Приключения Никтошки

– А…

«Странно получается, – думал иногда Никтошка. – Видно ведь, что другим со мной интересно поговорить. Почему же со мной никто не дружит?»

Но с ним никто не дружил. Разумеется, кроме Вилки. Но Вилка же был не совсем настоящий людишка. А если кто-нибудь из настоящих людишек с Никтошкой заговаривал, то Никтошка почему-то старался как можно скорее закончить разговор и куда-нибудь убежать подальше. Вот и сейчас, поговорив немного со Шприцом, Никтошка поскорее улизнул из дома и помчался в лес. А ведь Шприцу можно было рассказать про замечательную сказку, которую Никтошка недавно прочитал.

Это как раз была сказка про одного врача, который до этого был художником. Или, вернее, про одного художника, который потом стал врачом. А врачом он стал потому, что, оказывается, у него была волшебная рука. Если кто болел – он мог нарисовать, как больной выздоровел – и тот выздоравливал. У художника было такое сильное воображение, что оно побеждало любую болезнь. Допустим, людишка заболел гриппом, а художник сразу же представлял себе, что этот людишка здоровый. На лыжах катается и мороженое ест. И рисовал такую картину. И как только картина была готова, людишка сразу же выздоравливал! Или если людишка ломал ногу – стоило художнику нарисовать его с целой ногой, как перелом тут же заживал. В этой сказке даже ученый был, который открыл, почему от картин художника все выздоравливали. Но этот ученый разговаривал такими словами, которые Никтошке были непонятны. Какие-то длинные слова, начинающиеся на психофизи… а может, на психовизи… – и что-то еще там такое, о чем Никтошка понятия не имел. Интересно было бы Шприца об этом спросить – он наверняка знает.

Но общаться с другими людишками было Никтошке тяжело. Он просто всегда ужасно стеснялся! Чувствовал себя таким неловким! После того как поговорит с кем-нибудь, он все думал: «А вдруг я ему что-нибудь не то сказал? А прилично вообще такое говорить? А вдруг он обиделся? А вдруг я его чем-то задел?»

Например, если разговариваешь с поваром Кастрюлей, все время нужно думать, как бы не сказать что-нибудь не то про толстых. Или про тех, кто много ест. А если говоришь с Пустомелей – как бы не упомянуть тех, кто ничего не читал и пишет только печатными буквами. А у художника Мальберта такой кривой нос, что Никтошка всегда боялся – вдруг Мальберт как-нибудь поймет, что Никтошке его нос не нравится. А Никтошке на самом деле не ненравился его нос, а ему очень было Мальберта из-за этого носа жалко. «Тяжело ему, наверно, такой нос на лице носить», – думал Никтошка. И он боялся – как бы Мальберт не понял, что Никтошка об этом думает. Он даже старался не думать, если рядом оказывался Мальберт. Но, как назло: мысль о носе Мальберта начинала вертеться в голове – стоило Никтошке подумать, что эта мысль нехорошая.

Часто, даже после совсем коротенького разговора с каким-нибудь людишкой, Никтошка несколько дней не мог этот разговор забыть и всё думал, думал…

– А вдруг я ему что-нибудь не то сказал? – спрашивал он Вилку.

А Вилка ему отвечал:

– Да что же «не то»? Ты ведь только спросил его, где он взял свою книжку, а он сказал, что в библиотеке и что она была там последняя.

– Да, но он сразу же предложил мне ее дать почитать…

– Ну и что же?

– А я взял да и согласился.

– А почему бы не согласиться, если предлагают?

– Так может, он просто из вежливости предложил? Может, он ее сам еще не прочитал? А я ее у него уже взял. Неудобно как-то.

– Ну, если он такой дурак, что предлагает не по-настоящему, а только из вежливости, то сам виноват. Можешь считать, что ты тоже взял только из вежливости. Раз он из вежливости предложил.

– Ты так думаешь? – обрадовался Никтошка.

Шедшие ему навстречу по улице малянки остановились и как-то странно посмотрели на него. Никтошка-то разговаривал с Вилкой мысленно, а тут вдруг сказал вслух:

– Ты так думаешь?

И снова перешел на телепатию.

– Значит, если я взял только из вежливости, ничего в этом плохого нет. Я ведь не специально у него отнял эту книжку, которую он еще не прочитал. Просто из вежливости согласился на его предложение.

– Вот именно, – сказал Вилка. – Тем более, может, он ее все-таки уже прочел и предложил вовсе не из вежливости, а совершенно искренне.

– Да, может быть, – отвечал Никтошка. – А может быть, и нет.

Глава третья. О ТОМ, КАК ПРАВИЛЬНО НЕ ЗАГРЯЗНЯТЬ ПРИРОДУ

Подобные угрызения совести грызли Никтошку почти после каждой встречи с кем-нибудь. И поэтому он не любил ни с кем встречаться. А для того чтобы ни с кем не встречаться, трудно найти лучшее место, чем лес. Там одни дубы да ёлки. Летом Никтошка почти каждый день уходил в лес.

У Никтошки в лесу было удобное гнездышко, которое он сам себе оборудовал на одной из веток дуба. У него и подушка там была, и одеяло, и лампочка, чтобы читать по ночам. Лампочку питал аккумулятор, который днем заряжался от солнечной батареи. Этот аккумулятор и батарею изобрели слесарь Напильник и его помощник, монтёр Молоток. Они последнее время были помешаны на всем экологически чистом – то есть, на том, что природу не загрязняет. Они даже придумали во дворе поставить несколько мусорных баков и в каждый бак класть свой вид мусора. В один бак – только бумажный мусор, в другой бак пластмассовый мусор, в третий – съедобный мусор… Вначале людишки не понимали, зачем все это нужно. Но Молоток с Напильником им объяснили, что так меньше загрязняется окружающая среда, то есть природа, и они всё поняли.

