История русской картографии

Глава 1

СКИФИЯ И САРМАТИЯ

Рассказ о походе Сесостриса в Скифию и рассуждение о сходстве колхов и египтян содержится в книге II, главах 102–106 «Истории» Геродота. Аполлон Родосский также упоминает в своей «Аргонавтике» (кн. IV) о том, что от египетского похода в Скифию сохранились какие-то карты, на которых были показаны границы Колхиды и ее дороги.

О «Географии» Птолемея написано много книг, из которых мы упомянем лишь некоторые. Л. Багров приводит не только краткий обзор (1964 г.), но и обширный, подробный анализ происхождения Птолемеевой «Географии» (1945 г.). Дж. Фишер (1932 г.) приводит фотографии греческой рукописи с картами, но по вопросу о том, кто создал эти карты, придерживается мнения, прямо противоположного мнению Багрова. Мжик [Mzik, 1915] (1938 г.) и Кубишек (1934, 1935 гг.) также подвергли «Географию» тщательному анализу. Л.А. Браун (1949 г.) и Полашек (1959 г.) составили комментарии на английском языке, а Стевенсон [Stevenson, 1932] перевел «Географию» на этот язык. В. Сталь [Stahe, 1951] составил библиографию избранных трудов.

Есть еще ряд разделов «Географии», которые описывают земли будущей России:

1) книга V, глава 9 (третья карта Азии) – Кавказ; 2) книга V, глава 13 (седьмая карта Азии) – Каспийское море и земли к востоку от него; 3) книга V, глава 14 (восьмая карта Азии) – территории к востоку от изображенных на седьмой карте.

Однако Л. Багров не включил в свою книгу подробного описания этих материалов, ничем это не объяснив, а только отметив, что многие сведения, содержащиеся в книге V, весьма интересны. Он не мог быть безразличным к этим территориям, ведь его первая научная работа была посвящена как раз Каспийскому морю [Bagrov, 1912]. О его интересе к этой области будет более подробно рассказано во 2-й книге этого издания, там, где говорится о развитии русской картографии.

Редактор не решился подвергнуть эти карты анализу, понимая, что это должен сделать человек, хорошо знающий особенности культурного прошлого Центральной Азии. Тем не менее нет сомнения, что без такого анализа наше знание о «Географии» будет неполным.

Вкратце положение этих городов, согласно картам варианта А, таково: Гамиракха (Тамирика) расположена на берегу Каркинитского залива. Навар (Наубарум) – у истока р. Каркинит.

Ольвия (Олбия) – в нижнем течении Борисфена.

Феодосия – на южном берегу Херсонеса Таврического (Крыма).

Пантикапея – на западном берегу Боспора Киммерийского (Керченского пролива).

Ермонасса (Гермонаса) – на южном берегу Ахиллеума Промонториума.

Инанфия (Энанфия) – на южном берегу Таманского полуострова.

Танаид (Танаис) – в дельте р. Танаис.

Тирамба – на юго-восточном берегу Меотийского озера (Азовского моря).

Наварида (Наубаксис) – на берегу р. Танаис, в середине ее нижнего течения.

С другой стороны, общая карта на четырех листах, обычно прилагаемая к рукописи варианта В, была, скорее всего, создана в поздний византийский период хорошо известным историком Никрефором Грегорасом (1299–1359) (см.: [Bagrov, 1964] и [Миллер, 1931]). Последний в своей книге воспроизводит обе общие карты.

Мы не будем обсуждать карту из варианта В, поскольку в ней не содержится почти никакой новой информации о Сарматии, хотя Каспийское море на ней имеет другие очертания. Несколько вариантов изображения Каспия приводится в книгах Л. Багрова [1912а] (1918 г.) [Bagrov, 1956].

В римские времена имя «Агафос Даймон», или «Добрый Гений», было связано с духом, жившим в домах людей, но иногда присутствовавшим и в могущественном человеке, в реке или в животном. В этом смысле это имя употреблялось в тостах или в других ритуальных действиях, но вряд ли могло быть именем конкретного человека. Позже, во времена Византийской империи, это имя мог взять себе человек в надежде на то, что оно принесет ему счастье.

Глава 2

РАЗВИТИЕ КАРТОГРАФИИ В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Плиний отмечает, что все моря питаются водами Черного моря, поскольку прилив всегда течет из Эвксина, а отлива здесь не бывает (кн. IV, гл. 27), – уже древние заметили, что по поверхности из Черного моря в Эгейское течет опресненная вода, однако они не знали о том, что на глубине в обратном направлении течет поток более соленой воды.

Эта карта находится сейчас в Национальной библиотеке в г. Вене, но не в форме свитка, в какой она существовала ранее (682 ? 34), а в виде 11 отдельных листов. На 12-м листе, в наше время утерянном, по-видимому, было написано имя создателя этой карты. Багров [Bagrov, 1964] очень подробно обсуждает этот вопрос.

