Скандинавская мифодрама. Обретение целостности

Для нахождения решения в некоторых ситуациях (например, при приближении к Альвхейму, отвечающему за интуицию и инсайт), протагониста нужно вести очень медленно, в трансе внушая ему, что с каждым шагом его тело (подсознание, интуиция) все ближе к решению, и в точке прибытия оно будет найдено. Можно для этой цели увеличить расстояние, на время выведя протагониста из пространства Иггдрасиля.

Если протагонист явно направился за ресурсом (или его отправил в соответствующий мир директор), рекомендуется создать на его пути препятствия. Общим правилом перемещения между мирами является следующее: чем выше по дереву собирается забраться протагонист, тем сложнее должно быть задание. Это может быть борьба (например, с ётунами или Суртом), разгадывание загадок (те же ётуны, норны), переговоры (Хеймдалль, охраняющий Асгард, ётуны, эльфы, карлики), жертва.

При проведении полной драмы возможно вынесение действия вне пространства Иггдрасиля. Некоторые сцены могут переходить в личностную, не символическую работу. Для директора важно после ее окончания не забыть ввести протагониста обратно в пространство Иггдрасиля и интегрировать полученный материал в Мидгарде. Обычно послания представителей иных миров при этом изменяются.

Методическая подсказка для директора (та же, что и при работе с кругом сезонности): ресурс для разрешения ситуации следует искать в оппозиционном мире. Даже если вы не уверены, будет ли информация ресурсной, содержание оппозиционного мира лучше исследовать подробнее.

Социодраматическая работа с мирами Иггдрасиля удобна для разогрева группы и введения ее в контекст скандинавских мифов (это необходимо при «одноразовой» мифодраме). В этом случае после рассказа о мирах директор предлагает каждому из участников группы решить для себя, какой мир в наибольшей степени соответствует его психологическому состоянию, и отправиться в этот мир. Затем, если группа немногочисленна, ведущий может проинтервьюировать каждого участника о причинах его выбора, выявить его отношение к другим мирам. Если в отношении к одному из миров обнаруживается страх, я обычно прошу участника медленно приближаться к этому миру, следя за изменением чувств. Если страх увеличивается, я делаю обмен ролями или прошу обитателя «страшного» мира сказать несколько слов участнику группы. Эта работа не занимает много времени, но иногда таким образом удается справиться со страхом.

В других случаях участник хочет попасть в какой-либо мир, но не чувствует в себе сил или говорит о том, что существует запрет на его нахождение там. Техника работы та же, что и при работе со страхами. Обитатель желаемого мира может дать разрешение на хотя бы временное пребывание там. Можно также поставить препятствие, не дающее участнику возможность попасть в мир, куда он стремится – например, при попытках попасть в Асгард, мост Биврёст – и поменяться с ним ролями.

Несколько отличается ситуация, когда участник оказывается между несколькими мирами, неспособный выбрать. Опыт показывает, что такая ситуация быстро не разрешается, но всегда полезно ввести участника в каждый из миров и попросить рассказать о том, чем прельстителен этот мир.

Если в одном мире оказывается несколько участников, что бывает, если группа многочисленна, я часто даю им задание построить скульптуру, отражающую их видение своего мира, а затем пообщаться с обитателями других миров. Такое взаимодействие позволяет построить «собственный» Иггдрасиль этой группы, что оказывается весьма полезным как с точки зрения диагностики группы, так и для диагностики отдельных ее участников. Особое внимание директору необходимо обратить на тех участников, которые выбрали для себя Хель и Нифльхейм. Упомяну в этой связи о довольно тяжелой работе, которую мне пришлось провести в такой ситуации.

