Сталин. Эпоха Сталина на основании документов и воспоминаний

Когда армия Колчака в декабре 1918 года взяла город Пермь, то именно благодаря действиям направленного в Пермь Сталина войска Колчака не прорвались к войскам интервентов в районе Архангельска.

В мае 1919 года войска Юденича вполне могли взять Петроград, но в Петроград был направлен Сталин, и войска Юденича части Красной Армии отбросили за Псков, потому что Сталин принял единственно верное решение, которое раньше никем не применялось, атаковать мятежные форты не только с суши, но и силами Балтфлота с моря.

Когда Деникин находился в 250 км от Москвы, на Южный фронт был направлен Сталин. «27 сентября его (Сталина – Л. М.) назначают членом Реввоенсовета Южного фронта, где Красные войска бились с Добровольческой армией. Сталин, ломая сопротивление, как ЦК, так и Троцкого, горой стоит за интересы своего фронта, добивается объединения кавалерийских частей в Конную армию. Армии Южного фронта лавиной идут на юг, сметая остатки деникинских войск. 27 ноября Президиум ВЦИК постановляет наградить Сталина за Южный фронт орденом Красного Знамени» [1, с. 90]. Именно план Сталина по разгрому армий Деникина был принят Центральным комитетом и привёл к победе. Вклад Сталина в победу в Гражданской войне огромен.

2.6. Разногласия среди большевиков

Не существовало никаких принципиальных противоречий между Лениным и Сталиным по главным текущим и перспективным вопросам государственного строительства. Утверждения о том, что Ленин был за мировую революцию, а Сталин за построение могучего социалистического государства в одной отдельно взятой стране несостоятельны. Они оба были за построение могучего социалистического российского государства.

Ленин не направил ни одного солдата на совершение мировой революции. Но он, понимая русского человека, не выступал против мировой революции. Русскому человеку мало справедливого государственного устройства только в России. Он мечтал о мировом счастье, о справедливости для всех народов мира.

Конечно, определённые круги рассчитывали руками русских людей совершить мировую революцию и получить власть над миром, но, в действительности, ни одна русская жизнь не была потеряна во имя победы мировой революции. В тоже время благодаря идеи мировой революции Россия в глазах народа являлась носительницей великой идеи мирового счастья.

Сталин и Ленин делали всё возможное для решения национального вопроса в стране, и в этом у них не было существенных разногласий. Ленин, как и Сталин, считал национальную рознь умышленно созданной капиталистами. В 1913 году Ленин писал: «Посмотрите на капиталистов: они стараются разжечь национальную вражду в „простом народе“, а сами отлично обделывают свои делишки: в одном и том же акционерном обществе – и русские, и украинцы, и поляки, и евреи, и немцы. Против рабочих объединены капиталисты всех наций и религий, а рабочих стараются разделить и ослабить национальной враждой!» [76, том 23, с. 376].

Пытаются разделить Ленина и Сталина и в вопросе о государственном устройстве Советской России. Якобы Сталин предлагал создать унитарное государство, а Ленин подложил под страну бомбу замедленного действия, создав после окончания Гражданской войны государство, разделённое на республики по национальному признаку. При этом любят ссылаться на статью Сталина: «Против Федерализма», опубликованную им ещё в марте 1917 года. В то время Сталин писал: «Не ясно ли, что федерализм в России не решает и не может решить национального вопроса, что он только запутывает и усложняет его донкихотскими потугами повернуть назад колесо истории?..

Решение национального вопроса должно быть настолько же жизненным, насколько радикальным и окончательным, а именно:

1) право на отделение для тех наций, населяющих известные области России, которые не могут, не хотят остаться в рамках целого;

2) политическая автономия в рамках единого (слитного) государства с едиными нормами конституции для областей, отличающихся известным национальным составом и остающихся в рамках целого.

Так и только так должен быть решен вопрос об областях в России» [125, том 3, пункт 67]. Но когда Сталин публиковал данную статью, и Ленин не возражал против унитарного государства. По-другому Ленин начал смотреть на федеративное устройство государства потом, когда принял государство, разделённое по национальному признаку после Февральской революции.

На мой взгляд, любая попытка создать унитарное государство в то время разрушала Россию, так как вела к самым кровопролитным этническим войнам. Можно утверждать, что российское государство, пережившее Первую мировую и Гражданскую войны, не смогло бы выдержать хаоса этнической войны и исчезло бы с лица земли. Видимо этого и хотят лица, осуждающие правительство Советской Республики за создание СССР.

