Любовь по обмену. Разрешите влюбиться

– Они обещали тебе отомстить в будущем году, так что береги теперь свои трусы, – хихикает Маша.

Мы чокаемся, пьем и уже чувствуем, как приятно пахнет от мангала поджаренным мясом. Честно, вот просто слюни текут от этого запаха. И не важно, сколько всего ты съел до этого, все равно этот аромат пьянит. И вообще, есть что-то такое доброе и душевное в этих посиделках. Они лучше, чем бездумное веселье в чьем-нибудь огромном доме с большим количеством выпивки и громкой музыкой. И, кажется, можно бесконечно сидеть вот так вшестером за столом, покрытым дешевой скатертью, пить из пластиковых стаканов и есть что-то простое и непритязательное. Главное, чтобы друзья были рядом.

Еще бы этих комаров не было! Шлеп!

Охаживаю себя с размаху по шее ладонью. Как же они надоели!

– Там крем есть в домике. – Зоя поднимается со своего места. – И спрей. Набрызгаешь, и не будут кусать.

– Правда? – Выдыхаю. – Неужели, от этого есть спасение?

Она улыбается мне и скрывается в домике.

– Гитару, Зой! – Кричит Дима ей вслед.

– Хорошо!

А через минуту она появляется возле стола с гитарой и дезодорантом. Свет в доме остается гореть, поэтому комары, словно одурев, начинают биться о стекло над моей головой.

Зоя аккуратно ставит гитару на стул, затем подходит ко мне. Трясет баллончиком со спреем и приказывает:

– Закрой глаза.

Ммм… Я, конечно, мечтал услышать это при совсем других обстоятельствах, но… Послушно прикрываю веки и чувствую, как открытых участков моего тела касается влажное облачко. Пахнет средство достаточно мерзко, но если выбирать между ним и комарами, я выберу его и даже немного потерплю.

– Ну, – спрашиваю, открыв глаза, – кто сыграет?

Зоя закрывает спрей колпачком и ставит на стол.

– Кто-кто? – Смеется Маша. – Зоя, конечно!

– Ты?! – У меня челюсть съезжает вниз.

Зайка пожимает плечами и садится.

Маша подает ей гитару:

– Я знаю только двух человек, которые играют и поют одинаково гениально: это мой братец Пашка и наша Зоя.

– Почему ты молчала?

– Я… – Зайка обнимает корпус гитары и нежно проводит рукой по струнам. Она задумчиво скользит взглядом по столу, полному еды. – Я не знаю.

– Потому что Слава постоянно ее критиковал! – Не сдерживается Маша. – Не так держишь гитару, не так поешь, а аккорды «я, вообще, другие бы взял!» – Пародирует она низким голосом и всплескивает руками, но, заметив взгляд Зои, резко замолкает. – Прости…

– Это просто гитара. Просто музыка. – Говорит Зоя тихо-тихо. – Раньше мы с братом часто делились аккордами, пели, играли вечерами. А теперь получается очень редко… и только здесь, с вами.

– Зой, давай… – Маша очевидно просит какую-то песню.

Не понимаю ни слова.

22

Зоя

Бывало, с гитарой в обнимку мне удавалось отрешиться от любых проблем, расслабиться, забыться. Но так как Слава не особо одобрял это мое увлечение, а мне не хотелось его раздражать, то и инструмент я держала в руках в последний раз, наверное, год назад.

Зажимаю нужные струны, проверяю звучание и настройку. Музыка со всех сторон отвлекает, но я знаю, стоит только ожить гитаре в моих руках, и все это станет лишь фоном. Вдыхаю, выдыхаю, прочищаю горло. Готова. Последний раз оглядываю застывших в ожидании ребят.

Джастин смотрит на меня с интересом, в его глазах удивление, восторг и что-то очень похожее на боль. Он словно спрашивает: «Почему ты не рассказывала мне?» Но я просто не знала, стоит ли нам настолько сближаться, чтобы знать друг о друге так много.

С первым аккордом все встает на свои места. Пальцы помнят: они летают по струнам, как юркие маленькие птички, цепляются, дергают, аккуратно пощипывают, и вот это уже не механические движения – это мелодия, и она бежит, как ручеек, заставляя слушать сердцем. После тихого проигрыша вступаю: