Теория поля

Цыпкин и Козырев молча посмотрели на Олега одинаковыми, ничего не выражающими глазами. Смирнитский со всеми на то основаниями ожидал несколько иной реакции. Он поспешил отвернуться.

– Не тем ты занимаешься, Арсений. Время только свое напрасно тратишь. Готовься лучше к эксперименту, – продолжил Цыпкин.

– Но я все-таки считаю, что Стандартная модель лучшее, что есть на сегодняшний день, и так легко отказываться от ее предпосылок не стал бы, – стоял на своем Арсений.

– Узко мыслите, молодой человек! В твои годы надо бы иметь более живые и гибкие мозги. А они у тебя уже зашорены чужими утверждениями.

Молодой человек ничего не ответил. Казалось, все складывается против него. Он повесил куртку, сел за свой стол и погрузился в бумаги.

* * *

Приближалась дата начала эксперимента. Несмотря на первоначальные опасения, Козырев успел и разобраться с настройками синхротрона, и подготовить конфигурацию программного обеспечения. Он еще раз внимательно проверил формы исходных данных и понес их на подпись Акименко. По дороге наткнулся на Цыпкина. Тот заметил в руках Арсения знакомую синюю папку.

– Куда направляетесь, молодой человек? – спросил тот.

– Иду к Станиславу Сергеевичу подписывать формы с настройками синхротрона.

– Ну-ну-ну, разбежался! Остынь! А ты знаешь, что сначала я должен завизировать каждую бумажку, каждый отдельный листочек? Шеф без моей визы даже смотреть не будет.

– Нет, не знал, вы мне об этом не говорили.

– Давай сюда папку. Я проверю и сам подпишу у Акименко. Завтра подойдешь ко мне, заберешь. Если, конечно, ты там не напортачил, как всегда. Если же ты остался себе верен, пойдешь исправлять. Вот только времени у тебя почти не осталось.

Арсений протянул скоросшиватель Цыпкину и направился было на свое рабочее место, но тот снова его остановил:

– А дискета?

– Дискету тоже надо подписывать?

– Дискету не надо подписывать. Послушай, неужели ты действительно решил, что тебе дадут самостоятельно, от начала и до конца, полностью подготовить эксперимент, умник? Давай дискету, говорят тебе, я должен все за тобой проверить!

Пришлось отдать и дискету. Немного расстроенный Козырев поехал домой. И все же дела шли неплохо. Он затратил много сил, справился со сложной задачей, проявил себя и поэтому испытывал заслуженное моральное удовлетворение. Завтра они приступят к подготовке ускорителя и регистраторов, а потом начинается эксперимент, который позволит вновь окунуться в любимую работу, оставив на какое-то время скучную, но необходимую рутину. К тому же он сумел узнать много нового и интересного, что, безусловно, поможет ему в будущем при решении других задач лаборатории.

На следующий день все оказалось в полном порядке. Цыпкин передал ему подписанные листочки, вручил дискету. Арсений радостно побежал в центр управления начинать настройку оборудования. По дороге он встретил Олега.

– Привет, студент! Куда спешишь? – Олег обратил внимание на синюю папку в его руках. – Да вижу-вижу! Что, не терпится начать греть «кастрюлю»[15 - Кастрюля (жарг.) – так физики-ядерщики называют синхрофазотрон, который обычно нужно долго готовить перед началом эксперимента.]?

– Ага! – с готовностью подтвердил Козырев. – Наконец-то все готово, хочется поскорее приступить к процессу. Достали меня эти бумаги!

– Ну давай-давай, удачи тебе! – тут Смирнитский как будто что-то вспомнил. – Слушай, ты ведь у нас первый раз идешь настраивать ускоритель?

– Ну здесь да. Собственно, я и раньше в подготовке особого участия не принимал, так, выполнял роль стороннего наблюдателя.

– Тем более! Хочешь, я тебе открою одну великую тайну? Как другу!

– Тайну?

– Ну да! Ты ж новичок, а всех новичков обязательно ждет «посвящение». Дядя Лёва за этим следит неукоснительно!

– Посвящение?

– Да! Вот увидишь, вскоре после начала работ он под каким-нибудь надуманным предлогом отправит тебя в помещение ускорителя. А там в самый неудачный для тебя момент, когда ты будешь весь такой сосредоточенный пытаться выполнить его задание, он включит криопомпу. Знаешь, что это такое? О-о-о… Эта штука такая громкая, да прямо под ухом, да еще в закрытом помещении, да еще с прекрасной акустикой. Потом целый день в голове звенит!

– Нормально… – возмутился Арсений. – И чего делать? Не ходить?

– Ну как ты не пойдешь? Тем более что идти туда все равно рано или поздно придется. Не все, знаешь ли, можно настроить с пульта. Но не бойся, я тебе помогу! Вот смотри, – Олег взял листок бумаги и бегло нарисовал простенькую схемку. – Криопомпа отключается в инжекторной. Зайдешь туда и найдешь вот этот тумблер. Он отключит питание криопомпы и с пульта ее запустить уже не удастся. Ты можешь смело идти к ускорителю. Дядя Лёва обломается.

– А как я попаду в инжекторную?

– Открою тебе еще одну страшную тайну, которая уже давно является секретом Полишинеля. Карта доступа, которую он тебе даст, подходит к обеим дверям. Нет, конечно, по-хорошему, он должен сделать тебе персональную карту, но он всегда ленится и отдает свою. А она у него от всех дверей.