Согласно К. Миллеру (1855 г.), перипл неизвестного автора, датируемый примерно 400 г. н. э., свидетельствует о том, что Феодосия на языке аланов и тавров называлась «Арбабда» или «Ардаура».

Согласно Мжику (1915 г.), эта и три другие карты, прилагавшиеся к рукописи, которая хранится в Страсбургском университете, были сделаны в XI в. и потому, по-видимому, не были включены самим автором. Этому вопросу посвящены также другие книги Мжика (1916, 1926 и 1936 гг.) и Экмана (1929 г.).

Однако текст книги «Kitab surat al-ard» – это совсем другое дело. Мжик (1916 г.), который провел скрупулезное сравнение произведений аль-Квариз-ми и Птолемея, пришел к выводу, что «География» оказала огромное влияние на аль-Кваризми. Впрочем, Мжик пользовался не оригинальным текстом Птолемея, а его переводом на арабский, или «арабским Птолемеем», как он его называл. Поскольку Мжик приводит географические названия в таком виде, в каком они были указаны в арабском тексте, очень трудно решить, правильно ли дана транскрипция греческих названий. Мжик (1936 г.) воссоздал карту Восточной Европы, но одного взгляда на нее достаточно, чтобы увидеть, что она имеет очень мало общего с картой Птолемея. Казалось бы, воспроизводство очертаний Черного моря не должно было составить труда для аль-Кваризми, но он сильно вытянул его по широте, а Азовское море вообще показал в виде озера. Впрочем, вполне вероятно, что рукописная копия каталога «Vornehmsten Stadten» или другие подобные произведения, включенные позже в «Географию», могли быть доступны арабским картографам. Возможно даже, что все восемь книг в то время уже были объединены в единый труд под именем Птолемея.

Исключение составляет лишь карта Азербайджана, которая включает в себя часть Южного Кавказа до параллели, на которой расположены Тбилиси и Дербент.

Арабы проникли в Испанию через Северную Африку, принеся с собой новые идеи и новые знания. Испания в то время была убежищем евреев, которые служили еще одним источником информации о Южной России, так как имели связь с хазарами – народом, живущим в Восточной Европе и исповедовавшим ту же религию, что и евреи. Между этими двумя народами шла постоянная торговля и существовали дипломатические отношения, что позволяло получать богатый исторический и географический материал о России. Он, в свою очередь, стал доступен арабским ученым, которые использовали его для пополнения своих знаний.

Миллер (1926–1931) (165 ? 62) опубликовал шесть листов карты 1154 г. в цвете, придавая большое значение использованию цвета на карте. Она была также воспроизведена Л. Багровым [Bagrov, 1964] и Дж. Лелевелом [Lelewell, 1857] в виде копии, вычерченной от руки. Лелевел также воспроизвел аналогичным образом часть крупной карты, изображавшей территорию России. Эту карту использовал П. Вяземский (1873 г.) как иллюстрацию своей работы.

Полный текст рукописи 1154 г. был опубликован во французском переводе Яубертом (1836–1840 гг.). Листы, на которых изображены северные районы Европы, включая балтийские провинции и Россию, были детально проанализированы Талгрен-Туулио [Tallgren-Tuulio, 1930, 1936] и Б.А. Рыбаковым (1952 г.). См. также книгу Минорского (1937 г.), где приведена обширная библиография, а в комментариях переводчика содержится ряд интересных сведений. Большую ценность имеет и книга К. Миллера (1926–1931). В ней, помимо других вещей, он воспроизводит большую карту Идриси, выполненную в цвете, и идентифицирует топонимику карты с современной. Однако эти названия, особенно встречающиеся в русских землях, следует воспринимать критически.

Часть вторая

Средневековые представления о России

Глава 3

Иллюзии и реальность

После падения Рима в христианской Европе начался длительный период фактической изоляции, который одни называют Средними веками, другие – темным временем и т. д. Христианская церковь, единственный интеллектуальный центр в начале этого периода, унаследовала не греческую, а римскую традицию в картографии. Очевидной устоявшейся оппозиции греческим картографическим концепциям не существовало, однако в первые века христианства Птолемеева карта мира была по некоторым причинам отвергнута, а вместо нее принята традиционная круглая римская карта. Но со временем, чтобы соответствовать нуждам церкви, римские картографические концепции были усовершенствованы. Позже карты стали выпускать отдельно или включать их в состав рукописей. В обеих этих формах они стали необходимой принадлежностью многих средневековых библиотек, каталоги которых обязательно упоминают по крайней мере одну или две карты.

