Город мертвых отражений

Навстречу им первым делом выплыли два высоких панельных дома грязно-серого цвета с выбитыми окнами и перекошенными дверями подъездов. Поначалу казалось, что весь город состоит только из этих двух потрепанных жизнью великанов, столь же неуместных здесь, как воздушные шарики на похоронах, но, подъехав к ним ближе, исследователи увидели и несколько строений поменьше, которые располагались за домами.

Между двумя «панельками» расположилась почти полностью заросшая травой детская площадка. Глядя на покосившуюся на одну сторону горку и оборванные качели, трудно было представить себе здесь детский смех.

– Обалдеть! – выдохнула Саша, выскакивая из машины, едва только Ваня успел ее остановить.

Остальные выходили чуть медленнее: Жене пришлось выбираться с сиденья в багажнике, Неву – снимать с колен объемную сумку, а Лиле – помогать ему.

– Просто декорации к фильму про Чернобыль, – восхищенно выдохнул Женя, тут же достал фотоаппарат и принялся делать снимки. – Реально как Припять.

– Ну да, только в десятки раз меньше, – фыркнул Ваня.

– И без радиации, – добавила Лиля. – Надеюсь.

Пока остальные осматривались, Войтех нашел среди вещей нужную сумку и достал из нее передатчики, которые они уже использовали однажды, когда ездили на озеро Сапшо.

– Возьмите это, помните, как работает?

– Конечно, – ответила за всех Лиля, – не так уже много времени прошло. И вообще, такое черта с два забудешь, – она старательно передернула плечами, изображая неприятные воспоминания.

– А мы собираемся разделяться? – удивилась Саша. – Здесь же негде.

Войтех достал три экземпляра схематичного плана города с несколькими отметками: крестиками и подписями с номерами этажей.

– В городке несколько зданий, где по собранным Лилей материалам могли быть происшествия. Что из этого правда, мы не знаем, поэтому будем устанавливать наблюдение за всеми. Мы приехали позже, чем я рассчитывал, скоро уже начнет темнеть. Надо пройти и везде установить камеры, настроить передачу и запись видео, поэтому разделимся на три группы. Я с Женей, Саша с Невом, Сидоровы вместе.

– А можно я с Невом? – неожиданно спросила Лиля, чем удивила, кажется, всех.

Однако прежде, чем кто-либо успел прореагировать, высказался и Женя:

– А можно я с Ваней? Войта, без обид, ты прикольный чувак и все такое, но Ваня реально крутой, поэтому с мутантами или зомби я предпочитаю встречаться в его компании.

– Господи, да идите с кем хотите. Я вам нянька, что ли? – раздраженно ответил Войтех, залезая в багажник за камерами и раздвижными штативами.

– Я бы, может, тоже выбрала Нева или реально крутого Ваню, – услышал он совсем рядом голос Саши, – но я не успела уловить ваши новые правила, и мне достался ты, убогий. – Она наклонилась к багажнику, глядя на то, как он пытается вытащить зацепившуюся за что-то коробку. – Так что помощь нужна?

Глава 2

07 декабря 2013 года, 16:03

Заброшенный военный городок

Московская область

На деле городок оказался чуть больше, чем выглядел сначала. За двумя панельными монстрами в беспорядке было разброшено десятка полтора разнообразных небольших зданий: двухэтажные жилые домики с одним подъездом, какие-то хозяйственные помещения, несколько административных зданий. Саше с Войтехом достался один жилой двухэтажный дом на восемь квартир и одноэтажное здание, которое, судя по сохранившимся надписям и вывеске, когда-то было универсальным магазином на все случаи жизни. В первом кто-то якобы видел призрака, а во втором, по утверждению одного весьма красочного сайта, когда-то обитал маньяк.

Дом находился ближе, поэтому сначала они направились к нему. Шли молча, прислушиваясь к гробовой тишине, которая стояла в городе. Сейчас ее нарушало только шуршание подмерзшей травы под их ногами да эпизодическое поскрипывание снега, который тут иногда встречался, хотя в Москве таял, не успев толком выпасть, сразу превращаясь в грязь. Казалось, здесь не было даже вездесущих ворон, что легко объяснялось отсутствием возможности найти себе пропитание. Основная масса пернатых наверняка покинула город вместе с последними жильцами.

– Только будь осторожна, – это были первые слова, которые Войтех сказал Саше, когда они подошли к подъезду дома. – Тут наверняка все прогнило, можно случайно провалиться.

– Ты же лучше меня знаешь, что если где-то можно провалиться, то я обязательно провалюсь, – усмехнулась Саша, тем не менее поглядывая под ноги.

В подъезде дома оказалось значительно темнее, чем на улице, под ногами валялся разнокалиберный мусор, оставленный и съезжающими жильцами, и любителями полазить по развалинам, поэтому здесь можно было не только куда-то провалиться, но и запросто свернуть себе шею, зацепившись за что-нибудь.

Войтех включил фонарь и пошел первым, поправляя на плече сумку с камерами и раздвижными штативами.

– Где предпочитаешь установить камеру? – поинтересовался он, зайдя в первую квартиру. – Тут не уточняется, где именно появлялся призрак. Вот если бы ты была призраком, где бы ты появлялась?

