Проклятье Смольного собора

– Так! Я сказала, хватит! Мне ваших блужданий, Елизавета, по коридорам ночью хватило! Сегодня с Александрой будете всю ночь подклеивать книги в библиотеке, раз такие смелые!

– Что?! Но… – было хотела возмутиться Саша, но та её перебила.

– Думаешь, что если самая лучшая, один проступок я тебе прощу, Александра? – глаза преподавательницы сверкали то ли завистью, то ли чистейшей злобой. – Тебе далеко до лучших выпускниц нашего института!

Бледное лицо покрылось краской от холода и стыда. Саша не привыкла к наказаниям, ей уже пару лет удается успешно их избегать, благодаря большому старанию. А тут она хотела сделать, как лучше, а вышло всё наоборот.

Учитель привела в себя Анну, и, пока мысли Александры были заняты собственными чувствами и страхом, к ней подошла та самая Елизавета. Её лицо было еще более пухлым, чем у Анны, а на щеках рассыпались веснушки, которые не смог убить даже холод Смольного. Волосы у Лизы были кучерявые, темно-каштановые с рыжиной, явно выделяющейся на фоне всей окружающей бледности.

– Не переживай, я подклею все книги, – успокаивала её та. – Я верю, что ты…

– Елизавета! – воскликнула женщина, уже подходившая обратно к девочкам. – Отойди от неё! Все, построились! Мы идем в церковь!

Саше нравилось в церкви, потому что там было тепло. Это было вообще одно из немногих мест, которые ей нравились в Смольном. Пожалуй, в церкви она себя чувствовала даже слишком хорошо, несмотря на то, что ноги уставали после богослужения, а потому возвращаться в холодный институт ей совсем не хотелось. Разве что за весь день она так сильно уставала, что готова была упасть на кровать в любом состоянии.

Жаль, что сегодня ей этого не дождаться.

После церкви девочки отправились на ужин, где, как и всегда, ели в тишине. Только старшие курсы перешептывались о том, что произошло сегодня на прогулке. Закончив с едой, девушки разбрелись по своим делам. Кто-то отрабатывал движения, кто-то читал, а кто-то посвятил время уходу за собой. Александра же была найдена учительницей и отправлена в библиотеку, где получила несколько стопок книг, которые было необходимо подшить. Через какое-то время туда привели и Лизу – вторую провинившуюся. Их усадили друг напротив друга, однако переговариваться было запрещено, так как учительница была рядом и следила за каждым их движением, а также движением девушек, которые тоже находились в библиотеке по своим делам.

Так и просидели они три с половиной часа в абсолютной тишине, пока их надзирательница не подошла посмотреть на результат работы.

– Мало, – сказала она, – придется вам сидеть тут всю ночь. Если уйдете, не дошив все книги, то родителей год не увидите. А кто-то и до самого выпуска, – она укоризненно посмотрела на Сашу, и та опустила взгляд на страницы книги, которую подшивала в данный момент.

К сожалению, их действительно оставили в библиотеке на всю ночь. Какое-то время учительница сидела вместе с ними, а затем под каким-то предлогом ушла. Судя по всему, спать. И хорошо, ведь теперь они хотя бы могут немного поговорить друг с другом.

– Ты так спокойна, – говорила Саша, обращая внимание на свою подругу по несчастью. Кажется, что той было абсолютно всё равно на то, что их наказали. – Неужели тебя так часто наказывают?

– Не чаще некоторых, – усмехалась Лиза. Если Александра старалась подшивать все книги аккуратно, тщательно, то та делала всё наотмашь, лишь бы побыстрее закончить. – А вот у тебя вид такой, как будто тебя вообще никогда не наказывали.

– Хм… знаешь, почему тогда Наталья Николаевна сказала, что я далеко не лучшая выпускница?

Та даже отвлеклась от шитья. Она думала, что это был просто обычный повод унизить, но не ожидала, что Саша поднимет эту тему.

– Почему же?

– Потому что раньше меня наказывали почти каждую неделю. И моих сокурсниц тоже.

– Ничего себе… По вам не скажешь. А почему? И… почему вы сейчас такие прилежные? Сдались?

– Сдались? Ха, – это прозвучало оскорбительно для Александры, однако она этот бунтарский нрав не стала комментировать. – Просто старший курс, который всегда доносил на нас и клеветал, выпустился. Но это не поменяло взглядов преподавателей на нас…

– И им даже в голову не приходило, что вы никогда бы не позволили себе нарушать?

