Одна ночь – Две тайны

Нужна она мне.

Задницей чую. А она у меня "баба" порядочная. Крайне редко подводит, невзирая на то что относится к женскому роду.

"Это тот же третий глаз, только с шоколадным окрасом", — как в шутку отзывались о моей пятой точке сослуживцы.

Шутки шутками, но мне и впрямь кажется, что я на верном пути.

Для начала надо бы узнать побольше о девчонке.

Что она из себя представляет. Если ли родственники, мужчина, дети… питомцы домашние, на худой конец…

— Света меня зовут, — дрожит она не только голосом, но и каждым волоском на щуплом тельце. — А вас?

Моргаю тупо. Репу чешу.

Первый вопрос, заданный мне, и я в лужу присел.

Не знаю даже как ей ответить.

По имени меня давно уже никто не называет. Разве что занудные сотрудники банка, когда звонят с очередным предложением взять у них ссуду под выгодный процент.

— Можешь называть меня Назаром, — выставляю в ее сторону ладонь, она пытается ухватиться за нее, чтобы пожать. В результате просто стискивает мой большой палец своей маленькой ручонкой. — Будем знакомы теперь.

— Ага, будем.

На губах ее мелькает тень улыбки. Такие я обычно называю трусливыми.

Когда вроде бы не хочешь обидеть человека, но понимаешь, что ещё слишком рано для проявления симпатии к противоположному полу.

А мой "пол" не только противоположный, но и с "неровностями".

Пугает ее мой уродливый шрам на лице.

Или она от холода так трясется?

Я включаю печку на максимум, направив потоки воздуха на…

Свету.

Хорошее имя… Солнечное такое.

Давненько я уже не видел в своей жизни таких "солнечных" дней.

И плевать, что на дворе сейчас поздний дождливый вечер.

Остановившись на светофоре, тянусь к ней. Света пугливо вжимается в спинку кресла. Потом нервно хихикает и виноватыми глазами хлопает, словно с ее стороны это была всего-навсего случайность.

Я не дурак.

Мне ничего не остается, кроме как втянуть руку в себя, коль уж она считает ее страшнее ядовитой кобры.

— Извините, я думала вы… — что-то не дает ей договорить. Мнется она.

Неужели с ней и впрямь обошлись настолько жестоко, что она теперь страшится каждого шороха?

— Тебе меня не нужно бояться, — говорю через губу, притормозив перед перекрестком. — Я всего лишь хотел переложить сдобу назад.

— Нет. Спасибо, я подержу. Мне несложно, — щебечет как птенчик.

Любо смотреть на неё.

Красивая будет, если отмыть замарашку, да самую малость подшаманить. Волосы подстричь, переодеть, откормить и… хрен с ним… маникюр сделать.

— А вы, Назар, рулите. Смотрите, уже пробка за вами собралась, — включает она кокетку.

Моргнув, возвращаю взгляд на светофор, уже давно загоревшийся разрешающим.

Я так засмотрелся на неё, что все органы чувств разом отключились на время, за исключением зрения.

Не слышал, как мне начали сигналить машины, следовавшие в потоке за мной.

— Свет, давай на "ты" сразу? — предлагаю я, возобновив движение в сторону дома. — Не люблю я, когда мне "выкают".

Она окидывает меня взглядом, щеку изнутри прикусывает.

— А сколько вам лет?

— А на сколько выгляжу.

— Ну, — протягивает она вдумчиво, сощурив один глаз. — Вы выглядите как мой папа в тот момент, когда я видела его в последний раз. Ему тогда было сорок шесть. Вам, думаю, тоже около того.

Мда… Запустил ты себя, Молотов.

Скоро совсем в старики начнут записывать. Место в автобусе уступать будут, а "околоподъездные" бабки того и глядишь кадрить станут, а то и вовсе позовут к себе в гости, чтобы я им "трубы прочистил" на старости лет.

— Почти угадала. С одной цифрой всего-то напутала, — нехотя проговариваю.

А про себя думаю: надо бы отвести и своему внешнему виду больше внимания.

— Так и сколько вам лет? Сорок четыре?

— Тридцать шесть.

— Ой, — булькает она, рот ладонью прикрывает, краснеет. — Просто темно на улице. Плохо рассмотрела… Я не хотела..

— Я что, похож на того, кто обижается по пустякам? — в своей привычной ворчливо-стариковской манере перебиваю я.

Ну, чем не старик?