Подогревал тщеславие пороков,
И время суетливо, на лету,
Пыталось смысл ушедшего восполнить,
Я мог простить бы Вашу доброту,
Но Вашу ложь я вечно буду помнить.
* * *
В бесчисленных мирах, где мне пришлось
Плутать по закоулкам запустенья,
Пустых сердец беззвучное биенье
Неведомой строкой оборвалось.
Чужие сны, сплетясь в осиный рой,
Меняли очертания Вселенной,
И воспаряли над душой нетленной
В ее привычной юдоли земной.
И чьи-то жаркие слова впотьмах
Кружили опьяненьем бренной лени,
И куклами, игравшими на сцене
Их представленья о чужих мирах.
Но даже слова правды не нашлось,
Чтоб разорвать оковы отчужденья
В бесчисленных мирах, где мне пришлось
Плутать по закоулкам запустенья.
* * *
Если в ночной тиши
Видишь обрыва край,
Вырви кусок души
И беднякам раздай.
Выжги себя навзрыд,
Чтобы развеять прах,
Спрячь на задворках стыд,
Выставь за двери страх.
Пулю пусти в висок,
Предав сомненья суть,
Чтобы души кусок
В мире продолжил путь.
* * *
Еще рассвета первый робкий луч
Барахтается в бахроме небесной,
И лишь края оцепеневших туч
Вдруг вспыхивают теплотой телесной,
Еще дрожит застывшая листва,
А воздух неподвижностью опоен,
Еще черты прекрасны естества,
Не скрытые в глуби душевных штолен,
И сны на откровенья рубеже
Теряют смысл оборванного слова,
А сердце просыпается уже,
Чтоб замирать и возрождаться снова.
* * *
Над морем мгла пронзительно ясна,