Дикое племя. Убивать легко

Бурый окончательно пришел в себя, уже успел несколько забыть недавнюю любовницу.

– Еду, – он отключил телефон.

Женщина смотрела на него. Возмущенно! Даже не пыталась одернуть платье. Лишь немного прикрыла грудь рукой. Она взбешена, но явно по другой причине!

– Почему… так?! – в голосе гигантская обида и полное непонимание.

Он молча смотрел в ответ. Понимал, что бесполезно объяснять. Точнее, слишком долго. Как ей раскрасить свою жизнь? Он человек войны. Вернее, его жертва. Привык воевать. Ничего другого не умел. Вот и жил, будто в военное время. Только так мог получать удовольствие. Завоевывая! Но… Он добрый изначально! Поэтому, делал это, многое давая взамен. В его случае – это изнасилование, ПОСТЕПЕННО ПЕРЕХОДЯЩЕЕ В ДОБРОВОЛЬНОЕ! Да, он мог теперь попросить у нее телефончик, дальше встречаться, но… Она уже такая – ко всему готовая, заранее настроенная, потерявшая интерес к жизни, в большей степени неухоженная… Никаких шансов, что она поменяется, станет лучше и будет продолжать оставаться непримиримым соперником, не смотря ни на что! Все! Здесь больше некого завоевывать! Здесь делать нечего. Он весело усмехнулся, похлопал ее по обнаженным бедрам и превратился в черное…

Глава 2

Самолет доставил его на место только под утро. Поспать не удалось, он с детства плохо переносил перелеты. Сразу на трапе его встретила непереносимая жара. Он тут же припомнил все свои раны, полученные в «горячих точках». Порой, они таковыми являются в прямом смысле слова. Инициатор приглашения прибыл лично в аэропорт. Машины подогнали прямо к самолету. Бурый спустился и подошел к человеку в строгом костюме и галстуке. С ума сойти! Вот кого жара точно убьет! Так выглядеть нужно, когда тебе отчаянно хорошо платят, особенно в этом регионе. Смотрели друг другу в глаза. Взгляд никогда не обманет. Бурый видел своего старого военного друга, отмечая, что ничего не изменилось в его образе. Лишь некая тревога застряла в глазах, возможно от тех проблем, в связи с которыми пришлось срочно прилететь. Пожали руки. После, все же обнялись.

– Бурый, ты все-таки приехал! – облегченно проговорил человек в костюме.

– Да, Мельник…, – тепло проговорил Бурый. – ТЫ попросил меня…

– Поговорим в машине, – Мельник посторонился, пропуская его в прохладный салон внедорожника…

Машины ровной линией неслись по гладкой дороге пригорода. Автоинспекторы старались не смотреть в их сторону. Салон мягко покачивался, не пропуская в себя шум пыльных улиц. Бурый опустошил бутылку минеральной воды. Шумно выдохнул, разглядывая этикетку на ней. Обратил внимание на пальцы своего друга, нервно барабанящих по подлокотнику. Понял, что не придется расспрашивать о делах. Только набраться немного терпения…

– Женщина одна появилась…, – как-то виновато начал Мельник, пряча взгляд. – Редкий профи… Никак не можем выйти на нее… А она срезает моих людей, как детей…

Бурый с трудом подавил удивление. Что угодно предполагал! Хмыкнул, позволив себе некоторую усмешку, в большей степени в сторону судьбы, не устающей поражать. Какие тут могут быть советы?! Никто, никогда не писал инструкций ведения войны против женщин! В бою не имеет значения пол врага. Но женщина профи, которую невозможно поймать или вычислить – редкость крупная! Видимо поэтому действует непредсказуемо. Или не профи, а просто полоса везения.

– Существуют определенные методы…, – начал он, но был бесцеремонно прерван.

– Да, знаю! Но они против нее не действуют! – Мельник раздраженно махнул рукой. – Я тебя поэтому и вызвал! Мне нужны от тебя нестандартные методы! Прямо сейчас! Она мне… немного напомнила тебя… Ты тоже подходишь к этому в большей степени творчески! Для тебя не существует правил! Она такая же! Ничего не боится и действует против всякой логики!

– Где наш клиент?

– В своем доме.

– Откуда знаешь, что сейчас она не с ним?

– Я постоянно на связи со своими людьми.

– Точно свои? Если не можете ее поймать, значит, кто-то работает с ней.

– Эти ребята проверенные годами… Кроме того, не от хорошей жизни… и эту работу никогда не прерываю!

– Это единственная дорога до дома?

– В смысле?

– На данный момент, мы для нее очень удобная цель.

