Теория поля

Готовясь к отъезду в другую страну, молодые люди все свои отложенные на отдых деньги предусмотрительно обменяли на доллары США. А за несколько дней до поездки внезапно разразился финансовый кризис, который обесценил национальные валюты России и Украины, а друзей внезапно превратил в настоящих богачей. Счета из кафе и ресторанов, поездки на такси и прочие атрибуты шикарной жизни практически не наносили урон их совместному бюджету. В пересчете на доллары суммы получались смехотворными. Никогда раньше никто из них не мог позволить себе столь свободно швыряться деньгами. Но на девушку покупка шампанского с целью утоления жажды произвела неизгладимое впечатление.

– И как же мы будем его пить? Не из пластиковых же стаканчиков. Подождите, я принесу фужеры из ресторана, – тонкое эстетическое чувство, присущее ей от природы, не позволило унизить благородный напиток.

Они сидели на пляже, пили из хрустальных бокалов замечательно освежающее шампанское, шутили и смеялись, наперебой засыпали Викторию комплиментами, одновременно соревнуясь друг с другом в остроумии. Арсений выбрал момент, когда Боря с Антоном ушли купаться, и сказал тихо:

– Я хотел бы увидеть тебя вечером! Ты не откажешь мне еще в одной романтической прогулке под луной?

– Вечером я работаю.

– До которого часа?

– Это сложно сказать. До последнего клиента. Но уже конец сезона, людей мало. Может быть, часов в двенадцать или в час освобожусь. Но я буду уставшая…

– Ничего, я просто провожу тебя до дома.

– Ну хорошо, приходи в ресторан. Если что, подождешь меня в баре.

Козырев пришел в начале первого ночи, но Вики, как и других официанток, уже не было. Все посетители разошлись, кухня закрылась, и уставшие после напряженного сезона девушки тоже отправились по домам. Арсению домой еще не хотелось, поэтому он расположился возле барной стойки и заказал коньяк. Бармен, молодой общительный парень, наливая напиток, поинтересовался:

– Как отдыхается?

– Нормально. Только приехали, – чтобы не пить в одиночестве он предложил бармену. – Выпьешь со мной? Налей себе тоже.

Тот не стал заставлять долго себя упрашивать. Молодые люди познакомились, и непринужденная неторопливая беседа потекла под коньячок как-то сама собой. Бармена звали Виталием. Когда доверие достигло необходимого уровня, он спросил у Арсения:

– Я видел вас вчера. Тебе Вика понравилась?

– Ну да, понравилась, – не стал отпираться Козырев.

– Она хорошая девчонка, симпатичная. К тому же вполне доступная. Хороший вариант, как раз погулять на отдыхе. Так что ты давай, смелее, не теряйся!

Арсений брезгливо скривился, немедленно расплатился и пошел домой. Он не любил подобных разговоров. Не то чтобы он поверил, но все же на душе остался неприятный осадок, который слегка окутал мутным серым туманом совсем еще молодое, только-только зарождающееся чистое и нежное чувство.

Молодые люди начали встречаться и много времени проводили вместе. Если Вика не работала, то приходила к ребятам на пляж или сопровождала их на различных экскурсиях и прогулках. Вечерами за редким исключением они оставались вдвоем. Гуляли под звездным южным небом, ходили в рестораны или клубы. Боря с Антоном продолжали охоту за новыми знакомствами уже без поддержки старого приятеля. Охота шла с переменным успехом, но в целом неплохо. Иногда друзья собирались в каком-нибудь популярном заведении все вместе: Арсений с Викой, а ребята с очередными своими новыми знакомыми.

Козырева всегда удивляло, что в ресторанах его южная подруга заказывает всегда то же самое, что и он сам. Сначала воспринимал это как случайность, потом решил, что Вика таким образом демонстрирует ему идентичность вкусов. В конце концов он не выдержал и прямо спросил ее об этом. Девушка смутилась, но потом честно призналась: ей неудобно, что за нее все время платят. У нее самой лишних денег не было, а постоянная диета слишком бросалась бы в глаза. Поэтому и заказывала такие же блюда, логично полагая, что, раз Арсений может позволить это себе, то может купить то же самое и для нее. Молодого человека очень тронула столь искренняя скромность и простота.

