Закончив цикл рутинной подготовки,
Отправился проторенной дорогой.
Легко и тихо катится коляска.
Сбегают к морю улочки родные.
Любимый сын на мир таращит глазки
И мысли у папаши выходные.
Он думает, что ждёт его дорога,
Что в Ленинграде будет интересно.
А что и как в дальнейшем – неизвестно.
И в сердце зреет тайная тревога.
Он чувствует, что в чём-то неполадки,
Что в «королевстве датском» нет порядка!
13
Но он не в силах выявить причину
Такой, ему не свойственной тревоги.
Какая безобразная личина
Маячит тайно на его пороге?
Неуловимым, лёгким дуновеньем
Над морем ураганы начинались.
И с первым, еле видимым движеньем,
Среди садов вулканы пробуждались.
Лиха беда, как говорят, начало.
И если в сердце лёгкая зацепка
Вопьётся не болезненно, но цепко,
То далее покажется не мало!
Не чует Сонин, что тревог причина
Простая – отношение Марины.
14
Они живут по–прежнему спокойно.
Порядок в доме, телевизор новый,
Сыты, одеты, выглядят достойно.
Все их семью считают образцовой.
По-прежнему друзья их навещают,
Соседи и Маринины подруги.
Театры регулярно посещают
И ходят в гости дружные супруги.
Но где огонь в глазах Марины милой?
Где нежность и внимательность былая,
Когда без слов подругу понимая,
Он точно знал – она его любила?
Их нет. И Юра это замечает
И про себя печально отмечает…
15
Но, к счастью, мимолётны эти чувства
И тонут в повседневности круженье,
А женское врождённое искусство
Мужские усыпляет подозренья.
Вулканы, не проснувшись, затихают,
И океаны ревности мелеют!
И Юрины тревоги отступают.