Анатэма

Анатэма (надменно). По-видимому, я лишний здесь?

Давид. Нет, нет. Не покидайте меня, Нуллюс. (Мучаясь.) Прочь, прочь отсюда. Вы искушаете бога – я вас не знаю. Уйдите… Уйдите.

Анатэма (коротко). Прочь!

Голоса (испуганно).

– Давид гневается.

– Что же нам делать?

– Господин гневается?

– Давид гневается.

Старик. Зовите Суру.

Женщина. Суру зовите, Суру.

Голоса. Сура, Сура, Сура!

Уносится в дальние ряды: «Сура, Сура».

Давид (в ужасе). Ты слышишь? Они зовут Суру.

Радостный голос. Сура идет.

Толпа становится смелее.

Абрам Хессин (кланяется многократно). Это я, Давид. Это я. Здравствуйте, господин наш Давид.

Сонка (улыбаясь и кланяясь многократно). Здравствуйте. Ну так здравствуйте же, Давид.

Давид отворачивается и закрывает рукою лицо.

Анатэма (равнодушно). Прочь!

Общее смущение, прерванные улыбки, задержанные вздохи. Почтительно ведомая под руки, появляется Сура и так доходит до невидимой черты, которая отделяет Давида и за которую никто не смеет переступить. И дальше несколько шагов делает одна.

Обернитесь, Давид… Сура пришла.

Сура (кротко). Здравствуйте, Давид. Простите меня, что я беспокою вас, но люди просили меня переговорить с вами и узнать, когда вы пожелаете вернуться домой, в ваш дворец. И еще они просили, чтобы вы поторопились, Давид, ибо уже многие умерли от невыносимых страданий; и уже мертвецы устали ждать. И многие уже сошли с ума от невыносимых страданий и скоро начнут убивать; и если вы не поспешите, Давид, то все в народе станут врагами друг другу – и вам трудно будет построить царство на мертвой земле.

Горькие вопли в дальних рядах: «Да-а-ви-и-д, Да-а-ви-и-д».

Давид (сдержанно). Прочь, Сура!

Сура (кротко). У вас разорвано платье, Давид, и я боюсь, что на вашем теле есть раны. Что с тобою? Отчего ты не радуешься с нами?

Давид (плача). О, Сура, Сура! Что ты делаешь со мною? Подумай, Сура, – подумайте вы все – разве не отдал я вам все – и ничего нет у меня! Пожалейте же меня, как я вас жалел, и камнями побейте мое ненужное тело. Я вас люблю – и слова гнева бессильны в моих устах, и не пугает вас страх из уст любящего – так пожалейте же меня. У меня нет ничего. Мало крови в моих жилах, но разве не отдал бы я ее всю до последней свернувшейся капли – если бы мог утолить вашу горькую жажду? Как губку сжал бы я сердце мое между жерновами ладоней моих – и единой капли не посмело бы утаить лукавое сердце, жадное до жизни. (С силою разрывает одежду и ногтями царапает обнаженную грудь.) Но вот идет кровь – идет кровь – улыбнулся ли хоть один из вас улыбкой радости? Но вот я рву волосы из бороды моей и седые клочья бросаю к вашим ногам – поднялся ли хоть один мертвец? Вот я плюну в ваши глаза – прозреет ли хоть один слепой? Вот я камни… я камни стану грызть, как бешеный зверь, – насытится ли хоть один голодный? Вот я всего себя брошу вам… (Быстро делает несколько шагов – и толпа в страхе отступает. Крики испуга.)

Анатэма. Так, так, Давид. Бей их.

Сура (отступая). Ой, не наказывайте нас, Давид.

Странник (к толпе). Он слушает похитителя. Он говорит: я ничего не хочу дать народу. Он плюет и говорит, что это в глаза народу…

Крики испуга и зарождающейся злобы. Но в дальних рядах все еще молитвенные вопли: «Да-а-ви-и-д, Да-а-ви-и-д».

Кто-то беспокойный. Он не смеет плевать в народ. Мы ничего не сделали ему.

Другой. Я видел, я видел: он поднимал камни. Спасайтесь.

Анатэма. Берегитесь, Давид: они сейчас возьмутся за камни. Это звери.

Странник (к Давиду). Ты обманул нас, еврей!

Сура (заступаясь). Не смейте так говорить.

Хессин (хватая странника за грудь). Еще слово, и я заткну тебе рот.

Давид (кричит). Я не обманывал никого. Я отдал все, и у меня нет ничего.

Анатэма. Вы слышите, глупцы? У Давида нет ничего. (Смеется.) Нет ничего. Так ли я говорю, Давид?

Странник. Вы слышите? – у него нет ничего. Зачем же он призвал нас? Он обманул. Он обманул.

Хессин (в недоумении). Но это правда, Сура: он сам говорит – нет ничего.

Сура. Не слушайте Давида. Он болен. Он устал. Он даст нам все.

Странник (с тоскою и гневом). Как же ты мог, Давид? Что ты сделал с народом, проклятый?

Кто-то беспокойный. Ну, так послушайте, что сделал со мной Давид, радующий людей. Он обещал мне десять рублей, а потом отнял и дал одну копейку; и я думал, что эта копейка не настоящая, и приходил с нею в магазин и требовал много, – а они смеялись и гнали меня, как вора. Это ты – вор. Ты – грабитель, оставивший моих детей без молока. На твою копейку. (Бросает копейку к ногам Давида.)

Многие следуют его примеру, – ибо у всех только по одной копейке.

Сура (защищая Давида). Вы не смеете обижать Давида.

Давид молча плачет, закрыв лицо руками.

Кто-то яростный. Предатель! Он мертвых поднял из гробов, чтобы посмеяться и над ними. Бейте его камнями. (Нагибается за камнем.)

В этот момент поднимается сильный ветер, и в отдалении грохочет гром. В толпе страх.

Давид (поднимая голову и раскрывая грудь). Побейте меня камнями – я предатель!

Гром сильнее. Анатэма весело хохочет.