Беременна от бабника

– У меня нет денег с собой, всё лежит на карте. Но я могу перевести тебе, если нужно.

– Да, было бы здорово! Ты очень выручишь меня, – растягивает доброжелательную улыбку и передаёт мне измятую сотню.

Мы отходим в сторонку, парень диктует номер телефона, куда нужно перевести деньги. В этот момент спиной я уже ощущаю присутствие постороннего. Нетрудно догадаться чьё именно, но делаю вид, будто не замечаю этого.

– Посмотри, я правильно записала? – разворачиваю телефон экраном к лицу парня, и больше ничего не успеваю ни сказать, ни сделать.

За капюшон меня тащат в сторону выхода, как какую-то собачонку.

Глава 6. Яна

– Кирилл, что ты делаешь? – брыкаюсь я, но он вцепился в моё плечо, что я и шагу в сторону сделать не могу.

– Не успела приехать в город, а уже обмениваешься номерами со всякими сосунками? Прям сверхзвуковую скорость включила, как я посмотрю, – цедит он сквозь зубы. Взгляд бешеный, будто готов голыми руками придушить меня.

Но что я сделала, не пойму?

– Чего? Я всего лишь хотела помочь парню!

– А я всего лишь хочу, чтобы ты не нарвалась на неприятности в первый же день, – выталкивает меня из магазина, ещё умудряясь катить при этом доверху наполненную тележку. – Так что делай как я скажу, – остановившись у багажника машины, он начинает загибать пальцы. – Ты не знакомишься с сомнительными парнями! Не ходишь в юбках выше колен и… Прикройся ты, наконец! – вскользь проходится взглядом по груди и резким движением застёгивает молнию на моей кофточке, едва с корнями не выдирает бегунок. – Хочешь, чтобы все вокруг окосели?

Хоть это и не комплимент вовсе, но до чего же мне льстит, что он всё-таки обратил на меня внимание.

– Нифига себе! – из меня вырывается едкий смешок. – Может, прикажешь ещё в паранджу нарядиться!? Когда ты успел стать таким скрягой и диктатором?

– Я всегда таким был, – слова его резкие, точно выстрелы короткой очередью, так же резко он скидывает пакеты в багажник. – Садись в машину!

– Раньше я могла пожаловаться тебе на отца за то, что он во многом меня ущемлял, не давал свободы. И ты всегда его попрекал, а сейчас сам ничем не отличаешься от него.

Он высовывается из багажника и вперяется в меня взглядом. Таким же острым и холодным, как лезвие кинжала.

– Ты сама ответила на свой вопрос. Ещё вчера отец отвечал за тебя, а теперь ты находишься на моей территории и отвечаю за тебя уже я.

– Да с чего ты решил, что мне нужна нянька!? – в возмущении топаю ногой. – Очнись! Я уже взрослая!

– А вот мне так не кажется, – фыркнув, кивает на пакет, из которого выглядывают средства женской гигиены. – То, что ты пользуешься этими штуками, ещё не говорит о том, что ты взрослая, и вправе делать всё, что вздумается.

Из этого разговора уже ничего хорошего не выйдет. Надо прекращать с ним цапаться по пустякам. Разворачиваюсь и плетусь в машину, вполголоса ворча:

– Всё-таки прав была Серёжа. Надо было не говорить тебе о приезде. Сняла бы квартиру, да жила бы в ней одна в своё удовольствие.

– Что тебе там Серёга наговорил, м? – спрашивает, садясь за руль.

Услышал всё-таки. А я и хотела, чтобы он услышал.

– Твой друг был уверен, что я сама сбегу от тебя! И если не в первый день, то во второй так уж точно!

– Интересно, откуда у него такая уверенность?

– Да потому что он знает, что ты ни за что не откажешься от своих привычек! Ты же будешь приводить разных тёлок домой, а если нет, то найдёшь другой способ как вытравить меня со своей территории. Думаю, он был прав! Сейчас же заберу свои вещи и оставлю тебя, пока мы вконец не разругались!

Кирилл выдыхает из лёгких весь запас воздуха. Откидывает голову на подголовник и прикрывает веки.

Вид такой, будто его обрекли на вечные муки.

– Ян, извини меня, хорошо? Просто…, – голос его до того слабый, что появляется желание поделиться с ним своей силой. Оторвать от сердца кусок и вручить ему, – просто сейчас нелегкое время. Хоккейный сезон вот-вот начнётся, я весь на нервах, – он открывает глаза, пересекается своим взглядом с моим, и я вижу там боль. Только боль и ничего больше, – и к тому же Кристина…

Всё ясно. Дальше можно не объяснять. Ненавижу её. Слышать о ней ничего не желаю!

– Что ей нужно? Она снова объявилась? – сама не замечаю за собой, как сжала кулаки настолько, что ногти глубоко впились в кожу.

– Она вышла замуж за Тимоху, – обречённо вздыхает, уставившись в ветровое стекло.

– О, мне очень жаль. Я не знала.

Наглая ложь. Мне нисколько не жаль. Наоборот, я готова прыгать до потолка. Так хоть надежда какая-то появилась, что он вычеркнет её из своей памяти.

Кирилл разворачивается ко мне лицом, заботливо накрывает ладонями мои плечи и молчит некоторое время. Мерцающими как полярная ночь глазами бегает по моему лицу и улыбается уголками губ.

– Прости, я обещаю, что постараюсь больше не портить тебе настроение своим невыносимым характером. Только оставайся, хорошо? Кому я ещё могу поплакаться в жилетку, как не тебе, – притягивает меня к своей груди, поглаживает по волосам. Исходящий от него аромат спиралью закручивает сознание.

И так приятно сразу становится. Так спокойно. Вот бы время остановилось, а пространство исказилось и мы перенеслись в другую реальность. Туда, где боль не существует, где люди не сталкивались с безответными чувствами, и где любовь приравнивают к свободе.

Нет других реальностей. Есть только фантазии, но и о них мне стоит забыть.

– Ладно, горе ты моё луковое, – по-дружески хлопаю его по плечу. – Тогда с меня сегодня праздничный ужин!

– И что мы будем отмечать?

– Как что? Освободившееся местечко в твоём холодном сердце, – выдавливаю из себя улыбку.

– В смысле?

– Любовь всей твоей жизни вышла замуж! А это значит, что уже бессмысленно отводить ей место в сердце. Освободи его для других! Кто знает, может, и жизнь сразу наладится! У тебя же всё для этого есть. Что тебе мешает найти достойную девушку и забыть о Кристине раз и навсегда?

Снова я наблюдаю этот промозглый взгляд перед собой.

Неужели он никогда не сможет переключиться на кого-то, кроме Кристины? Неужели не заметит, что есть девушки, которые искренне хотят подарить ему свою любовь?

– Даже не думай, пить я тебе не разрешу, – уходит он от ответа, чем подтверждает мои догадки.

– А вот это уже обидно, – мне в отличие от него сложнее притворяться, казаться весёлой и где-то глубоко в сердце прятать свою боль от него. Я нарочно выпячиваю губы, хлопаю глазами. – Пообещай, что с этого дня ты больше не будешь вспоминать о ней! А если вдруг вспомнишь, то с каждым упоминанием моя юбка будет укорачиваться на несколько сантиметров!

Наблюдаю хищный оскал. От искренней улыбки в уголках его глаз образовались морщинки.

– Ты не посмеешь, колючка!

– Оставайся всегда таким. Весёлый ты мне больше нравишься.