Полуночные рассказы

– Почему?

– Пожертвования. Мы держались только на них, раньше нам помогал фонд Уоллеса, но из-за последних событий… уверена вы понимаете, о чем я говорю.

– Угу, – мужчина утвердительно кивнул, хоть и никогда не слышал ни про Уоллеса, ни про его фонд.

– Уже два года мы кое как держимся на плаву, на днях перегорела последняя лампочка, оно и к лучшему. – Девушка помедлила и улыбнулась, – не нужно будет платить за свет.

– Вы очень оптимистичны.

– Если я буду хмурой, это ничего не изменит, людям надо улыбаться, даже если дела твои плохи. Не только чай греет человека в стужу, но и улыбка.

– Мудрые слова…

– Прочла их в одном стихотворении, когда-то давно, и они впали мне в душу. Знаете, а ведь…

Они проговорили весь вечер, и непонятно было что так греет рядом с сердцем: горячий чай или её улыбка?

– Знаете, пока я снова не забыл, мне бы хотелось внести пожертвование.

– Не стоит… – проговорила она, явно давая понять, что не считает его тем человеком, который способен заниматься благотворительностью.

– Вот, возьмите, – не пересчитывая, смяв горсть денег, он протянул их ей, – это на приют.

Она отказалась.

Мужчина подошел к урне, отсчитал пятьсот рублей, а после поняв, что возможно он единственный кто кидает туда деньги, и быть может это было чувство испуга за осуждение такой маленькой сумме, а может ему было самому не приятно было так мало жертвовать, но в конце концов две тысячные купюры опустились в кромешную тьму урны. Волонтёр поблагодарила его за взнос, и они попрощались.

Путь домой оказался слишком быстрым. Он был усеян приятными воспоминаниями и чувством спокойствия, которого уже давно не ощущалось. Но чем дальше он отдалялся от приюта, чем ближе подходил домой, тем хуже становилось на душе. Вспомнив слова девушки, улыбка проскользнула на лица, но коменданта общежития она не тронула, тот еще более подозрительно стал за ним наблюдать.

Опустив пальто на стул, он сел за стол и принялся читать. В голове пролетела мысль – «пятнадцать шестьсот, этого должно хватить». В комнате по-прежнему помимо лампочки был включен светильник, а чувство необходимого возвращения в приют все сильнее в нем укоренялось. В один момент ему в голову стукнула идея.

Утром он открутил лампочку и побежал в приют. На часах не было и шести, а он уже бешено стучался в дверь. Поняв, что там никого нет, мужчина стал ходить туда-сюда, туда-сюда. Холод ужасный, но скоро должна наступить весна, он твердо знал, что вернется сюда, когда растает снег.

Девушка пришла только к восьми и сильно удивилась, подойдя ближе она вытащила из сумки двухтысячную купюру и протянула вперед.

– Вот, возьмите.

– Зачем? – Оскорбленно промолвил мужчина.

– Вы не за ними?

– Я с лампочкой, вкручу её и холл снова засияет.

Как только дело было сделано, чай уже ждал на столе. Завязался долгий диалог, и мужчина резонно заметил, что нужно будет купить печенья, а заодно сделать кое какую перестановку.

– Согласна, все никак не найду добровольцев, чтобы переставить мебель в более удобное положение, туда столы, а здесь кресла, чтобы очередь не толпилась. Раньше помню у нас и двести человек за горячим стояло.

Когда девушка отнесла посуду обратно, он осторожно, отрывая от души, бросил в урну еще тысячу и попрощавшись, ушел домой.

На следующий день он купил печенья, был хороший повод снова навестить приют. Признавать, что тысячу в урну положил никто иной, как он, мужчина отказался. Они наконец осуществили её мечту и устроили перестановку, заодно убрали эти большие шторы, здание снаружи стало более приветливым. Прощаясь, он вновь опустил в урну деньги, уловив замечательный момент, когда она отвлеклась на стены. В свете было видно насколько они испортились.

– Да-а, не мешало бы разок красной пройтись, а сначала вообще почистить их.

На следующее утро он снова ждал её у дверей. Как тот пес, что ждет хозяина с работы. На удивление она тоже пришла пораньше, явно предвосхищая его приход.

– Угостить вас чаем? – улыбаясь спросила она, – я испекла очень вкусное печенье с шоколадной крошкой.

– Конечно, как только разберемся со стенами. – Он указал на пакет, наполненный красками, валиком и новый мастерок.

К концу дня комната засияла другими красками. Они сидели в приюте до глубокой ночи, обмениваясь остротами и шутками, постоянно разговаривая на разные темы. Оба заметили, что не знают имен собеседника и оба испугались спрашивать, думая, что имя называлось ранее, но они по своей глупости его не запомнили.

Мужчина вновь подобрал момент оставить несколько купюр, и проводив девушку, отправился к себе.

Несколько дней подготовки были самыми лучшими за все время. Он освоил тяжелый материал и подготовил достаточно информации для диплома. А затем снова к ней, в приют. Так продолжалось полторы недели. Комната общежития погрузилась во тьму, но сосед снял в коридоре лампочку и прикрутил в комнате. Как только приютская вышла из строя, мужчина вновь снял её и заменил на комнатную.

В очередной из вечеров он сел за занятия. Из-за накатившегося мороза пальто осталось при нем. По случайности опустив руку в карман он достал свой кошелек и стал разглядывать. Раскрыв, он тут же застыл.

– Шестьсот пятьдесят рублей, – шепотом произнес он. – Шестьсот пятьдесят…

…

Он перестал посещать приют и всецело занялся учебой. Прочь из головы её, прочь приют, бездомных и нуждающихся, прочь из головы её. Теперь он сам стал нуждающимся, но не мог ничего сделать. Он продал своё пальто и остаток одежды, сэкономив тем самым себе время для обучения. Диплом был почти готов, и мужчина успел погостить у научного руководителя, показывая свою работу.

– Может присоединитесь к нам за ужином? – предложил его научрук.

– «Не вежливо сразу соглашаться», – подумал мужчина, – «первые два раза стоит отказаться, а на третий можно согласиться, боже я такой голодный, надеюсь они не подумают чего плохого обо мне, если соглашусь».

– Нет, что вы, спасибо.

– Уверены?

– Конечно, я уже плотно пообедал, «пообедал сухариком, боже, как же пахнет супом и колбасками».

– Ну, в таком случае не буду вас задерживать, идёмте. Я вас провожу.

– «Что? А как же третий раз? Правила приличия? Предложи еще раз, молю, я соглашусь!», – бушевало в его голове, но не выдав себя лицом губы произнесли, – конечно, спасибо что проверили работу, я обязательно учту замечания.

Голодный путь домой, вокруг пахнет шаурмой или самсой. Какой приятный запах объял улицы, не оставляя ему шансов не думать о еде.

Стоит урезать свой паёк, подумал он, когда осмотрел календарь питания. Мужчина предусмотрел растягивание жалких средств на срок до сдачи диплома, при этом не думая о том, что средств ему не будет хватать и после сдачи, до первой зарплаты или аванса. Маленькая корка хлеба с пол тарелкой макарон – это, не считая сухарик с утра, который в обычное время он бы выкинул, было всем пропитанием.

Наступила весна, а запасы заканчивались. Не учел мужчина и соседский фактор, понемногу разорявший его амбары. На улице слякоть и радость. Удивительная пора, когда эти два события могли сочетаться.

– Чего такой грустный? – спросил сосед.

– Надеялся, что не слили бульон от готовки пельменей, но они слили кастрюлю.

– Извини, не знал, что у тебя всё так плохо с провизией.