Это была шестичасовая мифодраматическая группа, собравшаяся в первый и последний раз и состоявшая из 12 человек. Мы начали с построения Иггдрасиля, и я сразу обратил внимание на двух участниц, обосновавшихся в Хель. По программе нам предстояла мифодрама о валькирии Брюнхильд (см. приложение 1), поэтому я не стал заострять внимание на состоянии этих участниц. После мифодрамы, в целом посвященной взаимоотношениям женщины с отцом и мужчинами, но заканчивающейся гибелью героини, упомянутые участницы рыдали на шеринге и обе рассказали о близких им людях, которые умерли. В обоих случаях у участниц не было возможности с ними попрощаться, в обоих случаях они чувствовали вину перед умершим. Такая ситуация соответствует второй фазе посттравматического стресса, описанной в главе о смерти Бальдра (глава 8), но в данном случае мы работали в рамках модели Иггдрасиля. Из девяти миров я оставил три – Хель, Мидгард и Асгард. Задача состояла в том, чтобы из Хель перебраться в Мидгард, Асгард был введен как оппозиционный Хель мир. Асгард не понадобился в первом случае, когда речь шла о смерти подруги – мы вышли из пространства миров, поставили сцену оплакивания умершей подруги, и этого оказалось достаточно, пробы протагонистка могла совершить переход из Хель в Мидгард. В случае второй женщины Асгард понадобился, чтобы боги «отпустили грехи» – умерший отец никак не соглашался простить дочь, не присутствовавшую в его последние дни и опоздавшую на похороны.

Ведущий не должен удивляться, если построенный группой Иггдрасиль не соответствует «эталонному» – для групповой работы он тем и ценен. Примечательно, что если проделывать эту технику в качестве разогрева перед каждой мифодрамой в течение нескольких драм, то со временем «групповой» Иггдрасиль приобретает черты «эталонного».

Поскольку модель девяти миров является центральной в мифодраматическом цикле, для лучшего усвоения модели я применяю несколько недраматических техник. Это, во-первых, рисование отдельных миров. Как правило, такое задание я даю на дом, чтобы не ограничивать время. Поскольку здесь нет возможности опубликовать рисунки, я приведу рассказ о чувствах двух участниц, нарисовавших Асгард, Муспелльхейм и Ванахейм. Письмо пришло примерно через неделю после работы, имена изменены:

Привет, Леонид!

Ощущения от рисования миров у Насти следующие (с её слов):

«Легкость… с самого начала это действо было окрашено в тона ожидания путешествия в мир детства и творчества, потому что рисование у меня ассоциируется со свободой, полетом, детской радостью от того, что я живу в этом мире…

Когда готовились к рисованию я не знала, что буду рисовать… потом Таня перечислила все миры и у меня отчетливо проступила картинка Ванахейма… мурашки пробежали по спине и захотелось ее нарисовать… в процессе рисования было тотальное погружение в процесс, а язык высовывался от удовольствия… подобрать цвета и образы помогали ощущения, которые запомнились после путешествий по мирам…

Когда работа над рисунком подходила к концу последний штрих в мои цветы добавила Таня. К моему удивлению внутреннего собственнического сопротивления не было («Моя картина, не дам, не трожь»), а было какое-то принятие и даже ощущение естественности происходящего: «Да действительно, мы же там вместе были!. Точно вот этого и не хватало для завершенности» и мягкое послевкусие благодарности!

Здорово получилось работать вдвоем над Асгардом. Не было нужды договариваться, просто рисунок сам выходил из кисти, где-то что-то добавлялось, смешивалось, как будто вместе пели, чувствуя друг друга, интонации, состояние другого… красивая песня… живая… резонанс!

Потом очень кстати был чай! и было ощущение какой-то расфокусированности… легкости… опять же наполненности. Куда-то исчезла спешка и суета, как будто ее и не было в помине, ворох мыслей и напрягов потерял актуальность…».

Что было у меня… Сначала огромное желание и радость от предвкушения… Мне сразу хотелось нарисовать Муспелльхейм. Притягивало каким то жаром… теплом… солнцем… яркостью… Потом удивила ситуация, что Настя желает рисовать что-то другое, хотя мы договаривались рисовать вместе… Желание не пропало.. взяла лист и начала рисовать… Сначала нарисовала карандашом спираль и того, кто охраняет вход в Муспелль.. с огненным мечом. Когда рисовала красками, то все время хотелось добавить еще яркости и огня… жару… Но.. не хватало умения… Когда закончила рисовать этот шар…, то вспомнила, что хотела нарисовать того, кто охраняет (не помню как зовут) … Долго не могла решиться начать рисовать черной краской… В итоге он получился очень блеклый… Было большое сопротивление! И нежелание! Потом смотрела на рисунок и больше не хотелось ничего рисовать… рисовала наверное минут 10, не больше… Потом долго ждала Настю… она увлеченно рисовала Ванахейм… А я ходила туда-сюда… погруженная в спокойствие и жар… медитативное какое-то… Пока не возникло желание порисовать у Насти на рисунке… Сначала начала рисовать, а потом подумала, а вдруг она не хочет… Но желание было таким огромным, что я просто рисовала и была очень этим довольна. Казалось, что рисунок принял и меня… засиял новыми красками… Потом мы рисовали вместе Асгард… Это была песня… ощущение, что рисует один человек, просто много рук… картина рождалась мгновенно… Я рисовала золотой замок и яблони с одной стороны, а Настя – горы с другой…