Этого не мог не понимать гениальный политик И. В. Сталин, и поэтому есть все основания считать необоснованными утверждения о том, что Сталин упорно выступал за создание унитарного государства. Не поднимал Сталин вопроса о создании унитарного государства и тогда, когда стал главой СССР.

Конечно, большевики того времени не были едиными в своих целях. Фактически изначально в партии большевиков было две группы: одна под руководством Владимира Ильича Ленина (Ульянова), состоящая из государственников, и вторая группа под руководством Льва Давидовича Троцкого (Бронштейна), состоящая из космополитов. У Троцкого и его единомышленников был свой проект построения социалистической России без национальных и нравственных устоев. Русским отводилась роль дров в костре мировой революции, вероятно, нужной троцкистам для мирового господства. То есть проекты Троцкого и Ленина со Сталиным были разными.

Но в 1917 году цели у них были одинаковыми – создание сильного российского государства. Ленин не мог позволить погубить Россию из-за различия в конечной цели проектов и терпел Троцкого. Борьба с троцкистами откладывалась на более поздние времена, и спасать народы России в 1930-х годах от проекта Троцкого выпало на долю Сталина. Существенным в этой борьбе было то, что Сталин смотрел на Россию, как на свою родину, а Троцкий – как на эту страну.

Решение о создании СССР является глубоко продуманным решением, позволившим нейтрализовать националистов всех мастей. Это решение принималось не Лениным и не Сталиным, а представителями Российской Федерации и других республик. Ошибка в данном вопросе могла привести к катастрофическим последствиям.

В объединении страны были заинтересованы и государственники, и космополиты: одни для создания могучего, независимого, социалистического государства, другие – для совершения мировой революции. Отказ республик войти в состав Российской Федерации закреплял расчленение страны, сделанное Временным правительством с помощью Запада. Россия могла оказаться в том плачевном положении, в котором находится в настоящее время, и едва ли без участия республик могла бы одержать победу в Великой Отечественной войне. Поэтому правительство Российской Федерации шло на уступки и готово было на любые взаимно приемлемые формы объединения страны, в том числе на создание союза республик. Но фактически СССР являлся унитарным государством, так как управление страной и армия оставались централизованными, а единая Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков (ВКП(б)) стягивала страну в единое целое.

2.7. Разногласия между Лениным и Сталиным

Вместе с тем надо отметить, что споры о позиции Ленина и Сталина по государственному устройству до настоящего времени не стихают. Многие историки и исследователи утверждают, что Сталин до последнего придерживался мнения о вхождении республик в состав РСФСР на условиях автономии, Ленин ратовал за объединения РСФСР и республик в союз. Одним из оснований для такого утверждения является письмо Ленина, отправленное Каменеву для членов Политбюро ЦК РКП(б), которое называют письмом «Об образовании СССР». В письме, в частности, написано: «Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В §1 сказать вместо «вступления» в РСФСР – «Формальное объединение вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии». Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, «Союз Советских Республик Европы и Азии» [76, том 45, с. 211—213]. Письмо датировано 26 сентября 1922 года.

В этом же томе в разделе «Даты жизни и деятельности В. И. Ленина (6 марта 1922—21 января 1924)» написано следующее: «Май, 25—27. Первый приступ болезни Ленина, приведший к частичному параличу правой руки и правой ноги и расстройству речи» [76, том 45, с. 681]. Но в момент написания данного письма Ленин уже почти поправился, и врачи разрешили Ленину приступить к работе в Кремле с 1 октября 1922 года. Ленин вернулся из Горок в Москву и 2 октября приступил к работе.

Настораживает только следующая запись внизу статьи в собрании сочинений Ленина: «Написано 26 сентября 1922 г. Впервые напечатано в 1959 г. в Ленинском сборнике XXXVI. Печатается по рукописи» [76, том 45, с. 213]. Это неправдивое хрущёвское время, когда он клеветой на Сталина пытался возвеличить свою ничтожную личность, когда изымались и вкладывались подложные документы даже в архивы. В целом данное письмо надо отнести к разделу нормальных рабочих споров, которые всегда должны иметь место в работе руководителя любого масштаба.