Что касается территории России, то большая часть средневековых карт содержит очень мало интересного для нас. Определяющим фактором того, насколько подробной должна быть карта, обычно был ее размер. Тем не менее выбор объектов зависел от картографа, поэтому на разных картах одной и той же местности встречаются небольшие, но очень характерные различия. К примеру, на большой карте Беатуса, хранящейся в Национальной библиотеке Франции (в «Кодексе Св. Севера»), подписаны знакомые нам названия: Скифия, сарматы, колчи, Меотийское болото, Понт Эвксинский, Рифейские горы и Танаис. На карте же в «Кодексе Коттониана», хранящейся в Британском музее, подписаны три реки: Напер (Днепр), Танаис и Ипанис между ними. Все они впадают в море, очевидно Черное море. Меотийское болото не изображено совсем, хотя это название мы находим на побережье к востоку от Танаиса.

Карты Эбсторфа и Герефорда

Особый интерес вызывают две большие средневековые карты: карта Эбсторфа (около 1234 г.) и Герефорда (около 1290 г.). Хотя обе они и относятся к типу круглых карт, их размер, манера исполнения и обилие информации выделяет их из карт этого типа. На карте Эбсторфа

, типичной круглой (350 см в диаметре) средневековой карте, в центре располагается Иерусалим, а наверху – восток (рис. 6). Предполагается, что она входила в состав алтаря, поскольку вверху изображена голова Христа, внизу – его ноги, а руки – на западной и восточной сторонах карты. На территории России в Понт Эвксинский впадают три реки: одна безымянная, другая – Танаис и третья – Меотис. Все три пересекают крупное озеро – озеро Меотида. Надпись у истока Танаиса сообщает нам, что «…Танаис был царем скифов и река, отделяющая Европу от Азии и протекающая между этими двумя частями света, была названа в его честь». В устье Танаиса расположен г. Герсанис (Херсонес или Херсон?). В восточной части Эвксина изображен серповидный залив, Киммерийское озеро, в который вдается полуостров с надписями «Темискезийские поля» и «Город» (Oppidum). Дальше на восток на карте становится все больше неточностей. Каспийское море показано как залив океана. На северо-западе Западная Двина начинается в Руцкой стране, дальше по ее течению расположены города Плоцеке (Плоцк), Смалентике (Смоленск), а в устье – Рига, Ливонский город. Восточнее этого пункта в океан впадает река «Олхис, который Волкаус» (Волхов); в его среднем течении расположен Новгардус (Новгород), а в верхнем – Кивен (Киев). Очевидно, автор очень смутно представлял себе «путь из варяг в греки», шедший из Балтийского моря в Черное через Волхов, Новгород, далее волоком до Днепра и вниз по нему до Киева. На карте река в районе Киева теряется в горах, расположенных южнее, и даже не приближается к Черному морю.

На карте Герефорда, немного меньшей по размеру (132 см в диаметре), вверху также располагается восток, а в центре – Иерусалим

. Согласно традиции, эта карта тоже была частью алтаря. Она была обнаружена в Герефордском соборе в Англии, где и находится по сей день. Хотя она была создана позже Эбсторфской, на ней меньше подробностей и совсем нет северных рек. Одна маленькая р. Данапер впадает в Черное море, центральная часть которого названа Киммерийским морем, а восточная – Эвксинским. Никаких других надписей рядом с этой рекой нет, за исключением того, что у ее истока подписано название народа, обитающего там – «Alani sithe». Миллер считает, что «Город» (Oppidum), изображенный на берегу р. Тизе, притока Дуная, – это Киев. Однако на карте он изображен значительно западнее настоящего Киева, это явно какой-то другой город. Единственное, что может навести на мысль считать его Киевом, это надпись на карте: «Эта Дакия есть Русия». Между реками Днепром и Меотидой показаны еще две реки – Корнус и Арфахат. К востоку от Меотиды изображены реки: «Илис, который Яксатес», и еще одна безымянная река, впадающая в серповидный залив Черного моря, сходный своими очертаниями с Киммерийским озером эбсторфской карты. Что касается остальных деталей, то они совершенно неправдоподобны.

Рис. 6. На этом участке карты Эбсторфа слева видна рука Христа. Иерусалим находится справа от изображения животного в центре карты. Очень сильно уменьшена

На основе этих примеров можно сделать вывод, что сходство этих двух карт с картами Идриси очевидно, хотя источники сведений, которыми пользовался Идриси и европейские картографы, несколько отличаются. Но ни одна из этих карт, однако, не имеет ничего общего с другим типом карт, которые начали широко использоваться примерно в то же самое время, когда были созданы эбсторфская и герефордская карты, – морскими картами, или картами, входящими в состав морских справочников (портоланов).

