Они

бы мог случиться…
Как мы порой безумны перед его холстами.
Ведь на портрете юноша в молитвенном экстазе
Изображен с перевернутым туловищем вниз.
Молящегося здесь так он показывал нам фазу:
В молитве жаркой он служит богу – не усомнись!
Не шла учёба ему в голову, и он дал ходу.
Учиться тяжко и что хотел – здесь не научат.
Я от обычаев хасидской жизни не отойду…
Он видел (скоро этой жизнью) —
власть жить отучит.
Он на учёбу денег отчаялся отца просить.
В сердцах, пив чай, тот бросил двадцать семь
рублей под стол.
Спросил зачем лишь, а он стал мелочь собирать
спешить,
Сказав, что это всё и помогать он не готов.
«В моём семействе все надеялись —
буду бухгалтер.
А я, глядя как бочки двигать тяжело отцу,
Хотел, чтобы быт нашей семьи
не был столь печален,
Но облегчить я мог в манере,
свойственной творцу».
Не мог он больше в этом захолустье оставаться,
Из Витебска учиться он едет в Санкт-Петербург.
Живет там бедно, ретушёром, чтоб
в общество вписаться,
Он в частной школе под присмотром Рериха
дрессур.
Ученика он сводит с будущим покровителем,
Даёт ему поддержку в школу Званцевой к Баксту.
Тот, побывавший в Древней Греции,
теперь властитель —
Зовёт его к искусству примитивизма
и быть наглым.
Знакомится со многими поэтами России[2 - A. Блок, C. Есенин, B. Маяковский.],
Которым не вполне понятна тайна бытия.
А он, рождённый в захолустье, на периферии
Её он знает (дед убьёт) жалеет бугая.
Научен был он жизнью предыдущей, не ев мяса —
Отец его в семье в неделю раз лишь ел его.
Один в семье он тяжело трудился, седовласый,
А мы глотали кашу – станешь жизни знатоком.
Но Бакст умчал в Париж,
и он за ним вослед так рвётся…
Стипендию он получает от Винавера.
Конечно же, в ресурсах для житья
он там сожмётся.
В Париж он едет, чтоб работать в лучшей ауре.
Здесь он находит своих менторов и меценатов.
Учителем вполне достойным в Лувре
был Рембрандт,
В картинах его неких в гетто виден был талант.
Г. Аполлинер и Б. Сандрар из близких
ему фанатов.
Он входит в тесный круг своих
друзей-интеллигентов,
Идёт учёба у художников авангарда.
Здесь сборище всех направлений художеств,
эпицентр;
Тут без указов место для творческого старта.
Париж с Монмартром здесь по атмосфере —
второй Витебск,
В нём остро чувствовалось влияние Пикассо.
Он начал выставляться, но случился
ряд событий,
К сестре на свадьбу был должен уехать фантазёр.
В год следующий должна быть выставка
его работ,
Война на 10 лет приезд его в Париж отсрочила.
Он возвратился в жуткий
Петербургский круговорот,
Война его в военпромкомитет забросила.
А после революции на должностях работа,
Где несогласье с Малевичем принципиально.
В Москве он оформитель был в театре[3 - В Еврейском камерном в Москве в 1920 году.]
не в угоду,
В Малаховке он детям[4 - Беспризорникам.] преподаёт лояльно.
Хотя нет времени здесь на главное занятие,
Рисует вещи, что были кредо в воззрениях:
«Я и моя деревня» и «Белое распятие»
«Голгофа», «Прогулка», «Над городом»,
«День рожденья».
Писал картины из за бедности он обнажённым,
Ведь полселедки с водой – была вся его еда
Зато в свою работу весь по уши углублённым
Перебивался как-то и за что-то была мзда.
Дом у подружки[5 - 1909 год.] оказался для него счастливым.
И с той поры она – фигура всех его работ.
Она узрела свое счастье в нём, благочестивом,
Добро на все решения он получал её.
Её пять лет не видя и получив родных согласье,
Он счастлив с нею – через год она рождает дочь.
Он уезжает с семьею из России от басен,
С сознанием ненужности – таков вот парадокс.
И путь его Литва, Германия, Париж… не сразу
В Литве большая выставка идёт его работ.
Кончает мемуары[6 - «Моя жизнь» № 96 в «Биографии и мемуары».] он свои во время трассы
И рукописный экземпляр их с собой везёт.