После третьего инсульта пошли работы, в некоторых из которых Ленин резко отзывается о Сталине. Некоторые из этих писем и статей уже не написанные, а продиктованные Лениным (писать Ленин не мог) в период с 23.12.1922 по 02.03.1923 гг., названные хрущёвцами завещанием Ленина, не вызывают доверия в части того, что единственным их автором является В. И. Ленин.

К таким документам относится статья «К вопросу о национальностях или об «автономизации», продиктованная Лениным секретарю 30 декабря 1922 года, то есть за один день до открытия Первого съезда Советов, который ратифицировал декларацию и договор об образовании СССР. В этой статье Ленин осуждает действия Дзержинского, Сталина и Орджоникидзе, пишет о великороссах-шовинистах. О Сталине он написал следующее: «Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого «социал-национализма» [76, том 45, с. 357].

Но особенно резко о Сталине и Орджоникидзе написано не в самой статье, а в продолжении, датированном 31 декабря 1922 года: «Что важно для пролетария? Для пролетария не только важно, но и существенно необходимо обеспечить его максимумом доверия в пролетарской классовой борьбе со стороны инородцев. Что нужно для этого? Для этого нужно не только формальное равенство. Для этого нужно возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством «великодержавной» нации. Я думаю, что для большевиков, для коммунистов разъяснять это дальше и подробно не приходится. И я думаю, что в данном случае, по отношению к грузинской нации, мы имеем типичный пример того, где сугубая осторожность, предупредительность и уступчивость требуются с нашей стороны поистине пролетарским отношением к делу.

Тот грузин (Сталин – Л. М.), который пренебрежительно относится к этой стороне дела, пренебрежительно швыряется обвинением в «социал-национализме» (тогда как он сам является настоящим и истинным не только «социал-националом», но и грубым великорусским держимордой), тот грузин, в сущности, нарушает интересы пролетарской классовой солидарности, потому что ничто так не задерживает развития и упрочённости пролетарской классовой солидарности, как национальная несправедливость, и ни к чему так не чутки «обиженные» националы, как к чувству равенства и к нарушению этого равенства, хотя бы даже по небрежности, хотя бы даже в виде шутки, к нарушению этого равенства своими товарищами пролетариями. Вот почему в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить. Вот почему в данном случае коренной интерес пролетарской солидарности, а следовательно и пролетарской классовой борьбы, требует, чтобы мы никогда не относились формально к национальному вопросу, а всегда учитывали обязательную разницу в отношении пролетария нации угнетенной (или малой) к нации угнетающей (или большой)» [76, том 45, с. 359—360].

В следующем продолжении настоящей статьи написано: «Какие же практические меры следует предпринять при создавшемся положении? Во-первых, следует оставить и укрепить союз социалистических республик; об этой мере не может быть сомнения» [76, том 45, с. 360].

Ленин имел основания опасаться, что республики, которые несколько лет существовали как самостоятельные государства, откажутся войти в РСФСР и предпочитал в вопросе объединения страны действовать с гарантией, что такое объединение не приведёт к новой войне. Конечно, желательно было бы видеть Советскую Россию унитарным государством, но в 1922 году, на мой взгляд, реализовать такое желание мирным путём было невозможно. В разделе о датах жизни и деятельности В. И. Ленина написано следующее: «Декабрь, в ночь с 15 на 16 резкое ухудшение в состоянии здоровья Ленина», а затем прочитаем: «Декабрь, в ночь с 22 на 23 дальнейшее ухудшение в состоянии здоровья Ленина: наступает паралич правой руки и правой ноги» [76, том 45, с. 709—710]. В связи с резким ухудшением здоровья Ленина в декабре возникают сомнения о способности Ленина диктовать вышеуказанную статью 30—31 декабря 1922 года.

И снова настораживает запись внизу статьи в собрании сочинений Ленина: «Впервые напечатано в 1956 г. в журнале «Коммунист» №9 Печатается по записи секретаря (машинописный экземпляр)» [76, том 45, с. 362]. Снова указано, что впервые напечатано в неправдивое хрущёвское время, во время которого СМИ целыми днями клеветали на Сталина, а в школах, средних и высших учебных заведениях эту клевету вкладывали в сознание детей, множа ряды антисталинистов, антисоветчиков и русофобов. Явная подделка, это письмо, якобы написанное 5 марта 1923 года и напечатанное по записи секретаря (машинописный текст). Прежде чем перейти к рассмотрению письма, необходимо учесть, что Сталин был для Ленина самым близким человеком. Совсем не случайно 18 декабря 1922 года «специальным постановлением Пленум возлагает на И. В. Сталина персональную ответственность за соблюдение режима, установленного для Ленина врачами» [76, том 45, с. 709—710].