Саша огляделась. Они как раз вошли в комнату, которая раньше, видимо, была чьей-то спальней. Тусклый свет, падающий из разбитого окна, освещал железный остов кровати, половина пружин которой давно проржавела и порвалась. В одном углу стоял большой шкаф с перекошенной дверцей, а напротив него на выцветших от времени обоях виднелось светлое пятно. Такое обычно остается там, где долгое время висит какая-нибудь картина или зеркало.

– Если бы я была призраком, я бы появлялась отсюда, – Саша кивнула на пятно на стене. – Оно как раз напоминает дверь в потусторонний мир. А если бы я была тем, кто изображает призрака, то пряталась бы в шкафу. Ты какой вариант предпочитаешь?

– Для нас это неважно, – Войтех улыбнулся. – Как и в случае с твоей квартирой, одной камеры хватит на всю комнату. Так что если тебе нравится именно эта, то поставим камеру тут. И я бы еще поставил по одной на лестничной площадке каждого этажа. Этого все равно мало, но, к сожалению, у меня не бесконечное количество камер.

– У тебя и так крайне щедрые друзья. Не представляю, как ты умудряешься каждый раз брать у них все это оборудование, с меня Макс постоянно какие-то ответные услуги требует: то пойти на день рождения к его племяннику, то хотя бы месяц ездить без ДТП, – Саша рассмеялась. – Кстати, что это за таинственные друзья такие? Ты никогда о них не рассказывал.

Войтех поморщился. Примерно об этом и беспокоился Директор, когда предлагал ему держать дистанцию со своей командой и время от времени подбирать новую. С этими людьми лгать о себе и о том, откуда он берет ресурсы для расследований, становилось все труднее.

– Те, что остались со времен подготовки к полету, – сдержанно пояснил он, долго роясь в сумке, чтобы спрятать от Саши лицо. – Друзья – это слишком громко сказано, конечно. Скорее, связи. Кто-то помогает что-то взять на время, кто-то помогает купить подешевле списанное оборудование.

Саша понимающе кивнула, безоговорочно поверив его объяснению. Таких друзей и у нее хватало, а для еще большего количества людей она сама была таким другом. С врачами любят «дружить», особенно с теми, кто может провести в закрытое отделение, коим является реанимация.

– Помочь тебе с чем-нибудь? – предложила она, решив этот вопрос для себя проясненным.

– Да, посвети, пожалуйста, а то не видно ничего, – попросил Войтех. Когда она направила луч фонаря, на который у него уже не хватало рук, на сумку с оборудованием, он быстро нашел все необходимое и принялся крепить камеру на раздвижной штатив. – Как отец Максима? – спросил он, чтобы как-то поддержать беседу и при этом удерживать ее подальше от вопросов о его источниках.

– Хорошо. Операцию перенес как двадцатилетний, на терапии не жаловался ни разу. Врачи говорят, что прогноз благоприятный, а он сам… – Саша на мгновение запнулась, а затем продолжила уже неестественно веселым тоном: – Говорит, что не умрет, пока не подержит на руках внучку. И поскольку на дочь у него надежды уже нет, она рожает одних мальчишек, вся надежда на меня.

Войтех бросил на нее быстрый взгляд, пытаясь понять, насколько она огорчена. Он прекрасно понимал, что в ближайшее время Саша едва ли решится на детей, а может быть, и никогда не решится. Ведь если у нее родится дочь, через четыре года ей придется отдать той защиту от Темного Ангела, а самой погибнуть.

– Что ж, значит, он будет жить вечно.

Саша улыбнулась.

– Или разочаруется во мне. Все знают, что у нас нет детей исключительно по моей инициативе, Макс никогда не был против. Он их любит и стал бы прекрасным отцом, лучшим из всех, кого я знаю. Но ты же понимаешь, что я не могу сказать им правду.

– Почему же, можешь. Просто они тебе не поверят, – поправил ее Войтех. После небольшой паузы он все-таки осторожно уточнил: – А как сам Максим ко всему этому относится?

– Пока не знаю, – Саша пожала плечами, от чего луч фонаря дернулся в сторону, но она тут же вернула его обратно. – То есть сейчас он, конечно же, и слышать не хочет ни о каких детях до тех пор, пока мы не найдем способ избавиться от Ангела, но мне кажется, рано или поздно его настигнет понимание, чего он лишается.

Войтех принялся устанавливать раздвижной штатив, при этом чрезмерно внимательно и медленно выполняя каждое действие.

– Уверен, что, выбирая между любимой женщиной и абстрактными детьми, которых он еще не видел и не знает, он выберет женщину.

– Может быть. Я только не уверена в том, что имею право лишать его этого. Ведь это мое проклятие, а не его. Почему он должен страдать вместе со мной? Не такая уж я ценная жена, чтобы ради меня отказываться от ребенка.

– Мне кажется, это должно быть не твоим решением, а его. – Войтех снова бросил на нее быстрый взгляд, все еще делая вид, что полностью увлечен установкой камеры. – Как он отнесся к твоему решению вернуться на расследования?

– А он еще не знает, – Саша рассмеялась. – Я сама поняла, что хочу этого, только сегодня утром. Не думала, что ты так сразу меня куда-то увезешь. Так что сообщу ему послезавтра, как вернусь в Питер. Но с чего ему быть против?