Марок

Димитрий встал и крепко обнял Марго, поднявшуюся ему навстречу. Он был благодарен ей за шутливый тон. Затем он сел и снова погрузился в задумчивую грусть.

– Что ты хочешь знать? – обреченно спросил мужчина, когда официант принес их обед.

Марго поняла: шутки лучше оставить на потом и сразу перейти к делу, чтобы лишний раз не мучать бедного друга.

– Что произошло? Почему ты решил ее оставить? – осторожно спросила она.

– Я любил ее, – Димитрий запнулся, – наверное, и сейчас еще люблю.

– Я знаю, – попыталась подбодрить его Марго.

– Понимаешь, для меня любовь всегда была партнерскими отношениями, где обе стороны равны. И поначалу так все и было, а потом Софи будто подменили. Она стала заботливой наседкой, а не любимой девушкой. У меня уже есть мама и вторая мне не к чему, – мужчина сделал глоток горького кофе и начал ковыряться вилкой в теплом салате.

– Ты пытался с ней поговорить? – задала следующий вопрос подруга.

– Конечно! Но…

– Она тебя не услышала, – печально закончила Марго.

Эту особенность Софи она знала, как никто другой. Если подруге что-то не нравилось, девушка просто этого не слышала и не принимала во внимание.

– Как она? – снова спросил Димитрий.

– Стала затворницей, – просто ответила Марго и сама сделала глоток остывшего чая.

– И во всем винит меня? – усмехнувшись, уточнил друг.

– Дим, можно я не буду отвечать на этот вопрос?

Марго жалостливо посмотрела на собеседника. Он и так знал, до какого состояния себя может довести Софи.

– Ты – нейтральная сторона, я помню, – кивнул мужчина и закинул еду в рот, совершенно не ощущая вкуса. Прожевав, он произнес. – Просто будь с ней рядом, сейчас она особенно в тебе нуждается.

– Буду. Можешь даже не сомневаться, – Марго заметила, что Димитрий стал посматривать на часы. – Тебе уже пора?

– К сожалению, да. Встреча, – коротко ответил он и улыбнулся. – Я был очень рад тебя видеть! Звони.

Димитрий ушел так быстро, как будто его и не было вовсе, а Марго в задумчивости осталась допивать свой чай. Как она и говорила, в смерти отношений виноваты двое. Софи постепенно растворялась в любимом, а Димитрий не смог это заметить вовремя, а значит, и предотвратить.

7

– Что с работой? – поинтересовалась однажды Марго, растапливая шоколад на кухне у своей «сестренки».

Будучи профессиональным аудитором с весьма цепким взглядом, девушка серьезно относилась к своим обязанностям, но как только дела завершались, она превращалась в легкомысленное существо с живым интересом ко всему на свете. Однако даже ей все не удавалось сдвинуть Софи с мертвой точки. Бросать в таком состоянии близкого человека Марго не собиралась, поэтому прикрывшись замечанием о плохом питании подруги, она фактически переселилась на ее кухню. По дороге с работы девушка заезжала в магазин, а потом целый вечер колдовала у плиты. Затворницу этот процесс завораживал и хоть немного отвлекал от мыслей, бесконечно роящихся вокруг Димитрия. Каждый раз им обеим было крайне интересно, что же в итоге получится.

– Мне разрешили работать дома, – нехотя ответила Софи.

– И как?

Марго облизнула ложку и повернулась к подруге.

– Никак, – тихо ответила та, хмуро уставившись в окно.

Сегодня весна целый день не могла решить, то ли ей сдаться на милость эмоциям и залиться слезами, то ли поддаться оптимизму и позволить солнцу осчастливить город теплом. В итоге день прошел в туманном белом свете.

– Ты ведь понимаешь, что бросать работу из-за проблем в личной жизни глупо? – улыбнувшись, поинтересовалась Марго.

Сама она не была карьеристкой, но ей нравилось быть полезной на своем месте, а независимое финансовое положение лишь украшало брюнетку в ее же собственных глазах.

– Что? Да, наверное… может быть, – промямлила Софи. – Но я не могу сосредоточиться, все время слышу его голос. Вспоминаю, как он говорил, что любит меня, а потом этот бред про куклу.

Невольно слезы вновь наполнили глаза девушки. Картинки прошлого неизменно отдавались глухой болью в сердце. Софи неосознанно обняла себя руками в тщетных попытках защититься от внутренних ударов.

Марго с болью во взгляде отложила ложку и присела на корточки рядом с подругой.