Надо заметить, что Сталин не мог не обратить внимания, что от имени Ленина печатаются письма и статьи и сделал Н. К. Крупской замечание о нарушении режима, установленного врачами, после чего на Сталина посыпались жалобы, а от имени Ленина написано письмо, которое явно принадлежало не Ленину. В письме, вероятнее всего написанном Крупской от имени Ленина, указано: «Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня» [76, том 54, с. 329].

2.8. Письмо Ленина к съезду

Письмо к съезду написано не Лениным, который в то время уже не мог писать, а напечатано по записи секретаря. Возможно, письмо точно соответствует тексту, который диктовал Ленин, но нельзя исключать и искажения текста. Настораживает, что Ленин не предложил никого на место Сталина. Не исключено, что содержание продиктованного Лениным текста исказили представители антисталинской оппозиции, которые уже тогда между собой «грызлись» за власть и не могли выдвинуть кандидата, который устраивал бы всех. Кроме того, оппозиционеры не были однородны: одни выступали за мировую революцию, другие вредили России, действуя в интересах западных стран, третьи просто хотели властвовать.

Письмо, в котором даются характеристики самым видным политическим деятелям того времени называется «Письмо к съезду». Записано четыре даты диктования письма. Что касается Сталина, то в продолжении письма, датированном 24.12.1922 г., написано: «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно. Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому» [76, том 45, с. 345].

4 января 1923 года появляется «Добавление к письму от 24 декабря 1922 года» следующего содержания: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» [76, том 45, с. 346].

В собрании сочинений Ленина по окончании письма написано: «Впервые напечатано в 1956 г. в журнале «Коммунист» №9. Печатается по записи секретаря (машинописный экземпляр)» [76, том 45, с. 348). Снова впервые напечатано в неправдивое хрущёвское время в год начала оголтелой клеветы на Сталина. Вероятно, указанная запись сделана с целью подчеркнуть, что о письме при жизни Сталина никто ничего не знал, но такое утверждение не соответствует действительности.

«Весь 1926 год Каменев и Зиновьев, объединившись со своим бывшим врагом Троцким, ожесточённо нападали на Сталина, но неизменно терпели поражение на каждом Пленуме. На июльском Пленуме ЦК (14—23 июля) была предпринята ещё одна попытка противопоставить Сталина воле покойного вождя. Каменев огласил содержание записки Ленина, в которой говорилось об оскорблении Сталиным Крупской, и содержалась угроза разрыва личных отношений. После этого Зиновьев огласил данную Лениным в „Письме к съезду“ характеристику Сталина. Но большинство делегатов пленума решительно встали на защиту генсека» [1, с. 128].

Сам Сталин ответил обвинителям восемью пунктами. В первом пункте Сталин ответил: «1. т. Троцкий неправ, говоря, что Ленин «настаивал» на снятии Сталина «с поста генерального секретаря». На самом деле, Ленин «предлагал» съезду партии «обдумать» вопрос о перемещении Сталина, предоставляя решение вопроса съезду партии. А съезд, «обдумав», решил единогласно оставить Сталина на посту секретаря, каковому решению Сталин не мог не подчиниться» [1, с. 128]. В этом тексте весь Сталин со своей «стальной» логикой и правдой. Во втором пункте Сталин обратил внимание на августовский блок Троцкого, который «вёл бешеную кампанию против партии и Ленина». «Характерно, что трёхлетнюю борьбу Ленина с августовским блоком Троцкого т. Троцкий объяснял в своё время не принципиальными соображениями, а «дрянной склокой, которую разжигает сил дел мастер Ленин» (смотреть письмо Троцкого к Чхеидзе)» [1, с. 128]. Как видно, Троцкий боролся с Лениным, как в дальнейшем стал бороться со Сталиным, а российскому обществу навязали мнение, что Ленин дружил с Троцким.

