Жертвы жадности. Опасное соседство

– Хорошо, – кивнул я. – Что решили по стене?

– В первую очередь, попробуем огородить верхний Мыс, – ответил Кирилл.

– Ну пусть хотя бы так… – кивнул я, соглашаясь.

И только когда стемнело, я наконец смог остаться один в своей башне и спокойно выдохнуть. Вот так вот делаешь себе дом, делаешь – и даже пожить в нём толком никак не можешь. Из всего имущества – стол, две лавки, кровать с матрасом, набитым сеном, шкаф, печь-камин и несколько полок. Была ещё кладовка для вещей, закуток для принятия душа и туалет – и всё это на первом этаже. Второй и третий этажи башни вообще стояли пустыми.

Последним моим посетителем был, как ни удивительно, Клоп. Он притащил с собой бутыль, полную какой-то жидкости. Бутыль, правда, тащил не Клоп, а СаПа. Лентяй-самогонщик каким-то загадочным образом крутил своим приятелем, как его душа пожелает.

– Командир, чего ты не сказал, что Ваня знает, как дрожжи делать? – возмутился с порога алконавт.

– Не понял… Это что за тон? – удивился я, заставив Клопа немного стушеваться. – Ты не спрашивал, да и вообще я уже запамятовал.

– Ну вот и получайте тогда свою хрень сорокоградусную… – буркнул Клоп, забирая у СаПы бутыль, ставя её на стол и торжественно объявляя: – Для протирки ран!.. Ну и внутрь залить!

В тусклом свете фонаря жидкость казалась почти прозрачной. Я вытащил пробку и принюхался. Пахло спиртом.

– А ты уверен, что внутрь можно? – с сомнением спросил я.

– Обижаешь, командир! – возмутился Клоп. – Мы со Странным на себе всё испытали! Здоровья не жалели!

– Да! – гордо кивнул СаПа и подозрительно закашлялся.

– Тогда спасибо! – искренне поблагодарил я. А заодно поставил себе в памяти зарубку: конфисковать весь крепкий алкоголь до того, как он расползётся по Мысу.

– Следующий покрепче сделаю! – пообещал Клоп. – А куда вы, кстати? На войну?

– Почти, – ответил я задумчиво. – Север надо разведать. Что-то там неладное происходит…

– Пушку бы вам, – серьёзно заметил СаПа. – Не победите…

– Нет у нас ещё пушки, да и пороха тоже нет… – ответил я, однако сама мысль мне понравилась. Раз есть сталь и чугун, то, может, и пушки можно делать? – Ладно, я спать. Мы завтра уходим затемно.

– Спокойной ночи, командир! – понял намёк Клоп и пошёл к двери, утягивая за собой СаПу.

День триста второй!

Вы продержались 301 день!

Утро только начиналось – небо на востоке слегка посветлело, но Мыс ещё крепко спал. Только недовольные и сонные ударники готовились к марш-броску по будущей изнуряющей жаре. В первый день мы доспехи надевать не стали – просто потому, что в окрестностях Мыса опасных врагов давно не водилось. Из города мы вышли шагом, но, оказавшись за пределами деревянных стен нижнего Мыса, почти сразу перешли на бег.

Город… Всё чаще жители называли Мыс не посёлком, а именно городом. В конце концов, именно городом он теперь и стал. Кирпичные дома, канализация, улицы – всё это в нашем положении были самые что ни на есть настоящие атрибуты города. А если верхний Мыс ещё и обнесут хорошей стеной, то вообще будет нормальный средневековый город с крепостью. Жаль только, я почти уже не принимал участия в развитии поселения – то война, то походы, то короткий отдых… Однако то, что из Мыса выросло – определённо мне нравилось.

В первый день мы отмахали весь путь до подъёма на плато, добравшись до него уже после заката. В общей сложности отряд провёл в пути двадцать часов, из которых почти три четверти времени мы бежали. К счастью, дорогу успели вытоптать многочисленные караваны, которые теперь ходили здесь каждый день. Один мы даже обогнали по пути.

Раньше этот путь занимал дня два-три, а иногда, если не обходилось без приключений, – то и все четыре дня. Ещё день нужно было идти от подъёма до Шикари, а потом – ещё три дня до Железной долины. Однако прокачанные ударники могли держать такой темп, который марафонцам в нашем мире и не снился. Правда, сократить участок между подъёмом и Шикари мы бы всё равно не смогли. Даже если бы успели пробежать по лавовой дороге за полдня, в оставшееся время достаточно удалиться от посёлка не смогли бы, а там всё ещё регулярно появлялись бронемишки, встречаться с которыми сейчас было откровенно лень. Так что на следующий день мы решили заночевать в посёлке. А потом попробовать за день добраться до месторождения железа. Если опять рвануть бегом – могло и получиться!..

