И каждого встречала, привечая
Гудком в порту, салютами трамвая.
18
Морские дали. Море, море, море.
Солёный ветер и накат прибоя.
Смывают волны боль, тоску и горе,
И небо, словно в детстве, голубое.
Таинственные норы на обрывах,
Где ласточки скрываются пугливо,
Причалы, искорёженные взрывом,
Нависли над волнами молчаливо.
А порт живёт. Ворочаются краны
Над мирными громадами судов.
Серебряные нити поездов
Подводят грузы к борту великанов.
И те, как бы вздохнув гудком прощальным,
Уходят в сине море, к странам дальним.
19
Для Юры незнакомая Одесса
Свои секреты стала открывать.
Бульвары, парки, дальнюю Пересыпь
Он стал теперь своими называть.
Он полюбил Одессу с новой силой,
Теперь уже осознанно и нежно.
И город стал ему навеки милым
И жарким летом, и зимою снежной.
На Пушкинской брусчатка мостовая,
На Арнаутских – перезвон булыжный,
Народ приветливый, весёлый и подвижный.
На окнах и на поручнях трамвая
Проносятся мальчишки бесшабашно.
Трамвай трезвонит весело и страшно.
20
На Гоголя грустят кариатиды,
Взирая на обугленных атлантов.
Их взгляд исполнен горя и обиды
За участь неприкаянных гигантов.
Ободран и избит театр старинный,
Разрушены дома на Ришельевской.
И снесены почти наполовину
Кварталы на Базарной и Успенской.
Увы, таких домов теперь не строят.
Другого века сущность и фактура
Их гордый вид и вся архитектура.
И ко всему – они не мало стоят.
Поэтому на прежние палаты
Поставлены дешёвые заплаты.
21
С войны папаша Сонин не вернулся.
Был ранен и завёл жену другую.