Угадай, кто папа?

Господи, что я несу?

– Крис, он совсем плох. Врачи говорят, что у него нет никаких шансов встать на ноги, – едва слышно произнёс он дрожащим голосом. – Ты можешь представить себе, каково ему сейчас? Ему больно даже представить, что он вынужден отказаться от тебя, для твоего же блага. Он не желает быть чьей-то обузой, и тем более он против того, чтобы ты надела себе удавку на шею.

– Что? Как это нет шансов? – в глазах моих моментально потемнело и тошнота подступила к горлу. – Этого не может быть! Есть же всякие массажи, восстановительные процедуры, и ещё куча всего, что может поставить его на ноги!

– Крис, нет! Повреждён спиной мозг! – говорил он так, будто хотел вбить мне каждое слово в голову. – Он парализован! Всё, что у него находится ниже пояса, безвозвратно умерло!

До меня, наконец, дошло значение этих ужасных слов. Но как бы я хотела, чтобы я не слышала этих слов вовсе. Я не могла поверить в это.

– Мне неважно! Мы справимся! – мямлила я сквозь слёзы. – Я люблю его, Гриш! Если он простит меня, то я сделаю всё, что в моих силах. Как думаешь, он сможет простить меня за то, что я была не совсем честна с ним?

– Он уже простил тебя. Тимоха не держит на тебя зла, поэтому и хочет, чтобы ты была счастлива. Он надеется, что ты устроишь свою жизнь, но уже без него.

– Что за глупости ты несёшь? – заверещала я.

– Ты сейчас на эмоциях, – положил руку мне на плечо, заставляя посмотреть на него, – тебе стоит поехать домой и всё хорошенечко обдумать. Если ты не передумаешь спустя время, то, может быть, ты добьёшься своего. Но, положа руку на сердце, я с полной уверенностью скажу, что тебе будет нелегко, а ему и подавно. Подумай, нужно ли тебе это!? За него не переживай, один он не останется. У него есть друзья, которые поддержат его в любую минуту.

Я вытерла лицо от слёз рукавом и, тихонечко всхлипывая, спросила:

– Гриш, Тима любит детей?

По лицу Гришки было видно, что этот вопрос застал его врасплох.

– Должно быть, любит. Он обожает тренировать нашу малышню.

– Точно! Я как-то видела его, когда он играл с одним мальчиком на льду.

– Стесняюсь спросить, зачем тебе об этом знать?

– На будущее, Гриш, – улыбнулась я ему. – Я планирую с ним счастливое будущее.

Попрощавшись с Гришкой, я отправилась домой. Когда я уже лежала в кровати у себя и смотрела в потолок, то понимала, что мне не нужно обдумывать всё, о чём поведал мне Гриша. Я приму Тиму любого. Но осознав, что мои мысли эгоистичны, я начала захлёбываться от угрызения совести.

Это из-за меня он будет мучиться всю оставшуюся жизнь.

Я проплакала до самого вечера. Мама будет ругаться, когда узнает, что я снова нервничала. Я рассказала ей о своей беременности и, на удивление, она не стала отчитывать меня. Она лишь сказала, что нужно избавиться от ребёнка, пока не стало слишком поздно. Я в корне не согласна с её мнением, и уже начала подумывать над тем, чтобы сбежать из дома и сохранить свою беременность. Брат, так вообще ни о чём даже не догадывается, но ему и не обязательно обо всём этом знать, потому что до него не дойдёт эта новость, если я послушаю свою мать.

Перед сном я решила спуститься и поговорить с родителями, но не суждено мне было добраться и до середины пути, так как внезапная резкая боль внизу живота пронзила меня насквозь прямо на лестнице. Казалось, будто все мои внутренности просились выйти наружу вместе с моей грешной душой. Такой невыносимой боли я прежде ещё не испытывала.

– Мама, – прохрипела я, опершись о стену, держась за живот, – помоги мне, пожалуйста!

Мама подбежала ко мне со скоростью света. Обеспокоенно глянув на меня, она поняла всё без слов.

– Сашка, вызывай скорую помощь! Срочно! – выкрикнула она отцу и затем обратилась ко мне, поглаживая по лицу, которое мгновенно стало мокрым от пота: – Дочка, дыши. Всё будет хорошо. Скоро ты не будешь об этом беспокоиться.