– Понял. Петя! – Мельник повысил голос. – Возвращаемся другой дорогой! Любой, на твое усмотрение!

Через минуту машины развернулись в противоположную сторону. Дорога перестала радовать идеальной поверхностью…

Дом клиента, скорее напоминал дворец. Восточный стиль, похожий на Тадж – Махал. Естественно несколько меньших размеров. Но то, что он больше напоминал крепость, при сложившихся обстоятельствах, подходило больше. Идет война, пусть скрытая и не все в ней участвуют. Вокруг мощный каменный забор. Внутри фонтанчики, необычная растительность, редкие виды птиц… Охранники с унылыми физиономиями. Они уже не верили, что можно победить. Даже автоматы не придавали магической уверенности. Бурый неприязненно покачал головой и вошел в дом. Поднялись на второй этаж. Повсюду ковры. Шагов не слышно. То, что нужно врагу! Их встретил человек в светлом восточном костюме. Поклонился, приложив руку к груди.

– Добрый день, Михаил Васильевич, – мягко и с достоинством проговорил он. На востоке даже в трудные времена не принято терять своих манер. – Мы очень надеемся, что вы поможете нам с нашими проблемами.

– М… Здравствуйте…, – смущенно буркнул Бурый. Его давно не называли по имени и отчеству. – Если можно, просто Бурый. Другие имена меня будут отвлекать. А у нас, кажется, мало времени… – Он успел отметить, что человек кланялся слишком низко, чтобы являться хозяином. Возможно, его помощник.

– Как вам будет угодно… Вы голодны?

– В такую жару совсем не хочется… Но чаю можно!

– Минуту, – человек небрежным кивком отправил кого-то выполнять поручение.

Гости в ожидании уселись за стол с белой скатертью. Мельник нервно пошатывался на стуле. Дышал прерывисто. Бурый провел рукой по кувшину на столе. Чувствовал, обстановка в доме накалена до предела.

– Что собираешься делать? – нетерпеливо спросил Мельник, превратив ладони в кулаки.

Бурый снисходительно улыбнулся, словно предстояла беседа с ребенком. В комнату вошел официант с подносом. Он быстро разложил перед ними пиалы, ложки, тарелки с пряностями. Налил чай в свободную пиалу, вылил обратно в чайник, подождал несколько секунд, на этот раз разливая готовый чай обоим гостям. Быстро удалился. Бурый придвинул дымящуюся пиалу своему другу.

– Попробуй чай, – он ласково проговорил.

– Что?! Нет… Я не хочу пить!

– Ты не понял. Попробуй чай. Это вкусно!

– Бурый я… не хочу чай! Мне не до этого, в виду определенных проблем!

– С другой стороны, если его не пить, проблем меньше не станет… Правда?

– Но я не хочу его пить!

– Посмотри…, – Бурый мечтательно смотрел в пиалу, сквозь белую дымку. – Какой у него красивый, бордовый цвет! Поверь, у него и вкус потрясающий! Особенно…, – Бурый переложил печенное, покрытое сахарной пудрой, в тарелочку Мельника, – вот с этим пирожным! Рохат лукум! Необыкновенно вкусно!

У Мельника нервно задергалась щека. Он вдруг подумал, что время изменило его давнего военного друга. Он потерял сноровку, ощущение опасности и все свои профессиональные качества! И как он мог не подумать об этом?! Стало стыдно перед помощниками и представителями хозяина. Пригласил сумасшедшего на помощь! Успел пожалеть о своем непродуманном поступке. Когда там первый рейс обратно?

– Бурый…, – он с трудом держал себя в руках, – я не ем сладкое…

– Сколько ты уже здесь? Год, полгода? И до сих пор не попробовал Рохат лукум?! Это же преступление по местным меркам!

– Я работал все это время! – Мельник, словно приготовился к смертельному прыжку. Издевательств в свой адрес он не потерпит! Даже от друга! Не то время выбрано!

– Как-то читал, – Бурый расслабленно поднес пирожное ко рту, – сладкое делает человека счастливее… Значит, расслабляет в некоторой степени… Ты слишком напряжен! Потому и не можешь принимать верных решений… – Он с показным удовольствием съел пряность и запил чаем, закрыв глаза. – М… Как вкусно! Попробуй… Не пожалеешь!

Мельник был полностью сбит с толку. Его людям угрожает смертельная опасность, а его пичкают сладостями! И как понять, где правда?! Он видел глаза друга – там сталь! Как всегда…

– Я…, – он растерянно прокашлялся, больше для вида, – не хочу…

– Не съешь… не подам ни одной идеи!