Если смотреть сейчас… То есть желание дорисовывать… Нужна золотая краска для яблок в Асгарде и яркость в Муспелле… Ну вот и все… задавай вопросы… ответим.. Таня

В индивидуальном консультировании такие рисунки можно интерпретировать, как и любые проективные рисунки. В группе рисунки не интерпретируются, зато их можно использовать для разогрева: их можно обсудить в парах, участники могут выбрать самый близкий им рисунок и т. д.

Кроме рисунков, я использую пиктограматическое изображение миров на схеме Иггдрасиля. Участники получают листочки с девятью кругами, расположенными в соответствие со схемой расположения миров, и инструкцию обозначить каждый мир небольшим рисунком, а затем указать последовательность, в которой заполнялась схема. Затем терапевт вместе с клиентом обсуждают рисунки и последовательность. Эту технику я использую в основном в индивидуальном консультировании.

Третья техника, которая может быть использована как в группе, так и индивидуально, основана на известном психодиагностическом методе «репертуарных решеток», разработанном Дж. Келли (21). Участникам раздаются листочки, на которых они обнаруживают таблицу. В верхней части таблицы перечислены обитатели разных миров, в столбцах они видят кружочки, стоящие под именами обитателей в случайном порядке. Например, кружочки объединяют асов, людей и обитателей Хель. Задача участника – выявить свойство, которое присутствовало бы у двух персонажей, и отсутствовало бы у третьего, и записать сходство и отличие. Например, асы и люди живы, обитатели Хель – мертвы или люди и обитатели Хель – люди, асы – боги и т. д. Кружок, обозначающий отличие, нужно закрасить, сходство и отличие записать в соответствующем столбце. Пример репертуарной решетки приведен в приложении. Если рисуночные техники позволяют участникам мифодрамы создать визуальные образы миров и системы в целом, то репертуарная решетка дает возможность вербализовать представление об Иггдрасиле.

Как читатель уже понял из текста, мифодрама «Миры скандинавской мифологии» может быть проведена в любом мифодраматическом формате: как структурированное упражнение, как психодрама ориентированная на протагониста, как социодрама или как техника индивидуального консультирования. Она применима для любой групповой или индивидуальной темы, заявленной клиентами.

Глава 2. Мифодрама «Рождение миров»: установление порядка

Миф о происхождении мира – базовый миф для любой мифологии, он определяет пространство и время, в которых затем происходят мифологические (и, соответственно, мифодраматические) события.

Мы уже познакомились с девятью мирами скандинавской мифологии. Об их происхождении повествует миф о творении, которому и посвящена эта глава. Я разделил этот миф на три логических, с точки зрения психологической интерпретации, блока, каждый из которых имеет самостоятельную терапевтическую ценность. Вместе с тем они составляют целостное повествование.

2.1. Заполнение пустоты

Содержание (по сценам).

Изначально существуют два мира, Нифльхейм («мир туманов») – мир холода и Муспелльхейм – мир огня, жара. Между ними находится Зияющая Бездна.

В холодном Нифльхейме есть источник Кипящий котел, из которого вытекают реки, образующие Бурлящий поток.

По мере того, как воды Бурлящего потока удаляются от своего источника, они замерзают, и на поверхности льда появляется иней.

Этот иней слой за слоем заполняет Зияющую Бездну. Со временем иней так разрастается, что до него начинают долетать искры из Муспелльхейма.

Иней тает и из него появляется первое живое существо – великан Имир.