– Софи, милая, ты переживаешь все снова и снова, – она положила теплую ладонь на коленку девушки. – Пора отпустить прошлое и жить дальше.

– Дальше?! – неожиданно вспылила Софи и сжалась, будто ее ударили. – А что будет дальше? Он был моей единственной любовью.

Затворница отбросила руку подруги и ощетинилась.

– Возможно, я слишком наивна, и это звучит по-детски, но я верила, что мы будет вместе до конца! Понимаешь?!

Марго тяжело вздохнула и села на стул напротив заплаканного белокурого «ежика».

– Понимаю, но ты еще встретишь того самого, с кем и будешь до конца, – медленно проговорила Марго. – Я верю в это.

– А я нет, – услышала она в ответ твердый и немного злой голос Софи. – Я не хочу никого кроме него. Другого такого нет. Только вот ему я больше не нужна.

Гнев душил девушку. Она встала и подошла к окну, теребя рукава бесформенной толстовки. Марго встала и молча обняла ее, прикидывая, чем еще можно помочь в таком деле. Софи не могла выкинуть из головы мысль о том, что она оказалась не нужна дорогому ей человеку, а он смог оставить ее и спокойно жить дальше. Ей хотелось, чтобы он почувствовал те же эмоции, что сейчас бушевали в ней самой, ощутил ту же боль, разрывающую ее грудную клетку.

Спустя вечность Марго удалось все-таки переключить внимание Софи на более приятные вещи, заявив, что убежавший шоколад сам себя в печенье не превратит. В этот вечер она впервые увидела слабую, но искреннюю улыбку подруги. Марго знала, если затворница захочет, то будет жалеть себя еще долгое время, однако такой расклад ее совершенно не устраивал. Необходим мощный толчок, тогда у Софи вновь появится стимул к жизни.

Всю неделю Марго ломала голову над серьезной проблемой: как вытащить подругу из дома. Благодаря Интернету та могла все что угодно купить, не отходя от компьютера, не говоря уже о работе, счетах и других прелестях самостоятельной жизни. Однако чем дольше она оставалась в четырех стенах, тем глубже уходила в себя. Марго искренне боялась, что ее названная младшая сестра, в конце концов, сгинет в той треклятой квартире. Она никогда всерьез не говорила о самоубийстве, но кто знает. В общем, действовать надо было немедленно.

И вдруг в последний рабочий день недели сама страдалица решила проявить инициативу. Впервые за долгое время она не просто позвала подругу, а, можно сказать, официально пригласила ее в гости. Было решено провести тихое утро у Софи а потом все-таки выйти на прогулку.

8

Город, наконец-то, увидел весну во всей ее красе. Чаровница оправилась от всех переживаний и занялась своими прямыми обязанностями. Дожди вновь шли по определенному расписанию, солнечных дней становилось все больше, а прекрасные закаты радовали жителей города почти каждый вечер. Весне хотелось шума и веселья, и она стремилась заразить радостным настроением всех вокруг.

Поддавшись этому настроению, Софи решила отблагодарить свою лучшую подругу за все, что та делала для нее последнее время. Девушки договорились провести вместе субботнее утро, когда никуда не нужно спешить и можно забыть о времени. Софи решила испечь кексы, и в назначенный час она и рецепт остались один на один. Нельзя сказать, чтобы затворница была совершенно бездарна как кулинар, однако на кухне она себя чувствовала чужаком на вражеской территории. Тем не менее желание удивить и порадовать Марго пересилило сомнения, и девушка принялась за дело.

Спустя два часа, когда до прихода подруги оставалось совсем мало времени, Софи ломала голову, почему кексы до сих пор не пропеклись. Она прокрутила в голове весь рецепт, стараясь вспомнить, все ли ингредиенты на месте. И вдруг ее осенило. Она перепутала два рецепта! С утра девушка никак не могла решить, что испечь, и в итоге остановилась на двух разных видах кексов, решив разнообразить субботний завтрак. Однако одновременное приготовление оказалось чревато последствиями.

Присев перед дверцей духовки, Софи поняла, что ей нечего дожидаться. Она спутала ингредиенты, и выпечка вряд ли получится съедобной. Слезы обиды выступили у нее на глазах. Выходной день оказался испорчен! Софи выключила духовку, посмотрела на часы и с тяжелым сердцем направилась к телефону.

– Ленивое утро отменяется, – борясь со слезами, проговорила она в трубку.