А вот и хамоватый босс явился! Где ж ты так долго пропадал?

И только спустя время я понимаю, что он обмолвился моей личной придуманной метафорой.

Я не пойму, он что, мозгопросвечиватель? Как ему это удаётся?

– Эм-м… Я просто дурачусь. Я нечасто пела на публике. Только в школе и в одном парижском ресторанчике замещала приболевшую подругу, – с трудом отлепляю язык от нёба. – На самом деле ничего выдающегося. У меня нет музыкального образования.

– У тебя есть любимая композиция? – любопытствует он. Я начинаю тупить. – Ну же, я знаю, она имеется. Скажи мне?!

– Это даже не композиция, а моё жизненное кредо. Я бы даже сказала гимн имени меня.

– Очень интригующе, – хмыкает загадочно. – Спой мне её!

Я озираюсь по сторонам, проверяя нет ли поблизости моей спасительницы.

– А у вас гитары случайно не найдется?

– Ты ещё и играешь?

– Не ахти как, но да. Немного получается.

Считанные секунды он ещё пялится на меня пронизывающим взглядом, вгоняя в состояние беспамятства, а затем резко подскакивает с места и хватает меня за руку.

– Идём!

Глава 9. Скай

Босс достаточно крепко держит мою руку, как будто, если он отпустит меня, я непременно сбегу от него, но чёрта с два я сбегу.

Не знаю, какая муха меня укусила, но мне приятна эта не пойми откуда взявшаяся связь с ним. Может быть, я позабыла каково это, прикасаться к мужчине?

Зайдя в самую глубь коридора, мы останавливаемся у двустворчатой глухой двери. Гросс распахивает её и впускает меня в помещение.

Боже ты мой!

Подобного я точно не ожидала увидеть здесь. Скажу больше, такое вообще мало где встретишь. Разве нет?

Мы оказываемся в полномасштабной студии звукозаписи, где есть всё необходимое, начиная от музыкальных инструментов и мягкой мебели, заканчивая комнатой для записи и сведения.

– Располагайся. И прикрой, пожалуйста, свой рот. Не стоит сушить зубы, когда тебе ещё предстоит петь, – он не язвит. Он каламбурит, но по-доброму, из-за чего хочется в шутку тюкнуть его по лбу. Но, думается, мы ещё не настолько сблизились, чтобы вести себя подобным образом.

– Здесь здорово, мистер Гросс. Я вам завидую, – заторможено проговариваю, рассматривая настенные фотографии, в которых узнаю Босса в компании каких-то ребят. Правда, он на них совсем юнец, но уже тогда мой боссик был весьма горяч.

– Акустическую или электрическую? – отвлекает меня игривый голос, и я сразу же переглядываюсь с боссом. Он держит в руках две гитары, но затем ставит одну из них на подножку. – Хотя, что может быть лучше шестиструнной классики? Держи.

Он бережно передает мне гитару, сделанную из красного дерева. Я моментально ощущаю с ней единение, которое невозможно описать словами. Это можно только почувствовать.

Инструмент определённо подходит мне. Такое чувство, что она совершенно новая. Настолько отполирована, что я даже вижу в ней своё отчётливое отражение, мои мокрые спутанные волосы и ярко выраженную пучеглазость, вызванную реакцией на всё увиденное.

– Это же «Yamaha C40»? Ничего себе! – пищу от восторга, а босс довольствуется моими живыми эмоциями, льющимися через край. – Никогда раньше не видела такого улётного дизайна!

– Вообще-то это «Yamaha C80», а дизайн разработал я. Подобных в природе больше не существует.

Внутри меня уже образовалась буря из эмоций и шквалистый ветер удовольствия.

Когда ещё такое было?

Эта реальность далека от простого пения в душе. Боюсь, мне не получится совладать с тем волнением, вызванным спонтанным случаем. Не получится показать, на что в действительности я способна.

Я ставлю высокий стул в центр комнаты, присаживаюсь на него, удерживая гитару на бедре, а Гросс тем временем выбирает себе место за ударной установкой. Он берёт в руки барабанные палочки и всё это время не сводит с меня глаз.

Мне неловко, ведь я впервые пою персонально для мужчины. Малознакомого и полураздетого мужчины, который выглядит так, словно сошёл с обложки журнала.

Я делаю глубокий вдох и после короткой паузы принимаюсь петь а-капелла свой вступительный «крик души».

Композиция "S.O.S" – моя самая любимая песня уже на протяжении нескольких лет.

Я исполняю её на всех семейных праздниках и гуляниях не потому, что обожаю её, а исключительно по причине того, что меня об этом просят мои родные. Раньше им безумно нравилось, когда для них я устраивала сольные концерты. Сейчас я даже скучаю по тем временам.

Наступает момент перехода с припева на куплет, и я добавляю струнные.