Меня увезли с подозрением на угрозу выкидыша. В больнице диагноз подтвердился, и даже больше. Врачи, увидев моё беспокойство за ребёнка и посоветовавшись со мной, решили пойти на маленькую хитрость и сообщить моей матери, что если я решусь избавиться от ребёнка, то больше никогда не смогу иметь детей, а они, в свою очередь, сделают всё возможное, чтобы сохранить беременность.

Я благодарна этой понимающей женщине, которая осматривала меня, ведь именно благодаря ей, я смогла сохранить это чудо. Единственная живая частичка, которая осталась у меня от Тимы. К тому же, когда мама узнала, что мне противопоказаны аборты, она смирились и приняла нас обоих.

В больнице я провела два с лишним месяца, и когда выписалась из неё, первым делом поехала повидаться с Тимошей. Каково же было моё удивление, узнать, что он отправился на лечение в Германию, но ни одной душе не было известно, как долго от там ещё пробудет. Никто из друзей и слышать не хотел обо мне. Они не давали мне его номера телефона, а родителей его я попросту не нашла: то ли они съехали из их особняка, то ли игнорировали меня, как и многие в этой жизни. У меня оставался лишь один выход: я писала ему письма и передавала их консьержу, работающему в том доме, где он живёт.

Или жил.

С того дня я уже ни в чём была не уверена.

Глава 5. Крис

Наши дни

Сразу же после интервью я приехала в офис. Злая. Рассеянная. С кучей претензий на уме.

Добралась к своему рабочему месту, где заметила, что коллеги, как и обычно, притворяются, что усердно работают.

– Девчонки, где Алина? Мне срочно нужно её видеть! – сказала, устало рухнув в своё кресло.

– Что за срочность? – напугал меня голос подруги, явившейся из ниоткуда.

Ты-то как раз мне и нужна!

Не давая ей ни секунды на размышления, я приподнялась из кресла, схватила её под руку и потащила за собой в переговорник – женский туалет.

– Ты совсем спятила? – сквозь зубы прошипела. – Как ты могла так со мной поступить? Как?

Заливаясь краской, Алина начала хватать ртом воздух. Но я-то знала, что та прекрасно понимает, с чего вдруг у меня такая эмоциональная реакция.

– Извини, Кристин! Прости меня, хорошо? – тараторила она с виноватым выражением на лице. – Если бы я сказала тебе, что там будет сам Димуров, ты бы послала меня далеко и надолго. Помню, что ты когда-то сохла по нему, но у вас же не было никакой истории. Ну я и подумала, что устрою вам встречу и тем самым сделаю тебе одолжение. Ну рассказывай! Он клюнул на тебя?

– Что за глупости? – возмущалась вопиющей наглости подруги, взявшись за голову. Я ходила из угла в угол дамской уборной и не могла понять, как подобное могло прийти на ум самому близкому мне человеку. – Очнись, Алин! Да, я сохла по нему! Но пять лет назад, будучи ещё школьницей! И если я не была интересна ему тогда, то с какой такой радости он клюнет на меня спустя время?

Да-да!

Никто, кроме моих родителей и брата не знает, что мы с Тимой когда-то встречались. Как-то не любила я трепаться по этому поводу, даже со своими лучшими подругами.

– Так он что, даже не пригласил тебя, скажем, на дружеское свидание? – в изумлении лупила она на меня своими большими карими глазищами. – Крис, он хоть узнал тебя?

– Узнал, ещё как! Да так, что сбежал от меня, так и не ответив ни на один вопрос!

Алина ещё больше выкатила глаза.

– Не поняла? Как это сбежал? С самого интервью?

– Прикинь, да!? Вероятно, ему было не по душе моё общество.

– Вот же наглец! Да кто он такой вообще? – громко ругнулась она, раздражённо всплёскивая руками. – Тоже мне звезда мирового масштаба! Да и плюнь на него, Крис! – она схватила меня за грудки и с воодушевлением в голосе продолжила: – В следующий раз я отправлю тебя на интервью к тому музыканту, о котором мы как-то разговаривали. Он как раз сейчас свободен. Поверь, подруга, я найду тебе достойного мужика! Я костьми лягу, но пристрою тебя в заботливые крепкие руки!

Я покрутила у виска, глядя на эту свихнувшуюся сваху.

– Да с чего ты решила, что мне всё это нужно? Я не какой-то там дворовый котёнок, чтобы пристраивать меня в заботливые руки!