Только Пустомеля не понял. Он смеялся над Напильником и Молотком и нарочно бросал в баки не тот мусор, что надо. «Это съедобная бумага», – говорил он, засовывая бумагу в бак для съедобного мусора. «А это пластмассовые макароны», – говорил он, кидая в бак для пластмассы свои недоеденные макароны.

Еще Пустомеле понравилось, что съедобный мусор совсем не загрязняет окружающую среду. Это ему ученый Всезнайка сказал, когда объяснял про экологию – науку о том, как сохранять природу.

– Значит, съедобный мусор не пачкает природу? – спросил Пустомеля, – а пластмассовый пачкает?

– Конечно! – сказал Всезнайка, обрадованный, что Пустомеля понял. – Пищевые отходы даже полезны для окружающей среды! Ведь если огрызок яблока попадает в землю, он не портит растения, и животные от этого не страдают. Наоборот, из семечек яблока может получиться корм для птиц или даже может вырасти новая яблоня. А гнилое мясо дает пищу червякам и разным букашкам. Таким образом мы помогаем природе!

На следующий день жители улицы Маргариток и бульвара Васильков были шокированы тем, что в соседнем с ними сквере неизвестно откуда появилась куча тухлых помидоров черри. Кучу убрали, но назавтра там возникла гора мандариновых корок. Убрали и ее, а через два дня весь сквер оказался засыпан ореховой шелухой и скорлупками от семечек. Возмущенные людишки решили узнать, кто занимается этим безобразием. Они выставили охрану, которая на следующую ночь схватила Пустомелю, вываливающего прямо у входа в сквер огромный мешок виноградных ошмёток.

– Эй, не смейте меня трогать! – кричал Пустомеля не своим голосом, когда людишки схватили его и собирались как следует побить. – Не имеете права! Это экологически чистые отходы, они помогают природе!

Пустомеля размахивал кулаками и так громко кричал, что разбудил людишек с соседней Незабудковой улицы, которые примчались в сквер во главе со Всезнайкой и доктором Шприцом.

– Что здесь происходит? – спросил Всезнайка, впопыхах заправляя рубашку в штаны и напяливая очки на нос.

– Вот, поглядите-ка, что ваш дружок натворил! – закричала малянка по имени Булочка, которая жила рядом со сквером и в выходные продавала там свежие булочки. – Негодяй, в воскресенье никто не хотел покупать мою выпечку, потому что весь сквер провонял тухлыми помидорами и у людишек пропал аппетит!

И она схватила Пустомелю за его зеленый галстук и так дернула, что он чуть не задушился – у него даже язык изо рта высунулся.

– Подождите, – сказал Всезнайка, – тут надо разобраться. Ты что это, Пустомеля, вредительством занимаешься?

– Я не занимаюсь! – обиделся Пустомеля, стараясь оторвать Булочкины руки от своего галстука. – Я природе помогаю, а вы! Это же пищевые отходы, они защищают природу. Вы что же, не понимаете, что у нас природы совсем мало осталось и скоро ее совсем не останется? Вы что хотите, чтобы одни дома и дороги были, и чтобы не было ни одной травинки, ни одной птички?!

Пустомеле, видимо, стало так обидно, что все на него незаслуженно накинулись, что он даже всхлипнул.

– Какая природа, что он несет? – закричали другие людишки – жители улицы Маргариток и бульвара Васильков. – Из-за него нам в такую жару окна приходится запирать, дышать невозможно! В сквере-то воняет!

– Вы еще просто не привыкли к экологически чистому образу жизни! – кричал им в ответ Пустомеля. – Темнота!

– А мы и не собираемся привыкать, мы тебе сейчас так голову намылим, отход несчастный!

Тут Всезнайка понял, что это он во всем виноват. Нужно было как следует объяснить людишкам, что такое экология.

– Тихо, товарищи! – закричал он. – Произошла ошибка. Пустомеля не виноват, это я ему всё неправильно объяснил!

– Ах, это ты, товарищ, ему объяснил, чтоб он тут тухлое мясо наваливал? – в наступившей тишине сказала Булочка таким голосом, что Всезнайка пожалел, что заступился за Пустомелю. Он невольно отпрянул назад, но все-таки сохранил достоинство и ответил:

– Нет, я ему такого не говорил. Я Пустомеле другое говорил, а он меня неправильно понял. Наверное, я плохо объяснял.

Всезнайка поправил галстук.

– Знаете что, друзья? Сейчас уже ночь, и всем нужно как следует выспаться. А завтра, в десять часов утра, я объявляю общее собрание и на нем буду рассказывать всем желающим, что такое экология и как нужно правильно природу охранять. А пока что Пустомеля уберет виноградные ошмётки, а все остальные пусть расходятся по домам.

– Как! – закричал Пустомеля. – Это почему это я должен убирать ошмётки, если я помогал природе? Пусть, если ты мне все неправильно объяснил, так ты и будешь эту кучу убирать!

– Вот что, Пустомелечка, – сказал доктор Шприц, – что-то ты мне каким-то нездоровым показался. Кричишь, мусор за собой убирать не хочешь… Надо бы у тебя для начала взять мазок из горла, а потом прописать несколько укольчиков – три раза в день, чтобы ты совсем не разболелся.