С тобой? Никогда!

Я успела дернуть ее на себя, но он придавил ее рукой.

– Отойди, – попросила я, задыхаясь.

У боли горький, металлический привкус – теперь я точно знала это.

– Подожди! – Ярик согнулся пополам, уперев ладони в колени. Ему никак не удавалось отдышаться. Вероятно, он несся за мной во весь опор. – Подожди!

Я не смотрела ему в лицо – не могла. Мне хотелось убежать, но на моем пути все еще стоял он.

– Даш, давай поговорим!

Он протянул ко мне руки – какой нелепый жест. Будто разговоры что-то могли исправить. Будто он дотронется до меня – и я вдруг оттаю. Но это невозможно.

– Нет! – голос застрял у меня в горле, сойдя на слабый писк.

– Я… Я… Подожди! – Ярик хотел коснуться меня, но я отшатнулась. – Позволь объяснить!

Я подняла на него взгляд. Эти глаза, эта улыбка – все то, что успела по-настоящему полюбить. Чужое. Холодное. Отталкивающее. Глаза, глядя в которые я снова переживала ужасное унижение.

– Что тут объяснять, Ярик? – Его имя, как нож на моем языке. – Что? Убери руки и дай мне пройти!

Меня трясло, но я не собиралась снова показывать ему свою слабость. Лихорадочно придумывала, как бы обойти препятствие и сбежать, пока слезы снова не заполнили глаза.

– Я… – Его веки налились краснотой. – Я сам не понимаю, почему… я… – Он зажмурился.

Его руки все еще тянулись ко мне в умоляющем жесте.

– Не надо, Ярик! Просто пусти меня. Я все уже видела. Твои друзья хорошо посмеялись надо мной. Надеюсь, тебе тоже было весело.

– Даша! – воскликнул он.

– Одного только не понимаю, зачем ты пошел за мной?

– Даш, позволь мне все исправить!

– Зачем?

– Ты… ты важна для меня.

Как же тяжело ему дались эти слова. Я пошатнулась, не чувствуя ног. Шумел теплый ветер, во дворе скрипели старые качели, деревья мягко шелестели листвой.

– Если я тебе важна, ты мог бы меня защитить. – Теряя силы, я прислонилась к холодной стене. – Неужели тебе так важно было их мнение?

– Прости меня, Даш. Прости! Прости!

– Или ты опьянел от славы? Слишком много девушек появилось вокруг?

Ярик дрожал, кусая губы.

– Я не знаю, что это. Я… Даш, я растерялся. Клянусь, я все исправлю. Я смогу. Поверь! – Прекрасные темные глаза на прекрасном лице смотрели на меня, заставляя исчезнуть к черту весь остальной мир. – Пожалуйста! Знаю, мне нет прощения, но…

– Трусость не лечится.

– Да-а-аша! – он позвал меня с такой непередаваемой нежностью, что защемило в груди.

Он был так близко. Рядом – почти вплотную ко мне. Его частое дыхание обжигало мою кожу. Мои коленки тряслись, кровь шумела в ушах.

– Ты сделал выбор, – прошептала я.

– Нет!

– Сделал.

– Нет! – Ярик отчаянно тряс головой.

– Я так в тебе ошиблась… Дурочка! Так сильно ошиблась. Ты стыдился меня. А теперь мне стыдно за тебя.

Мне казалось, что я слышу, как отчаянно бьется его сердце.

– Дашка, – его запах окутал меня жарким одеялом, от его тепла закружилась голова, – Дашка, я идиот, – пробормотал, нежно касаясь пальцами моего виска и щеки, – сразу не понял. Я ж без тебя не смогу, Даш…

Он разомкнул губы, чтобы глотнуть воздуха, я посмотрела ему в глаза.

– Иди своей дорогой, Ярослав. Нам больше не по пути. – Толкнула его изо всех сил, дернула на себя тяжелую дверь и помчалась вверх по лестнице. – Уходи!

Конечно, он бросился за мной. Я слышала его тяжелые шаги в полутьме подъезда. Бежала, почти не разбирая пути, запинаясь, падая и поднимаясь вновь.

– Дашка! Даш, пожалуйста! Даш! Ты же знаешь, что ты мне всегда нравилась!

– Я нравилась тебе так сильно, что ты не был способен признаться в этом своим ничтожным друзьям!

– Я прямо сейчас всем скажу. Остановись!

– Ты даже отцу не можешь признаться, чего на самом деле хочешь!

Мы пробегали пролет за пролетом. Я хваталась дрожащими пальцами за перила и подтягивалась, чтобы подниматься еще быстрее. Воздух обжигал сухое горло, пульс стучал в ушах барабанной дробью.

– Дашка, я ведь тебя люблю!

Это абсолютно ничего не меняло!

– Никогда не поверю… – Непослушные пальцы выронили ключи.

Я присела, нащупала их, судорожно вставила в замочную скважину и повернула.

– Люблю… – Ярик схватил меня за локоть, лихорадочно потянул на себя.

– Так не любят! – Я толкнула дверь.