Киндер-сюрприз для бывшего

Пока Настя ломалась я огляделся вокруг себя. Неподалеку увидел урну и пошагал в ее сторону. Медленно. Чтобы у Насти было время до конца проанализировать происходящее, и чтобы до ее головки дошло, что в моем жесте нет ничего предосудительного.

Она сломается на счет раз, два, три…

– Нет, нет… Постой! Зачем выбрасывать? – громко взвизгнула Настя.

Она ринулась за мной вдогонку, чем заставила меня притормозить и широко улыбнуться. Прежде чем развернуться к ней лицом, я стер с лица улыбку, чтобы моя самоуверенность не была такой уж очевидной.

– Ладно, я возьму. Просто на новую у меня сейчас совсем нет денег, а без подарка я не могу прийти.

– Что-то случилось? – я решил копнуть глубже.

Настя вздохнула и с понурой головой развела руками в стороны.

– Да чертовы эвакуаторщики вытянули из меня последние деньги. Пока искала машину, пока добиралась до нее, натикало почти десять тысяч. Видите ли, у них новогодний тариф! Вымогатели хреновы! Чтоб они по такому же новогоднему тарифу жили всю оставшуюся жизнь! – процедила она злобно, метая молнии из глаз.

На месте эвакуаторщиков, после такого я бы немедленно обратился за помощью в чистке кармы. Кто знает, какие проклятья могла наслать на них Настя. Мне казалось, им порой свойственно было сбываться.

– Полностью тебя поддерживаю, – сказал я, чтобы проклятья и молнии не отрикошетили в меня и, кивнув на пакет, сменил тему: – Если не секрет, кому куклу купила?

Настя сглотнула так, что я услышал как сползла слюна по стенкам ее горла.

– Так это… Не секрет, конечно! Алисе купила куклу. Это моя крестница. Ты ее не знаешь.

Если на то пошло, то я вообще ничего не знаю о жизни этой дьяволицы. Только сухие факты вроде того, что она вегетарианка, феминистка и мужененавистница в одном взрывном флаконе, и что помимо меня у нее был как минимум еще один мужчина.

Не проверял "список входящих", но склонен все же доверять слухам от первых лиц.

А еще я убедился в том то, что она вертлява настолько, что может без угрызений совести и без разбора переложить ответственность с какого-то идиота на меня.

Но она не могла забеременеть от меня.

Факт неоспоримый!

"Кто последний, тот и папочка" – такая логика в данном случае не работала.

В ее действиях проглядывался холодный расчет. Я не исключал того факта, что она могла пойти на обман, потому что по меркам Насти я был более достойным кандидатом, чем Ромка Власов – тот, от кого она по факту забеременела. Да и о порочном зачатии стоит не забывать. Всякое ведь может быть. А уж с Настей и подавно.

Я не пальцем делан. Во избежание публичного скандала мне пришлось сделать вид, что я поверил ей безо всяких тестов и доказательств. Так мне было гораздо проще выйти сухим из воды. И имя мое нигде не засветилось. Я просто отстегнул ей денег за молчание только лишь для того, чтобы некоторые факты обо мне не дошли до моих родственничков.

А уж что она сделала с этими деньгами и со своей беременностью – мне глубоко наплевать.

– А ты кому подарки несешь? – поинтересовалась она, вырывая меня из неприятных мыслей.

– Племяшкам. Им по семь лет. Надеюсь, что понравятся.

– Ну если тебе попались не плешивые, то должны понравиться, – заставила она меня улыбнуться, после чего последовала неловкая пауза, в которой каждый из нас выглядел максимально глупо.

Я все еще не мог отделаться от мерзкого чувства, вызванного воспоминаниями об этой девушке, а Настя переминалась с ноги на ногу и то раскрывала свой рот, то захлопывала, словно желая мне что-то сказать. Съязвить, как обычно поддеть меня словом, но все никак не решалась или не могла найти подходящее.

Я проявил инициативу и принял решение избавить ее от конвульсивных потуг, на которые уже невыносимо было смотреть.

– Ну, а ты куда сейчас? Тебя подбросить? – любезен я, что от самого себя становилось тошно.

– Нет, я же на машине, – отмахнулась она, но уходить не спешила и это было странным, особенно если учесть какую скорость она развила в последнюю нашу встречу. Ее пятки сверкали так быстро, что ей стоило бы задуматься о карьере спринтера с преодолением жизненных препятствий.

– Точно, забыл, – буркнул я, ощутив новый удар снизошедшего озарения. Яркий луч света озарил мою беспросветную проблему. Нисколько не тушуясь, я подошел к Насте на расстоянии вытянутой руки, заглянул в ее глаза, утопающие в синеве, и "забросил удочку": – Так, говоришь, у тебя сейчас проблемы с финансами?

Настя спрятала растерянный взгляд от меня, делая вид, что разглядывает прохожих. Съежилась вся, несмотря на комфортную температуру в торговом центре.

Что это?

Не узнавал я Настю. Вместо того, чтобы харкнуть мне в рожу и зарядить с колена между ног, она робела.

– Не то чтобы проблемы, – начала было она заикаться. – Просто такой период в жизни сложился. Заказала ремонт в квартире и немного не подрассчитала. В итоге ни ремонта, ни денег, – обреченно развела руками.

Так-так-так…

– Обули?

– Угу, – качнула головой. – По самые помидоры.

И мне бы посочувствовать дьяволице, но обстоятельства не позволяли, поскольку они начали складываться в мою пользу. Я видел в этом знак судьбы, который мог повлиять на будущие события.

– Это потому что мужика нормального у тебя нет! Мужчина должен рулить ремонтом и деньгами распоряжаться, а не баба! Но ты же за равноправие, ты гордая птица! Отсюда и вывод!

– С чего ты взял, что у меня нет мужчины? Есть! – возразила она, смешно стиснув кулачки.

Хмыкнул, почесав заросший подбородок.

С Власовым она разошлась, а в сказки я не привык верить, но послушать их очень любил.

– И как же зовут твоего мужчину? – проявил любопытство, понижая голос.

– Антон! – почти без запинок каркнула. С задранным носом и непомерной гордыней.

– Значит, Антон, – повторил саркастическим тоном.

– Да какое тебе дело вообще до моей личной жизни? За своей следил бы лучше! Все! Спасибо за куклу, мне надо ехать домой. Меня ждет до… бии-и-и-ерман…

Приехали.

– Чего-чего? Мне не послышалось? Доберман?

Настя испуганно вытаращила глаза и по сторонам зырк-зырк.

– Добби! – брякнула она, часто моргая и норовя разодрать бедный пакет на ошметки. – Так зовут мою собаку. Она доберман, – выдумала она, на что я прыснул со смеху, а Настя цыкнула и впилась в меня разгневанным взглядом. – Что смешного?

– Да нет, просто забавно, – склонил голову набок, сузил глаза. – Ты же не любишь собак?