Люблю, скучаю… Ненавижу!

Ничего интересного там для меня не было.

– Её парень – спортсмен, надо будет спросить, не собирается ли она притащить его с собой. – Довольно хрюкнул Вова.

– Мне пора. – Хрипло произнёс я. – Нужно идти.

– А, ладно. До связи. – Беззаботно воскликнул он. – Скоро увидимся!

– Да.

Я скинул звонок и, с трудом нацепив на лицо вежливое выражение, повернулся к гостье.

Девушка сидела на краю кровати, закинув ногу на ногу. Хлопала длинными накрашенными ресницами и улыбалась. Она больше не изображала невинность, смотрела на меня зазывно и не скрывала своих желаний.

Ещё одна маленькая лгунья. Как же хорошо, что мы с ней больше никогда не увидимся. Серьёзных отношений я не заводил с момента отъезда Карины.

Чёрт, я опять о ней думаю… Ненавижу это состояние.

– Что такое, красавчик? – Спросила девица, облизнув губы.

– Каждый раз, когда одна моя знакомая появляется в моей жизни, всё идёт наперекосяк. – Тихо ответил я, приближаясь.

Мои слова о другой женщине ничуть её не смутили.

– Иди сюда, сейчас снимем это проклятье. – Улыбнулась она.

8

Карина

Чем больше я думала о предстоящем визите в родной город, тем ярче и подробнее представляла, как встречусь с ним. Войду в комнату, расправив плечи, и одарю этого негодяя легкой полуулыбкой. И взглядом свысока – таким, будто мне и дела нет до этого смертного, а затем хлопну его по плечу: «Эй, да ты повзрослел и стал похож на человека! Поздравляю!».

Э-эх…

В своих фантазиях я была воплощением girl power – девичьей силы, энергии. Я была красивой и гордой, но стоило мне вспомнить события, из-за которых я побросала свои вещи в чемодан, рано утром потащилась на автобусную станцию и покинула свой город в старом дребезжащем ПАЗике, не зная, что будет дальше, как уверенности у меня убавлялось.

Как? Как можно было явиться на свадьбу с высоко задранным носом, помня все унижения, которым Радов меня подверг? Как можно было взглянуть ему в глаза после всего, что между нами произошло?

– Как-как?! Известным местом об косяк! – Успокаивала меня Ниночка в салоне красоты. Её блондинистую шевелюру только что обновили и красиво уложили, а над моей всё ещё продолжали колдовать лучшие мастера. – Сейчас сделаем из тебя куклу Барби, и все мужики будут падать у твоих ног и сами в штабеля укладываться! А Кен этот твой недоделанный увидит тебя и поперхнётся своей собственной слюной!

– У него таких Барби знаешь сколько? – Я попыталась покачать головой, но парикмахер не позволила мне этого сделать. Она как раз равняла кончики моих волос острыми ножницами. – Уверена, что не один десяток, и каждый день разные.

– Тогда тебя, тем более не должна волновать его наглая персона! Впорхнёшь гордой птицей, очаруешь всех парней на свадебной вечеринке, получишь десятки комплиментов, а он пусть видит, кого не оценил и упустил.

– Так и сделаю.

– Вот именно. Пора подтереть сопли и стать прежней Кариной!

– Пора. – Решительно сказала я. – А в чём я приеду туда? У меня даже нет приличной одежды.

– Уж явно не в своих носках с кактусами и джинсовом сарафане. – Усмехнулась Нина, усаживаясь на стул напротив и оглядывая меня с ног до головы. – Купим тебе новые, классные шмотки, не переживай. Все должны увидеть, что ты взрослая, самодостаточная, независимая девушка, а я тебе подыграю. – Она наклонилась и понизила тон. – Только не вздумай никому там рассказывать, что до сих пор собираешь игрушки из киндеров.

– О, Боги! – Не выдержала парикмахер, услышав её.

– Вот именно. – Кивнула ей Нина.

– Я не коллекционирую! – Возразила я, сгорая от стыда. – Мне просто… жаль их выбрасывать!

– Да, поэтому ты и расставила их в ряд на книжной полочке. – Закатила глаза подруга.

– Они… они красивые! Да. И мне нравится иногда баловать себя шоколадом и смотреть, что попадётся внутри. Я люблю сюрпризы! Разве взрослые люди так не делают?

– Не-е-ет! – Дружно ответили из кресел все посетительницы салона.

– Не волнуйся, – успокоила меня Ниночка. Она закинула ногу на ногу. – Мы никому не скажем. И знаешь что?

– Что? – Я поджала губы.

– Думаю, тебе стоит поступить как каракатица.

– Каракатица? – Мои брови в недоумении полезли вверх.

– Да. – С заговорщическим видом кивнула подруга. – Я вчера видела по телеку передачу, там сказали, что каракатицы очень злопамятны. Если их в детстве атакует какой-то вид хищника, то в зрелом возрасте они предпочитают охотиться именно на этот вид хищников.

– То есть, мне стоит отомстить ему? – Догадалась я. – Влюбить в себя, дать надежду и бросить?

– Именно! Стань каракатицей: влюби его в себя и разбей его сердце!

– Да он…он – придурок! – Скривилась я.

– Да все мы – придурки. – Задумчиво вздохнула Ниночка. – И ищем тех, кто полюбит нас такими придурками, что уж теперь.

– Может, мне стоит позвонить Яну? Или написать? – После недолгой паузы предложила я.

– Хочешь написать бывшему?! – Лоб Нины затянулся презрительными складочками.

– Даже не вздумай этого делать! – Почти хором воскликнули клиентки салона и мастера.

Я вздрогнула.

Настоящая женская солидарность во всей красе.

– Хорошо. – Произнесла я и глубже нырнула в кресло. – Не буду ему писать.

– Еще немного, один финальный штришок. – После укладки сказала мастер. Она красиво рассыпала мои волосы по плечам. Они сияли и переливались естественным блеском. – Готово.

– Вау! – Обошла меня кругом подруга.

Я встала и покрутилась у зеркала: