Теория поцелуя

– Тогда я присяду, – сказал он и бесцеремонно плюхнулся рядом.

Чувствуя, как противная капелька пота ползет по моей спине, я вжалась в кресло. Автобус отъехал от заправки и выехал на широкую дорогу.

– Как настроение? – придвинулся ко мне Харитон.

От смущения я сглотнула. И впервые почему-то подумала: да где же ты, чертов очкарик? Почему ты отсел?

3

Женя

– Ну как? – нетерпеливо спросил Антон, едва мы отошли от автобуса.

– Что «как»? – рассердился я, вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Надел рюкзак и ускорил ход.

– Как вы провели время? – не унимался друг. – Поговорили?

– Почти.

– Здорово ты придумал – повалить ее на себя!

– Да тихо ты! – попросил я, останавливаясь. Проводил взглядом Лену и ее подруг, а затем повернулся к Антохе: – Ничего я не придумывал, оно само вышло, нечаянно.

– А я думал, это часть твоего гениального плана.

– Что именно? Свалить ее с ног, уронить на пол и чуть не порвать ей ухо?

– Ну… – Антоха почесал затылок. – Зато ты ее пощупал.

Вздохнув, я отвернулся и припустил в сторону заправки.

– Так пощупал или нет? – Антон догнал меня.

– У меня такого и в мыслях не было!

– А как же твоя теория тактильной привязанности?

Я сердито свел брови над переносицей:

– Моя теория не имеет ничего общего с тем, что произошло в автобусе! Если лапать девушку без ее желания, то она к тебе точно не привяжется. Данный прием работает только на следующей стадии отношений.

– Которой именно, – усмехнулся Майкин, – той, что идет после «она меня не замечает», но до «она даже не знает моего имени»?

– Как смешно!

– Очень. – Он нахмурился. – Я клоню к тому, что ты еще ничего не сделал, чтобы перейти от одной стадии к другой.

– Ты знаешь, что это не так.

– И что ты делаешь, чтобы завоевать ее? – спросил Антоха, обогнав меня, и преградил путь.

– Многое! – честно ответил я.

– Только она об этом не знает!

– Ну и что. – Я вошел в здание.

Майкин просочился следом:

– Я веду к тому, что тебе давно пора менять тактику.

– И как именно? – разозлился я.

Мы прошли мимо полок с продуктами и направились к двери с надписью «WC».

– Пора переходить к решительным действиям!

– Ладно, понял, – прорычал я, – купи воды, если не идешь в туалет.

Все, что угодно, чтобы отвязаться от рыжего голоса совести.

– Заяви о себе, чувак! – послышалось в спину. – Будь смелее!

– Угу.

Я толкнул дверь и вошел в помещение уборной. Больше всего мне хотелось подставить голову под холодную воду. Включил кран и поморщился: вяло потекла жидкость коричневато-ржавого оттенка. Умываться расхотелось моментально.

Я взглянул в зеркало. Мои щеки все еще пылали. Да уж, зачем Лене такой неуверенный в себе недорыцарь, которого от близости к ней буквально парализует, а потом по очереди бросает то в холодный пот, то в горячий?

– Дай зажигалку, – раздался чей-то голос где-то поблизости.

Раздался щелчок, и запахло сигаретным дымом. Я не верил своим глазам: над одной из кабинок поднимался серый дым.

– Эй, – сказал я негромко, – мы, вообще-то, на заправке.

Наклонился и заметил три пары ног. Все в кроссовках размера не меньше сорок пятого. Ясно – наши спортсмены. Стоило ли с ними связываться?

– И что? – раздался голос.

Нарушители пожарной безопасности дружно заржали.

– А то, что здесь, а также на прилегающей территории, строго запрещено курить, – сглотнув, проговорил я.

– Можешь подтереться своим «запрещено»!

Дверца кабинки открылась, и показался Кошкин. За его спиной маячили его друзья – Скачков и Пряжкин.

– Или что? – Харитон прищурился и подошел ближе. – Пойдешь и настучишь?