В конце первой недели отдыха с Козыревым на пляже произошел небольшой казус. Оса, которая решила полакомиться сладким напитком одновременно с Арсением, не захотела мириться с конкуренцией и укусила его в губу. От сего смачного «поцелуя» губа сильно распухла, и появляться в таком виде в обществе стало просто неприлично. А ведь вечером он собирался встретиться с Викторией! Не желая отменять приятное свидание, юноша решился пригласить девушку в гости. «Раз уж так сложились обстоятельства, – рассуждал он, – придется накрыть небольшой столик на двоих, а друзья передадут Вике, что молодой человек ждет ее у себя дома». Он все приготовил для красивого романтического ужина, но злосчастная опухоль исчезла к вечеру без следа! С точки зрения девушки, все выглядело бы так, будто он хитростью заманил ее к себе. Козырев не желал допускать подобных предположений, пусть даже и гипотетических, поэтому решил честно ей все объяснить. В конце концов, он совершенно не виноват, должна же она понять! И коль уж так получилось, не пропадать же с такой любовью приготовленному застолью.

Вика, как всегда, обрадовалась встрече, а вот Арсений заметно волновался. До этого, конечно же, у него были женщины, и все же искушенность его в данном вопросе не превышала нескольких более или менее продолжительных романов. С первой своей любовью он вместе учился в школе. Бурный роман, который начался в выпускном классе средней школы, продолжался потом еще целый год в университете. Затем произошел довольно болезненный разрыв. За ним последовало несколько коротеньких, непродолжительных отношений, которые так и не переросли во что-то более серьезное. В довершение сексуальной истории парочка случайных связей на отвязных студенческих вечеринках – вот, собственно, и весь его небогатый опыт общения с женщинами. Науке он явно уделял гораздо больше внимания.

После некоторых сомнений он все же набрался смелости и запинающимся голосом произнес:

– Меня сегодня в губу укусила оса.

– Сочувствую, а так незаметно, – Вика внимательно осмотрела его лицо.

– Да, сейчас все прошло, но я думал, что не пройдет, поэтому и накрыл скромный столик у нас дома. Согласись, будет обидно, если все это пропадет. Быть может, ты согласишься пойти ко мне?

– А где Боря и Антон?

– Гуляют, как всегда.

– Значит, мы будем там одни? – девушка явно заволновалась.

– Ну да, тебя это смущает?

– Знаешь, давай лучше просто погуляем, мне бы не хотелось идти к тебе, – ответила она после некоторой паузы.

Арсений расстроился. И не потому даже, что срывалась предполагаемая близость, на которую он, чего скрывать, так или иначе рассчитывал, просто он всегда очень плохо переносил отказы. Если вероятность отрицательного ответа становилась неоправданно высокой, он обычно предпочитал вовсе не делать предложения или не просить об услуге. Причиной являлось его гипертрофированное самолюбие, которое сейчас как раз и уязвили довольно болезненным образом.

Вика обняла его за шею и, с трудом дотянувшись, крепко поцеловала в губы. Потом долгим проникновенным взглядом посмотрела в его глаза:

– Не обижайся, хорошо? – и снова поцеловала.

Но приготовленная закуска не пропала даром. Вечером, а на самом деле уже поздно ночью, вернувшись домой после свидания с Викой, Арсений обнаружил там настоящий праздник и веселье. Антон и Боря познакомились с тремя заводными незакомплексованными девчонками, и после дискотеки, ресторана и ночного купания вся компания в полном составе завалилась к ним в гости. На полную мощь играла музыка, вино текло рекой. Нового участника встретили громогласными восторженными восклицаниями и моментально втянули в общий кутеж.

К моменту возвращения Козырева пары уже успели образоваться, и вскоре друзья разбрелись по комнатам вместе со своими избранницами. Арсений поневоле остался наедине с Настей, высокой, эффектной, довольно стройной блондинкой с пышными формами. По возрасту, пожалуй, чуть старше его. Не красавица, но внешне приятная. Арсений все еще оставался практически трезвым, а вот вся компания уже давно пребывала в приличном подпитии. Опустошив еще бокал, Настя включила приятную медленную музыку и пригласила молодого человека на танец.