Морские карты

Мы не можем точно сказать, как появились и совершенствовались морские карты, но, без сомнения, у моряков всегда существовали те или иные навигационные пособия. Мы уже упоминали о некоторых древних периплах, или описаниях побережий, вдоль которых проходил морской путь, посвященных области нашего интереса – периплы Сцилакса Карианденса и Патрокла. Среди других можно назвать перипл Арриана Никомеденса (II в. н. э.) – здесь приводится описание берегов Черного моря; перипл неизвестного автора, ошибочно приписываемый Арриану (V в. н. э.), в котором дается описание Черного моря; перипл Марчиана Гераклийского (V в. н. э.), в котором описаны берега Европы до устья Вистулы включительно. До сих пор ученые спорят, прилагались ли к ним карты или нет. По всей вероятности, морские карты появились позже, постепенно развиваясь из письменных навигационных инструкций. Так древние периплы с течением времени превратились в средневековые морские карты. Мы не можем сказать, когда они вошли в употребление, ибо самые ранние дошедшие до нас экземпляры не датированы. Самой старой из них считается пизанская карта, которая могла появиться уже во второй половине XIII в., хотя общепризнанной датой ее создания считается 1300 г. Первой датированной картой была карта Петра Весконте из Генуи, созданная в 1311 г. Нет сомнений, конечно, что у нее имелись предшественницы, хотя и не такой совершенной формы. Впрочем, в наши задачи не входит описание истории создания морских карт. Нас интересует, какой вклад они внесли в развитие представлений о русских землях, изображенных на них.

Для начала рассмотрим, какими путями достигали Средиземноморья сведения о русских землях. Греческие колонии, возникшие в древние времена на северном побережье Черного моря, поддерживали постоянные связи с родной страной. В результате этого собирались описания морских путей. Когда эти колонии перешли во владение Восточной Христианской империи, церковь постоянно стремилась поддерживать культурные и духовные контакты с ними, хотя политические отношения время от времени прерывались. Кроме того, связь нарушалась и из-за набегов различных кочевых племен, живших в степях на севере и востоке. Помимо этого, к началу XIII в. на берегах Черного и Каспийского морей частыми гостями стали итальянцы.

Впрочем, точно определить, когда итальянцы впервые появились здесь, очень трудно. Италия до XI в. сама находилась под властью Византии, и для ее подданных доступ в Черное море был, естественно, свободным. Поселение итальянцев из Амальфи, найденное неподалеку от Сухуми, очевидно, было одной из первых итальянских колоний на берегу Черного моря. (На карте В. Майоло 1519 г. оно было названо Малфитан.) Здесь грузились на корабли товары, вывозившиеся в Европу с Востока. Начиная с XI в. в Средиземноморье стало быстро расти влияние Венеции, и по договору 1082 г. она получила ряд льгот при торговле с Византией. В 1169 г. император Мануэль I Комнен разрешил генуэзцам плавать в Черном море и торговать со всеми прибрежными городами, за исключением Россо и Матрега (древний Пантикапей, теперь Керчь, и Тмутаракань, греческая Фанагория, недалеко от Тамани, расположенные по обоим берегам Боспора Киммерийского). Таким образом, в Азовском море им плавать запрещалось. В 1199 г. венецианцы тоже добились разрешения торговать с городами, расположенными по берегам Черного моря. В XIII в. (когда точно – неизвестно) генуэзцы проникли в Азовское море (в те времена часто называемое Русским морем). Мы знаем об этом из описаний их плаваний – к примеру, в 1272 г. они дошли не только до устья Дона, но и поднялись вверх по нему до того места, где сейчас стоит г. Калач-на-Дону. Здесь генуэзцы перетаскивали свои суда в Волгу и спускались по ней в Каспийское море. Конечно, этот путь давно уже был известен русским, которые плавали по нему еще в X в.

Марко Поло писал, что генуэзские купцы стали плавать здесь совсем недавно, привезя с собой свои суда [Багров, 1956а]. После успешного плавания по этому пути Луки Тариго в Каспий, совершенного им в 1374 г., по его следам пошли и другие купцы, включая экспедицию, которая пыталась найти более короткий путь в Каспийское море по р. Кубани. Очевидно, ее постигла неудача, хотя в 28 милях от устья Кубани была основана новая фактория, Чопа, которая вскоре приобрела такое значение, что в нее был назначен специальный консул. Позже, в 1428 г., венецианцы проникли в Каспийское море, намереваясь заняться пиратством. Итальянцы, по-видимому, проникали и дальше на север – в 1350 г. Ганза изгнала с германского рынка в Новгороде ломбардийца. В Киеве уже во время правления князя Владимира бывали итальянцы. «Хроники Никонова» [Русская летопись III, 118, 1786] упоминают «цареградцев и немцев» в Южной Руси, т. е. греков из Константинополя и германцев. В эпической поэме «Слово о полку Игореве» говорится о германцах, венецианцах, греках и моравах. Кроме того, по Южной Руси путешествовали разные миссионеры, писатели и исследователи

, собирая и накапливая географические сведения, которые потом нашли свое отражение на картах.