Психологическая интерпретация

Согласно Мелетинскому, изначальное творение характеризуется реализацией оппозиции «пустота/заполнение: «Космогоническая мифология «Эдды» – это не совокупность изолированных этиологических мифов, а некий процесс формирования мира из пустоты, может быть, первоначальной бездны (Гинунгагап) и история превращения хаоса в космос. В первых строфах «Прорицания вёльвы» творение раскрывается в оппозиции «пустоты» и ее наполнения: не было земли и неба, моря, травы и т. п., не было небесных светил или они не знали своего места и роли. В этом же плане космогенеза как заполнения пустоты следует рассматривать и создание первосущества – инеистого великана Имира из застывших брызг текущего в первичной бездне потока Эливагара (согласно Снорри, в результате взаимодействия двух стихий – льда из Нифльхейма и огня из Муспелля, встретившихся в первичной бездне, т. е. в порядке медиации между водой и огнем, холодом и жаром» (7, с. 44).

Заполнение пустоты начинается с ее осознания:

В начале времен

не было в мире

ни песка, ни моря,

ни волн холодных.

Земли еще не было,

и небосвода,

бездна зияла,

трава не росла.

Образ пустоты, бездны – один из наиболее часто встречающихся в психотерапии образов. Практика показывает, что любой заказ, с которым приходит клиент, имеет в своей основе мотив пустоты, который соответствует неудовлетворенной потребности, «чего-то не хватает». Понять, чего именно не хватает – совместная задача психотерапевта и клиента. Иногда ее решение требует длительного времени и скрупулезной работы над психологическими защитами клиента – необходимо сначала «очистить пространство» от всего того, чем клиент пытается заполнить пустоту; иногда боль столь сильна, что нехватка очевидна и терапевту и клиенту.

Когда эта работа проделана, становится очевидным наличие двух полюсов (двух желаний, двух противоборствующих сил), в мифе представленных Нифльхеймом и Муспелльхеймом, и их взаимодействие.

Нифльхейм, описанный в Эдде как «мир холода и свирепой непогоды», у участников группы обычно ассоциируется с замерзанием, замедлением, остановкой, потерей энергии, депрессией, одиночеством. Муспелль, как мир огня, где «все горит и пылает» – с хаотическим движением, нецеленаправленной энергией, самоуверенностью, маниакальными состояниями. Как два полюса психической жизни человека, Нифльхейм и Муспелльхейм можно понимать как оппозиции покой/движение, холод/жар, тьма/свет, с соответствующими им эмоциональными состояниями. Например, апатия, страх, тоска – это состояния «скованности», ассоциирующиеся с Нифльхеймом, а ярость, экстаз, гордость – это состояния «раскованности», связанные с Муспелльхеймом. Как правило, клиенты оценивают Нифльхейм как мир негативных эмоциональных переживаний, а Муспелльхейм – как мир положительных эмоций, однако нужно помнить (и напоминать об этом участникам группы), что греться у огня хорошо, но в костер при этом лучше не заходить (собственно, в мир Муспелля по тексту, «нет доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род»). Вместе с тем, одиночество Нифльхейма не всегда мучительно, и покой (отсутствие движения) – не всегда означает прекращение функционирования.

Опыт показывает, что любой конфликт в душе человека сводится к противостоянию двух «сил», ни одна из которых не является на поверку ни «плохой», ни «хорошей». Если человек хочет проявить себя и боится при этом насмешек, то, скорее всего, свой страх он будет оценивать негативно. При анализе, однако, выясняется, что было время, когда сковывающий клиента страх действительно защищал его от разрушительной критики. Задача психотерапии состоит в том, чтобы клиент научился использовать влияние обоих миров, не находясь (не застревая) ни в одном из них.

Заполнение пустоты начинается с того, что из горячего источника в холодном мире вытекает вода с растворенным в ней «ядом». Оставим в стороне вопрос о том, что следует понимать под ядом, отметим просто, что в воде растворено некоторое вещество. Вода эта замерзает: «Когда реки, что зовутся Эливагар, настолько удалились от своего начала, что их ядовитая вода застыла подобно шлаку, бегущему из огня, и стала льдом», и вещество под влиянием холода выделяется из воды: «когда окреп тот лед и перестал течь, яд выступил наружу росой и превратился в иней». На этой фазе процесса максимально влияние Нифльхейма и минимально – Муспелльхейма.