Они танцевали, тесно прижавшись друг к другу. Сквозь свежий запах моря Арсений явственно ощущал легкий приятный аромат дорогого французского парфюма, но букет винного перегара, грубо вмешиваясь, внезапно перебивал очаровательное благоухание. Эта неожиданная перемена запаха отражала в чем-то состояние души молодого человека. Нежные, трепетные чувства, которые он испытывал по отношению к Виктории, пытались противостоять естественному, но грубому природному желанию. Девушка, которую крепко обнимали его руки и сквозь тонкую ткань ощущало его тело, была волнующе соблазнительна и доступна. Однако в душе его еще не успели угаснуть или хотя бы немного притупиться впечатления от недавней романтической прогулки с действительно нравившейся ему женщиной.

Настя подняла голову, еще сильнее обхватила его шею руками, еще теснее прижалась к нему большой грудью и поцеловала в губы. Юноша всем телом ощутил ее страстную дрожь и неимоверное сексуальное вожделение, но запах алкоголя вновь стал доминирующим, разом заглушив все прочие ароматы и естественный мужской инстинкт. Он мягко отстранил девушку, сказал «Извини…», достал из дивана подушку и поспешно ретировался на лоджию.

* * *

Регулярные посиделки, которые традиционно устраивали у себя старшие Козыревы, можно было со всей смелостью и определенностью называть «встречами без галстуков». Опуская второй, переносный смысл избитой фразы, тоже, впрочем, в полной мере присутствовавший, встречи эти обычно проходили не только без галстуков, но и без пиджаков и даже временами без рубашек. Все дело в том, что родители Арсения из года в год, приблизительно в одно и то же время, приглашали своих давних, старинных друзей на вареники с вишней и черникой. Традиция повелась еще с тех давних аспирантских, или даже студенческих времен, когда лишние деньги в наличии отсутствовали, а стол уж очень хотелось украсить небанальным и вкусным угощением. И до сих пор к Козыревым приходили участники еще тех, самых первых, неформальных раутов, некогда организованных спонтанно молодоженами для дружного научного братства.

Вареники, как с вишней, так и с черникой, представляют из себя блюдо, предъявляющее повышенные требования к культуре употребления. И все же, как бы ты ни старался, полностью исключить появление насыщенных, красноречивых и стойких отметин на твоем гардеробе невозможно. Поэтому надежнее всего поглощать их в такой одежде, с которой потом, ежели что, не жалко будет расстаться, ибо нечего и пытаться отстирать полученные в ходе еды пятна. А пятна эти, как я уже сказал, обычно появляются в изобилии. Только что приготовленные вареники выглядят на общем блюде так аппетитно, а предвкушение к моменту их извлечения из кастрюли достигает столь невероятных высот, что первые партии, поданные на стол, уничтожаются едоками моментально. Яркие сладкие брызги горячего сока из недр вареника разлетаются под яростным напором голодных ртов в совершенно непредсказуемых направлениях. Так что, даже если ты сам прилагаешь максимум усилий, чтобы не испачкаться, нет никаких гарантий, что тебя не накроет выстрелом какого-нибудь особо ретивого соседа слева или справа. А бывало и так, что цели достигал снайпер, расположившийся и на более значительном удалении. Особенно в голодные студенческие времена.

За долгие годы подобных встреч сложился целый набор различных традиций, которые, однажды появившись, продолжали впоследствии выполняться с дотошной скрупулезностью. Самой первой из них стало обязательное активное участие всех гостей в изготовлении вареников. Этот процесс, как, собственно, и употребление готового блюда, тоже предъявлял весьма демократичные требования к одежде. Нонночка, а позднее Нонна Алексеевна, готовила тесто, раскатывала его скалкой в тонкий широкий блин, который нарезала затем на ровные кружочки. Павел Тимофеевич закупал и подготавливал ягоды. Прибывающие гости раздевались до рубашек, иногда – до маек, заматывали остальную одежду полотенцами, надевали передники – в общем, защищались разнообразно каждый по своему усмотрению, рассаживались вокруг круглого стола и приступали к величайшему таинству.

Нонна Алексеевна сполна демонстрировала гостям руководящую жилку своего сильного, практически мужского характера. И вместе с тем чисто по-женски, легко и непринужденно, с присущими ей обаянием и коммуникабельностью вдохновенно управляла процессом. Еще в юности друзья часто шутили, что с такими способностями организовать процедуру приготовления кушанья, в которую вовлекались все, даже самые ленивые и нерадивые гости по принципу «не можешь – научим, не хочешь – заставим!», для нее не составит никакого труда организовать вообще абсолютно любую работу. Впоследствии, наблюдая ее уже в роли руководителя крупного научного коллектива, старые друзья часто умиленно усмехались, улавливая знакомые нотки распоряжений и методы нематериального стимулирования еще с вареничного опыта.