День триста третий!

Вы продержались 302 дня!

Как и ожидалось, к посёлку у вулкана мы вышли во второй половине дня. В Шикари, завидев нас издали, даже принялись мостки убирать – не сразу узнали своих в стальных доспехах. Зато когда мы приблизились, то разглядели, кто идёт, и перестали кипишевать.

Ленин мои предупреждения воспринял со всей серьёзностью. Пообещал по очереди отправить всех своих на привязку в Мыс – да и сам готов был сходить.

– Жаль, со слонами вниз не спуститься! – расстроился он.

– Это ещё почему? – удивился я.

– Ноги переломают! – вздохнул Ленин. – Они нас здесь очень выручают… Ближе к горам какая-то тварь появилась. Постоянно группы добытчиков атакует. Ямы роет…

– Случаем, не каппало? – уточнил я.

– Ага, она, – кивнул Ленин. – Знаешь что про неё?

– Да, сталкивались… – кивнул я. – Можем убить!

– Не надо! – отмахнулся Ленин. – Пять слонов на отряд, и она даже не подходит. А слоники её ямы отлично обнаруживают. Вот так и ходим…

– Так, получается, вы слонов с плато спустить не сможете? – оценил я надвигающуюся катастрофу.

– Не сможем, – кивнул Ленин.

– Знаешь, что? А ты, если уходить придётся, отправь людей со слонами вдоль Золотой, – посоветовал я. – Там ведь спуск более удобный, и подъёмник есть в Перевале. Одна беда: придётся через лес идти, но слоны могут справиться. Вон их сколько!

– Можно, – согласился Ленин. – Решим ближе к делу.

Остаток дня мы отдыхали и набирались сил. До Железной долины я планировал добраться всего за день, пусть и придётся всю дорогу бежать. Напрягало только, что каппало снова активизировался. Или всё-таки, может, побоится на такую толпу нападать?..

День триста четвёртый!

Вы продержались 303 дня!

Нападать каппало побоялся, но ям накопал изрядно, гад толстозадый… Если раньше вдоль реки мы ходили почти по прямой, то в этот раз пришлось петлять, как зайцам. Благодаря слонам все места подкопов и ловушек хитрой твари были отмечены деревянными вешками и табличками, предупреждающими об опасности, но обходить ловушки всё равно приходилось.

Скоро стала понятна и активность стража гор – вся его добыча уходила. Полные живности предгорья стали почти пустыми. Встреченные по пути караванщики подтвердили: последние несколько дней всё именно так. Пришлось через них слать предупреждение Ленину о том, что вскоре может начаться нашествие.

А в том, что предстоит именно нашествие, я не сомневался. Маловероятно, чтобы в последнее время кто-нибудь занимался чисткой рейдовых зон: все были заняты войной. Вот система и готовилась устроить нам маленькое развлечение. А то – фи! – какая-то там война… Война войной, а вот издевательства – получайте по расписанию.

В результате из-за каппало мы сумели за день дойти только до ущелья – и то добрались глубокой ночью. Зато переночевали в относительной безопасности. Идеей про постоялые дворы я давно поделился с Лениным, но тот успел сделать только один – как раз у входа в ущелье. Зато теперь этот самый проход перегораживал деревянный частокол. А за ним можно было найти себе навес, горячую еду – и вообще отдохнуть по-человечески. Что мы, к своему удовольствию, и сделали.

День триста пятый!

Вы продержались 304 дня!

К обеду отряд ударников по главе со мной вошёл в Железную долину. И что могу сказать – там и в самом деле построили если не полноценную крепость, то настоящий укрепрайон. Стена, перегородившая вход в ущелье, возвышалась на высоту почти двадцати метров!.. Было видно, что строили её урывками: были участки новой кладки, были и более старой, а местами кладка просела, – и там заделывали трещины. В общем, на правильную стену похоже не было даже издали, однако это и вправду было серьёзное заграждение.

Ширина стены была метров шесть, а длина – почти тридцать. Сложена она была из камней немаленького размера. Сток Золотой организовали через ворота. Поверх реки положили массивные доски, способные выдержать вес слона, оставив только щель для удерживающихся на канатах решётки и опускающейся створки. Сторону, обращённую к долине, обтесали, сделав её достаточно гладкой, чтобы она не привлекала никаких враждебных скалолазов. На этой стене было можно, казалось, любой штурм выдержать…