– Спасибо, но почему ты мне помогаешь? Ты ж обычно и сам любишь подобные приколы?

– Ну да, так я как раз и хочу приколоться над Бриль. Есть за ним один должок. Хватит ему уже всех разыгрывать, пора и его хоть разок. Во-первых, с тобой осечка выйдет, во-вторых, придется ему переться в инжекторную разбираться, что там с криопомпой.

– Ну ладно, спасибо, конечно. Я твой должник!

– Не вопрос, всегда пожалуйста!

Олег оказался прав. Действительно, очень скоро Лев Семенович вынул один из листков синей папки и начал рассказывать Арсению, что тот должен сделать в помещении, где непосредственно и располагался синхротрон. Задание было связано с настройкой одного из регистраторов. Арсений про себя ухмыльнулся.

В коридоре он уверенной походкой продефилировал мимо двери ускорителя и подошел к следующей. Карточка подошла, дверь открылась. Внутри горел свет. Арсений сверился со схемой. В соответствии с ней искомый тумблер находился на противоположной от входа стороне помещения. Для того чтобы его достичь, требовалось обогнуть громоздкий агрегат и протиснуться в узкую щель между двумя какими-то железками. Он еще не успел добраться до тумблера, когда услышал громкий металлический голос:

– Внимание! Установка включена! Радиационная опасность! Вход в помещения ускорителя запрещен! Блокировка дверей включена!

Одновременно в нескольких местах сразу загорелись значки «Осторожно, радиация!». Арсений удивился, но особо не испугался. Предупреждение о радиации поступало всегда, когда установка включалась. Реальная угроза облучения была минимальной. Ситуация с дверьми представлялась более опасной. Но даже если он не сможет выйти сейчас, рано или поздно его ведь хватятся.

Неожиданно наступившую тишину нарушил истошный рев сирены. Зажглось табло «Пожар!». В промежутках между диким ревом тот же металлический голос вещал:

– Внимание, пожар! Всем сотрудникам срочно покинуть помещения ускорителя!

Арсений огляделся по сторонам. Пожара не наблюдалось. И тут его осенило! Пожары в помещениях, начиненных дорогостоящим электронным оборудованием, никогда не тушат ни водой, ни пеной, ни даже порошком! Вместо этого пускают газ. Газ вытесняет кислород, без которого горение невозможно. Но и человек без кислорода, к сожалению, тоже существовать не умеет. Раз сработала система предупреждения о пожаре, значит, скоро сработает и система пожаротушения. Будто в подтверждение его слов тут же зажглись таблички «Острожно, газ!» и «Покинуть помещение!».

Козырев запаниковал. Он всей кожей ощутил реальную опасность. Что делать? Бежать к двери! Еще есть надежда, что она откроется. Бежать трудно, надо протискиваться, перепрыгивать и обходить препятствия. Бесполезно! Дверь безнадежно закрыта. Арсений в неистовстве метался по помещению. Паника нарастала, он не мог найти решение, а время бежало неумолимо. Он понятия не имел, когда пойдет газ, и эта неопределенность ужасала еще больше. Есть ли у него шанс? Надо что-то делать! Надо делать, но что? Вдруг идея! Здесь должен быть интерком. Обязательно должен быть интерком для связи с центром управления! Где же он? Арсений судорожно шарил глазами по стенам. Хорошо, что свет не отключился. В темноте шансов бы не осталось. Ура! Вот она, заветная коробочка, справа от двери, всего в метре от нее. Он снова бросился к выходу, подпрыгивая и спотыкаясь, ударяясь всеми частями тела о торчащие повсюду острые углы приборов. Добежал, невзирая на боль в ушибленных местах, с бешеной силой нажал на кнопку и диким голосом завопил в интерком, буквально прижавшись к нему губами:

– Лев Семенович! Дядя Лёва! Помогите! Пожар! Я не могу выйти! Я в инжекторе! Двери заблокированы! Помогите! Скоро пойдет газ! Дядя Лёва! На помощь! Эй, кто-нибудь! Кто меня слышит? Меня кто-нибудь слышит? Помогите!

Он яростно дергал входную дверь, надеясь лишь на чудо. Потом вдруг замер и прислушался. Из интеркома доносился дружный, истерический гогот, временами переходящий в непристойное хрюканье. Наконец, все еще смеющийся голос Льва Семеновича, с трудом превозмогая судороги, произнес:

– Выходи, чудик, открыто!

Возвращение Козырева в центр управления вызвало новый приступ всеобщего веселья. К счастью, весельчаков было всего двое: Бриль и Смирнитский. Они стояли перед монитором и увлеченно смотрели запись с видеокамеры наблюдения, расположенной в инжекторной.

– Идиоты! – беззлобно прокряхтел Арсений, качая головой. Он уже начал понемногу приходить в себя после только что перенесенного потрясения. – А если бы я в штаны наложил? Где бы вы сейчас искали мне запасные брюки?

– Я бы тебе робу дал, – дядя Лёва даже не пытался скрыть веселья. – Давай иди сюда. Посмотрим на твои приключения!

С трудом подавляя в себе остатки праведного гнева, Арсений присоединился к двум злобным зрителям. Со стороны прыгающий в истерике человечек на экране действительно выглядел потешно. Но у жертвы еще слишком свежи были впечатления от пережитого, чтобы по достоинству оценить всю комичность момента.