В этом году длительное пребывание Козыревых в своей новой квартире в Крыму внесло некоторые коррективы в традиционную встречу. Поскольку ее не удалось провести в ягодный сезон, сбор перенесли на сентябрь. Учитывая этот факт, вместо свежих ягод в качестве начинки пришлось использовать замороженные. В остальном же традиции свято соблюдались.

Кроме Козыревых старших присутствовали уже знакомый нам Евгений Михайлович Малахов; давнишний друг и коллега Павла Тимофеевича еще по самому первому месту его работы Петр Степанович Бурлак; институтский приятель и сосед по общежитию Козырева-старшего Владимир Петрович Николаев с супругой, Любовью Федоровной; а также коллега Козыревых по их зарубежным поездкам, врач-хирург Иван Иванович Платонов. Впервые в вареничных посиделках принимал участие коллега Нонны Алексеевны, профессор соседней кафедры того же университета Илья Кондратьевич Русак. Несмотря на долгое знакомство, они по-настоящему сдружились лишь на последнем новогоднем банкете. Обнаружив в Илье Кондратьевиче схожий образ мышления и общность интересов и посовещавшись между собой, Козыревы решили допустить его в узкий круг старинных друзей.

Невзирая на тот факт, что нового участника предупредили о неформальном характере встречи, он, вероятно, недооценил всю степень предполагаемой свободы общения и явился в строгом дорогом костюме.

Нонна Алексеевна встретила его со всем присущим ей радушием и гостеприимством, засыпав прямо с порога целым градом вопросов:

– Илья Кондратьевич, дорогой, как хорошо, что вы наконец-то добрались! Как нашли, не заблудились ли? А то мы уже переживали. Давайте цветы, Пава, поставь их в вазу. Что же вы так официально? Ведь я же говорила вам! Ну что ж делать, ладно, ничего, мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, вы умеете лепить вареники?

Вновь прибывший гость слегка опешил от столь восторженной встречи, но сумел сохранить самообладание, разулся и с готовностью проследовал за хозяйкой. К его удивлению, они пришли не в гостиную, а прямо на кухню. Там вокруг большого круглого стола уже сидели пять человек, сплошь облаченные в майки или футболки. На некоторых были кухонные передники, кое у кого на ногах лежали полотенца. У Евгения Михайловича на голове красовалась элегантная поварская шапочка. Каждый из них с головы до ног уже успел перепачкаться мукой. Одна лишь только Любовь Федоровна все еще оставалась более-менее чистой. Сказывалась природная женская аккуратность и больший опыт в различной стряпне.

На столе расположились в ряд несколько разделочных досок, на которых ровными рядами лежали уже готовые вареники. Большие миски с ягодами делили поваров на две импровизированные команды: команду «черничников» и команду «вишняков». Даже не заглядывая в миски, можно было определить принадлежность каждого к той или иной команде по характерному цвету пальцев рук. Нонна Алексеевна на соседнем маленьком столике готовила тесто: раскатывала его в большие лепешки и специальной формой вырезала идеально круглые заготовки. После этого заготовки порциями перемещались на место готовых вареников, которые, в свою очередь, складировались возле кухонной плиты, подготовленные к варке. Процесс был явно поставлен на поток, импровизированный конвейер работал четко. Один только Павел Тимофеевич не вовлекался в общую суету. Он занимался подготовкой праздничного стола, изредка появляясь на кухне, чтобы взять посуду или отнести готовые блюда.

Русак был буквально шокирован. Нет, за свою долгую жизнь он, конечно, попадал в ситуацию, когда хозяева не успевали полностью накрыть стол до прихода гостей, но чтобы их столь бесцеремонно использовали в качестве кухарок, да еще в таком, чуть ли не промышленном, масштабе, наблюдать ему доселе не приходилось. Его моментально раздели, потом снова одели, но уже во что-то попроще. Оставшиеся части дорогого костюма замотали какими-то полотенцами и вовлекли в процесс с эдакой невероятной быстротой, что тот едва ли успел хоть что-то сообразить, когда Любовь Федоровна уже наглядно демонстрировала ему основные принципы изготовления качественного вареника.