Триллер для Сары

Справа от мраморного «Христа» Микеланджело, которому позже привесили на причинное место бронзовую тряпочку, покоился благочестивый ханжа Павел IV, по чьему приказу такие же тряпочки пририсовали четырем с лишним сотням персонажей «Страшного суда» в Сикстинской капелле.

Блаженный Фра Анжелико, небесный покровитель всех художников, нашел успокоение невдалеке от места, где потом его собратья по доминиканскому ордену устроили трибунал инквизиции.

Она зашла еще в Сант-Андреа-делла-Валле, а потом, сделав крюк, в Сант-Агостино, где, как было написано в путеводителе, картину Караваджо можно увидеть не в музейном зале, а в интерьере, для которого она была написана.

Караваджо повлиял на Сару странным образом: разглядывая полотно «Мадонна Лорето», она вдруг заволновалась, вспомнив, что ее ищут. Сняла очки, снова собрала на затылке успевший распуститься пучок и решила больше никуда не заходить – опасно, могут опознать.

Часа через четыре, напившись глазами красоты, Сара добралась до своего отеля. Глаза без очков от долгого напряжения болели и начали чуть косить, как когда-то в дестве. Но теперь уже очки можно было надеть.

Алессио на месте не оказалось; за столом сидела девушка с колечком в ноздре и строгим выражением на округлом лице. Сара вздохнула, приготовилась рассказать ей об украденном паспорте, и пообещать, что готова будет предъявить его в понедельник. Но та молча выдвинула ящик, вынула ключ от номера, положила на стол.

– Спасибо, – обрадовалась нелегальная постоялица. – А… Извините, не найдется ли у вас зарядки для айфона?

Она не позвонила маме, села батарейка.

Строгая девушка помотала головой, не взглянув на нее.

Сара поднялась в номер, скинула кроссовки, несколько минут полежала на кровати, задрав ноги на стену, чтобы снять усталость, а потом пошла под душ.

Все сегодняшние красоты успели перемешаться в голове. Надо бы их как-то систематизировать, записать впечатления, пока они свежие. Помянув добрым словом оставшийся в украденном рюкзаке планшет, она подумала, не попросить ли у девушки внизу ручку и бумагу. Та хоть и не располагала к общению, но вряд ли откажет в такой пустяковой просьбе.

А, вот, кажется, и она. Сара расслышала стук в дверь номера и выключила воду:

– Минутку. Иду.

Но то, что она приняла за стук, было хлопком закрывшейся входной двери, которую перед этим кто-то открыл. Ключом. Это стало понятно после того, как незапертая дверь в душ резко распахнулась от удара ноги. Ручка ударила в стену, на которой треснула плитка, с потолка посыпалась штукатурка.

– Стоять! Полиция!

Она едва успела запахнуть на себе полотенце.

Перед ней стояли двое, один совсем молодой в серой полицейской форме, а второй лет сорока с тусклыми глазами. На нем был темно-синий гражданский костюм.

– Вы арестованы!

Нельзя сказать, чтобы Сара не готовила себя к этим словам, но такой брутальности она все же не ожидала. Трудно было не растеряться.

– Я… Я могу одеться? – спросила она вместо того чтобы строго поинтересоваться «На каком основании?»

– Вы арестованы! – снова крикнул ей в лицо молодой полицейский. Истерическая нота в голосе сделала бы сцену комичной, если бы не направленный на Сару пистолет в его руке.

– Пусть оденется. Ей некуда деться, здесь нет окна. – Человек в костюме заглянул в душ, чтобы в этом убедиться.

Однако, Сарину попытку прикрыть дверь он пресек, подставив ногу.

– Обыщи одежду.

Молодой послушно вывернул карманы висевших на крючке джинсов и сложил в раковину добычу: телефон, несколько мятых купюр, горсть монет и визитную карточку.

– И белье.

Без пистолета, с предъявленным коллеге лифчиком в расставленных руках, полицейский выглядел комедийным героем. Но смеяться здесь было некому.

Когда Сара, неловко прикрываясь полотенцем, оделась и повернулась к ним, он уже держал перед собой раскрытые наручники. Она протянула руки, на которых с лязгом сомкнулись блестящие браслеты.

– Тереза Романо? – Вопрос тусклоглазого, который все еще подпирал ногой дверь, прозвучал утвердительно.

– Что? Нет, это ошибка. Меня зовут Сара Лемен, я студентка из Сан-Диего. Это в Америке, в Калифорнии. Я прилетела в Рим только вчера. Послушайте, я могу это доказать. То есть, не я… а Гарри Симпсон из американского посольства. – Сара кивнула на раковину. – Там его визитная карточка. Если вы ему позвоните…

– Что она говорит? – Молодой посмотрел на старшего. – Она американка?

– Веди ее вниз, сажай в машину.

Сарины попытки объяснить то же самое на итальянском не дали результатов. Может, потому что она не смогла вспомнить, как по-итальянски «визитная карточка».

Молодой, сильно сжав ее руку выше локтя, вывел арестованную из отеля. Девушка на ресепшн проводила их безучастным взглядом, по которому Сара безошибочно определила, что она и вызвала полицию.

У двери ждал автомобиль с невыключенными синими мигалками на крыше. Полицейский открыл дверь, неотработанным движением пригнул Сарину голову и усадил ее на заднее сиденье.

Там уже был один пассажир. Голубоглазый парень примерно Сариного возраста с волнистыми волосами соломенного цвета подвинулся, освобождая ей место. Наручников на нем не было, и выглядел он невозмутимо, как человек, который оказался здесь случайно и ненадолго. Сару это немного успокоило. Ее ведь тоже арестовали по ошибке. Сейчас привезут в ближайшее отделение, позвонят Симпсону, и все разъяснится.

Вскоре спустился старший – наверное, решил обыскать комнату перед уходом – и сел рядом с водителем, положив между сиденьями пакет с ее вещами.

– Не надо. – Он поморщился, когда молодой включил сирену. – Поехали. И гирлянду погаси.

Тот выполнил команду – стал сдавать назад, чтобы свернуть в переулок за отелем. Сара помнила эту дорогу.

– Не туда. – Полицейский в костюме показал рукой направление. – Выезжай на набережную.

По набережной Рипа они проехали не больше трехсот метров.

– Остановись здесь, – велел старший молодому.

За неимением свободных парковочных мест тот притормозил у автобусной остановки. Оба вышли из машины.

Начальник достал телефон, набрал номер. В ожидании ответа что-то сказал помощнику, кивнув на Сариного соседа. Молодой тоже вытащил из кармана телефон, стал куда-то звонить.

– Ты опасна? – усмехнулся блондин, кивнув на наручники на ее запястьях.

– Не сегодня.

– Я Эрик. – Он протянул руку.

– Сара. – Ей пришлось протянуть обе, что без наручников смотрелось бы, как жест почтительности.

– А, ты американка.

– Откуда ты знаешь?