– Они здесь не для того, чтобы думать, моя дорогая.

Девушки тихонько посмеялись и вернулись к работе. Зевота то и дело нападала на Сашу, а вот Елизавета держалась долго.

– Как же спать хочется, – приговаривала старшая. Перед глазами всё расплывалось, а пальцы болели от многочасового напряжения. – Тебе ещё много?

– Не так много, как тебе. С твоей-то скоростью, ха-ха…

– Ну, что поделать? Если что-то делать, то делать на совесть, – она на секунду обратила свой взгляд карих глаз в сторону младшей. – А ты будто и не хочешь спать совсем.

– Уснешь тут… Библиотекарша была, хоть не так неспокойно было. А теперь мы с тобой тут и вовсе вдвоем остались.

– Боишься?

– Еще бы… Зная, сколько всего тут происходит.

– А что за аптекарь, которого мы сегодня видели? – решила наконец-то узнать у неё Саша. Этот вопрос её мучает весь день, а потому она даже рада, что девушки наконец-то остались тут вдвоем.

– А ты не знаешь? Хотя… тетки всё делают, чтобы слухи не ходили по Смольному, немудрено, – она отложила книгу и придвинула стул поближе, наклоняясь и говоря еще тише, чем прежде. – Дело было несколько десятков лет назад. Здесь. В Смольном. Недалеко от собора, который тогда уже заброшен был, жил аптекарь. И с виду, казалось бы, самый обычный аптекарь был, только вот лекарства у него были весьма мудреные.

– Это какие такие? – Саша поморщила нос и тоже придвинулась поближе, откладывая книгу.

– А вот такие – он в микстуры свои… голубиную кровь добавлял!

– Фу! – девушка прикрыла рот рукой. Одна только мысль вызывала у неё отвращение, хотя никто достоверно не знал, какими лекарствами их лечат в лазарете, а потому Александра старалась об этом даже и не думать. – И с какой же целью?

– С какой целью не знаю, но голубей этих самых он ловил прямо там – на крыше собора. И доловился, – слова Лизы сделали своё дело. По коже слушательницы побежали мурашки, а лицо побледнело то ли от страха, то ли от желания услышать наконец-то развязку. – Как-то забрался он на крышу, да погнался за голубем, как… раз! И упал вниз!

– Какой ужас…

– Но до сих пор говорят, что не сам он упал, а столкнули его, – она снова сделала паузу, но на этот раз отстранилась, подвигая к себе недошитую книгу. – А сделал это призрак. Не нравилось ему, что тот места его кровью голубиной пачкает.

– Призрак?..

– Ну да… висельник.

Все знали эту историю, почему на самом деле собор так и не был достроен, почему он недействующий. А потому, что сто лет нельзя его теперь освящать, ведь один из рабочих некогда повесился в этих самых стенах.

И многие считают, что этот случай не причина, а следствие одного большого проклятья, нависшего над Смольным.

– А кого же мы видели сегодня на крыше? – спрашивала Александра. – Родственник какой? Подражатель?

– Нет, конечно. Ну и глупая ты, Александра! – Лизу то ли злость брала, то ли смех. – Да то мертвец и был!

Саша попыталась вспомнить эту фигуру на крыше, но из-за того, что это видение было слишком далеко, она плохо помнила черты этого образа. Она помнит драную одежду, помнит неуверенный шаг, помнит голубя, сидящего на шпиле, однако всё остальное кажется таким размытым и… эфемерным.

– Не может быть…

– Может, еще как. Я его много раз видела, а потому и за слова свои уже раз третий наказание несу. Но я всё равно молчать не буду… пусть знают все, что всё здесь проклято. Проклят собор, проклят институт, да даже учителя прокляты! Все…

Вдруг свечи в углах библиотеки резко погасли, а дверь, ведущая в коридор, хлопнула так громко, будто кто-то с силой толкнул её. Девушки закричали, однако крик их не был громким, так как давнее обязательство говорить тихо уже даже на подсознании не давало им повышать тон. Лиза вжалась в стол, хватаясь руками за свечку, которая горела рядом с ней и освящала рабочее поле. А вот Саша вскочила с места и посмотрела в темный коридор, дверь в которую теперь была распахнута.

– Что это было?.. – спрашивала она, скорее, сама у себя.

– Это опять… опять оно!