Три желания на двоих

– Ник, а ты пока будешь дома?

– Ну да, – пожимает плечами. – Загляну в сеть, может порублюсь с кем-нибудь в игру.

– Окей, – мнусь с ноги на ногу. Не хочу пока раскрывать все карты, иначе последует много вопросов. Посмотрим, может всё ещё обойдётся. – Если кто-нибудь с уголовной рожей заявится к нам домой, скажи, что я свалила из города.

Ник приходит в нескрываемое негодование и разевает рот.

– Ч-чего? Куда ты свалила?

– Скажи, что я отправилась к бабушке!

– К какой ещё бабушке? Что происходит, Саша? – кажется, я озадачила его. Ничего страшного. Так и быть, как только вернусь домой, я всё ему расскажу.

– К чёртовой! К чертовой бабушке, Ник! Уяснил? – отвечаю и выхожу из дома, не дожидаясь чёткого ответа.

Время уже неумолимо подбирается к шести. Я высовываюсь с крыльца и осматриваю улицу на наличие посторонних людей и машин.

Так-с, на первый взгляд, всё чисто.

С облегчением выдыхаю и крадусь по стеночке своего дома на задний двор, наступая при этом на битое стекло. Мысленно делаю себе заметку, что завтра нужно бы собрать все эти осколки, пока сама же на них не напоролась. Дохожу до металлического ограждения, разделяющего наш и соседский двор, перелезаю через невысокий забор и бессовестно пробираюсь на соседний участок.

Судя по тому, как из собачьей будки шустро выбегает монстр-Блэйд и начинает активно вилять своим лохматым хвостом и лизать мои щиколотки, никого в доме нет.

– Эй, дружочек, и я рада тебя видеть, – присаживаюсь на корточки и чешу за ухом здоровенную псину, который начинает слюнявить моё лицо. Он очень милый со мной, но вот Ника готов сожрать со всеми потрохами.

Прощаюсь с Блэйдом и напяливаю на глаза тёмные очки. Прячу свои волосы в капюшон толстовки, и крадучись выбираюсь из соседского заднего двора на улицу. Теперь я могу спокойно скрыться за углом, спустившись к центральной улице. Здесь вряд ли кто-нибудь додумается меня поджидать.

Перебежками добираюсь до ближайшей остановки, где запрыгиваю в автобус. Отправив голосовое сообщение, я предупреждаю Хоуп о том, чтобы она встретила меня ровно через двадцать минут около своего дома. На всякий случай. Когда я высаживаюсь из автобуса и делаю буквально пару шагов в сторону её улицы, то чувствую в заднем кармане джинсов вибрацию своего телефона.

Наверное, подруга решила отчитать меня за очередное опоздание, ведь на часах уже начало седьмого, но как бы не так. Как только я смотрю на светящийся экран своего смартфона, меня охватывает паника. Это он. Он написал мне.

«Помнишь, о чём я тебя предупреждал? На сей раз я прощаю тебя, но впредь не делай так больше! Тебе вряд ли удастся скрыться от меня».

Темнота перед глазами. Ничего не слышу. Только глухие звуки, будто бы нахожусь под водой. Я медленно тону, захлёбываясь странным предчувствием, но затем визг колёс возвращает меня в реальность. Чёрная машина заезжает на бордюр, останавливается в двух сантиметрах от меня, и не успеваю я моргнуть, как уже нахожусь в салоне тачки на заднем сиденье, подпёртая с двух сторон бритоголовыми громилами. Как тесно. Тесно и жутко.

– Вас клонируют, что ли? – фыркаю. Сняв очки, я осматриваю незнакомых мужчин по обе стороны от себя. – Ещё вчера вас было только двое, а сегодня уже четверо? Не многовато ли силы на одну маленькую девочку? Самим не смешно? – удерживаю короткую паузу, ещё раз глянув на пустующее сиденье напротив. – И где ваш самый главный идиот?

Глава 9

Эти типы кажутся мне практически идентичными, разве что один с голубыми глазами, а другой – черноглазый.

Точно клонированные!

– Мистер Вульф предупреждал нас о том, что ты будешь язвить. Наверное, поэтому в экстренном случае он разрешил нам заткнуть твой рот, – лукаво улыбается. Замечаю, как блондин, сидящий на переднем пассажирском сиденье, передаёт темноглазому рулон того самого хозяйственного скотча. Тот подцепляет край и с помощью зубов отрывает кусок, которого будет вполне достаточно, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно кошусь сначала на громилу, а затем на скотч. Громко сглатываю, понимая, что нарвалась, но я ведь не пальцем деланная. Если уж закапывать себя, то с головой.

– А он не предупредил вас о том, что в учебниках истории есть одно упоминание, в котором говорится, что рабство было отменено после завершения Гражданской войны и принятия Тринадцатой поправки к конституции США ещё в декабре 1865 года? Сейчас какой год на дворе, козлина?

– Ну всё, малышка! Допрыгалась, – кивает один другому.

Светлоглазый сначала выхватывает мой телефон из рук, а потом скручивает их в морской узел. Я кричу. Кричу больше от страха, чем от боли. Уже жалею, что нагрубила им, но слишком поздно: темноглазый одним махом присобачивает к моему рту кусок хозяйственного скотча и тщательно его растирает по моему лицу.

– Вот, ты смотри-ка, какая хорошая, а главное – вежливая и молчаливая девочка. Можешь же, когда хочешь! – издевается он.

– Трогай, Стивен! – пересаживаясь на сиденье напротив, командует темноглазый и машина устремляется в путь.

– М…мб…, – мотаюсь из стороны в сторону, жалостливо поглядывая на них поочерёдно. – М-м-б-б-мм-м.

– Ты погляди, Роб, ей всё никак неймётся! Заведённая, ей-богу! – посмеивается голубоглазый идиот.

– Мб-мб-мм-бб-м!

Сжалившись надо мной, он слегка отклеивает краешек липкой ленты.

– Ты там что-то говорила?

– Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я задушу тебя ими! – резкий шлепок по губам, и я снова не имею возможности сквернословить.

– И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? – спрашивает один у другого.

– Проблем видать захотелось на свою голову! – отмахивается второй, и они оба оглушают меня своим громким смехом, на что я закатываю глаза.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Разозлившись, сижу, повязанная, как заключённая под конвоем, и смотрю в пол. Ни о чём не думаю. В голове одна каша.

– Приехали! – слышу со стороны водителя и сразу же прилипаю лбом к стеклу, чтобы глянуть в окно.

– Значит, слушаешь меня сюда, – ухватив за подбородок, говорит Роб «Светлоглазый». – Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела и вернёшься в машину, чтобы отчитаться. Ясно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

Не с наркотой ли это связано? О, боже! Может быть с работорговлей? О, нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, что кажется на ленте остаются мои губы.

– Ай! Осёл! Больно же! – гневно смотрю на него, потирая рот, который, к счастью, всё ещё на месте.

– Ступай! И только попробуй схитрить! Знай – я слежу за тобой.

Выхожу из машины и выпрямляюсь, засмотревшись на вывеску здания «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Конспираторы!

Ничего не соображая, вхожу в фойе помещения, где с натянутой улыбкой меня встречает расфуфыренная девушка-администратор.

– П-простите, а как мне найти Хорхе? – спрашиваю у неё.