Москва XXIII

У Гурилина оставались секунды. Одним прыжком он преодолел разделявшее их пространство и в падении отбросил девушку назад, больно ударившись при этом затылком о панель отопления.

Из глаз его брызнули искры. Спустя минуту-другую он пришел в себя и потрогал потолок. Крови не было. Но шишка обещала быть знатной. Радужные круги перед глазами мало-помалу рассеялись, обстановка приняла привычные очертания. Одно лишь тревожило его. Непонятный тонкий звук. Как будто назойливая муха выводила танец на стекле, томительно жужжа. Подняв голову, он посмотрел в ее сторону. Это хныкала девчонка. Двумя грязными струйками тушь стекала по ее щекам.

– Хватит реветь! – буркнул он, поднимаясь.

– Да-а-а… ва-ас бы та-ак стукнули-ии!..

– Если бы не я, тебе бы уже не было больно.

– Вы что? Решили, что я уже совсем рехнулась, да? Что, думали, я прыгать собралась?

– А кто тебя знает?

– Так там же барьерчик есть. И пожарная лестница. Я по ним сюда забралась.

– Чтобы раскроить мне череп? У тебя это получилось.

– А зачем вы деда обидели?

– Кого?

– Дед мой, Егор Христофорович, к вам вчера пришел, как с человеком хотел с вами поговорить, а вы на него психиатричку вызвали. Что скажете, не было этого?

– Было, – признался он. – Ошибся я. Хотел даже извиниться перед ним, да не успел. Но и он, прости, нашел к кому обращаться. Это же совершенно не мой вопрос. Мало у меня своей работы, осталось только заниматься спасением вашей…

– Нашей! – крикнула она. – Нашей Москвы!

– Послушайте… как вас зовут? – Подойдя, он протянул ей руку.

– Марина, – ответила она, поднимаясь без его помощи.

– Это вы мне открытку прислали?

Она не ответила.

– А потом решили, что этого мало?

– Но ведь нельзя же так с людьми обращаться! – воскликнула она, всплеснув руками. – К вам старый человек пришел. Он вам, между прочим, в деды годится, а вы…

– Мариночка…

– Не называйте меня так!

– …если б он пришел ко мне домой, вечером, мы посидели бы с ним за чаем, поговорили о том о сём. Но он пришел ко мне в рабочее время. А на работе я должен заниматься только работой. Вот, взгляните! – Одна из стен озарилась голубоватым сиянием. На ней возникла карта-схема земного шара. – Это наш город. Он называется не Москва, не Ленинград, не Лондон, не Париж, на Сидней. Он называется Земля. На ней проживает пятьдесят миллиардов человек, большинство из которых хочет мирно трудиться, заниматься спортом, наукой, искусством, любить друг друга. Но среди них попадаются и такие, которые мешают жить другим. Большинство из них ваши ровесники. Начитавшись запрещенной литературы, насмотревшись пакостных фильмов, которые иногда всплывают из частных коллекций, они пускаются на дешевые подвиги во имя ложной славы. Видите красные точки на карте? Это преступления, которые совершены нынешней ночью. Смотрите, две из них сменились зелеными и погасли. Это означает, что преступники найдены и переданы в руки правосудия. И то же случится с подавляющим большинством этих точек. Но некоторые из них будут продолжать гореть и сегодня, и завтра, и всегда. И их обязан гасить лично я. Я один, ибо престиж планеты не позволяет расширять штат полицейской службы. Вы меня понимаете?

Она кивнула.

– А сейчас простите, мы с вами беседуем уже полчаса, а время мое расписано по минутам. Я уже пропустил утреннюю сводку. Сейчас мне пора на обход.

– А… можно мне с вами? – попросила она.

– Пожалуйста, – сказал он и улыбнулся.

Глава 6. Москвичи

– А правда, что ваш турболет самый быстрый в городе? – спросила Марина, когда они пролетали над Средиземным морем.

– Правда.

– А какая у него скорость? Самая большая?

– Четыре, – рассеянно ответил он, глядя на дисплей.

– Четыреста километров в час?

– Четыре километра в секунду.

– Ух ты… – с уважением протянула она. – Прямо как ракета. Вы и в космос на нем летать можете?

– Могу, но не хочу.

– А на звездолетах тоже такие моторы стоят?

– Нет, это гравитационный двигатель. Он действует за счет поля притяжения планеты… «Этих двоих арестовать и на допрос», – подумал он, получив текущую сводку. – Под полиграфом, – быстро произнес он, взглянув на экран.

– Это вы кому?

– Не вам. Казино накрыли в Лас-Вегасе. Знакомые ребята, сделали пластические операции и решили заняться старым бизнесом.

– Но у нас же нет денег, – удивилась она. – На что же они играют?

– Персональные карточки – тоже своего рода валюта, – пояснил он. – Да и играть можно на что угодно. На драгоценности, произведения искусства, на дефицитные товары.

– И вы так вот запросто можете кого угодно арестовать?

– Зачем же «кого угодно»? Тех, кто внушает подозрения. Вот, например, этого типа, – сказал он, взглянув на одутловатое мужское лицо на экране, и нажал кнопку «арест». Он мог бы этого не делать, ибо давно мысленно отдал приказ.

– А этого за что?

– Убийство. Тщательно подготовленное и с блеском исполненное. Вчера вечером он в Рио-де-Жанейро убил мужа своей подруги. Подложил миниатюрную бомбу в его вертолет. И никаких следов и отпечатков пальцев, ни писем с угрозами.

– И вы так быстро его поймали?

– А по-вашему, я даром нажимаю все эти кнопки? И для чего у меня на голове этот шлем, как не для того, чтобы получать прямую информацию о ходе расследования? Компьютер определил круг знаковых погибшего и знакомых его знакомых, сопоставил все возможные мотивы: психологические, социальные и экономические. Проверил, кто из этих людей куда ездил накануне убийства. Вы никогда не удивлялись, для чего существуют карточки, которые вы вкладываете в турникеты перед посадкой в поезд или на самолет?

– Я думала, признаться, что это какой-то анахронизм. Денег нет, а билеты требуют…

– А Система прекрасно знает, кто из нас где находится в любую минуту своей жизни. Она указала мне, кто из подозреваемых заезжал в Рио в момент, предшествующий убийству.