Надо сказать о колоссальной травле Сталина вышеуказанной компанией в составе Троцкого (Бронштейна), Каменева (Розенфельда) и Зиновьева (Радомысльского Гершона Ароновича). Выступали они, прежде всего, против державного курса, проводимого Сталиным. Они думали, что Россия приведёт их к власти над миром, а Сталин заставлял их работать на благо Советского Союза. Но отказаться от мировой революции и работать во имя процветания страны, народ которой по их планам призван был умереть за мировую революцию, они не хотели. И, конечно, эта троица внутри СССР имела миллионы своих сторонников. Борьба с ними продолжалась более десяти лет.

«В октябре 1926 года Троцкий и Зиновьев были исключены из Политбюро. Выбитые из руководящих органов партии, они решили начать нелегальную борьбу: подготовку если не восстания, то мощного движения в партии и стране. Троцкий со своими сторонниками выступает на московских заводах, на железной дороге. Зиновьев – на крупнейших заводах Ленинграда, в том числе Путиловском, пытаясь поднять массы в свою защиту. Страсти разгорелись на уровне уже не Политбюро, а более широкого руководства и достигли того, что в конце декабря 1926 года Сталин в сердцах написал заявление об отставке. А далее предоставим слово стенограмме пленума: «Рыков. …Голосуется предложение Сталина об освобождении его от генерального секретарства. Кто за это предложение? Кто против? Кто воздержался? Один» [1, с. 129]. Пленум не удовлетворил предложение Сталина и оставил его на должности Генерального секретаря. Очевидно, что власть требовала от Сталина такого напряжения сил, что иногда уже невозможно было терпеть, и он несколько раз подавал заявления об освобождении его от должности генерального секретаря.

Как видно, письмо Ленина своевременно дошло до съезда партии, но съезд принял решение оставить Сталина генеральным секретарём партии. Более того, как видно из вышеизложенного, позднее сам Сталин просил освободить его от должности секретаря, но на Пленуме получил отказ.

При всей очевидности, что задолго до Хрущёва партия узнала о письме, вот уже почти сто лет антисталинисты, антисоветчики и русофобы размахивают этим письмом сомнительного происхождения с целью дискредитации Сталина и противопоставления Сталина и Ленина друг другу. И не раз при правлении Сталина антисталинисты призывали выполнить завещание Ленина и сместить Сталина с поста генерального секретаря партии, но никогда им этого сделать не удавалось, потому что Сталин по уровню интеллекта, знаниям и организаторским способностям был наголову выше всех своих противников, потому что Сталин был вместе с народом и работал не покладая рук над строительством прекрасной страны – СССР.

Статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин», возможно, продиктована Лениным в январе 1923 года, и «Лучше меньше да лучше», возможно, продиктована Лениным в марте 1923 года, в той или иной степени косвенно направлены против Сталина. Рабкрин – это тоже детище Сталина.

Ленин, конечно, как и Сталин, себя не щадил и о состоянии своего здоровья не заботился. Думаю, что этим, да ещё ранением объясняется его преждевременная смерть. В последние месяцы жизни состояние здоровья Ленина было очень тяжёлым. Возникает естественный вопрос, кто мог искажать содержание диктуемых Лениным статей, писем в период с 23.12.1922 по 02.03.1923 гг., отнесённых к завещанию Ленина и, в частности, Письмо к съезду? Возможно, Каменев, Сокольников, Крупская и Зиновьев. Бухарина, Троцкого и Рыкова необходимо исключить, так как они с Крупской не дружили. Но не исключено, что статьи действительно диктовал Ленин в том виде, в котором они дошли до нас, так как при Ленине и Сталине вопросы обсуждались открыто, а решения принимались коллегиально.

2.9. Третье заявление Сталина об отставке

В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) из партии исключили лидеров оппозиции: Троцкого, Зиновьева, Каменева, Раковского и др. На съезде был избран Пленум, который должен был выбрать Политбюро, Секретариат и Генерального секретаря. На Пленуме новоизбранного ЦК неожиданно для всех слово взял Сталин и попросил освободить его от обязанностей Генерального секретаря. В стенограмме Пленума записано: «Сталин. – Товарищи! Уже три года прошу ЦК освободить меня от обязанностей Генерального Секретаря ЦК. Пленум каждый раз мне отказывает. Я допускаю, что до последнего времени были условия, ставящие партию в необходимость иметь меня на этом посту, как человека более или менее крутого, представляющего известное противоядие против опасности со стороны оппозиции. Я допускаю, что была необходимость, несмотря на известное письмо т. Ленина, держать меня на посту Генсека.

Но теперь эти условия отпали. Отпали, так как оппозиция теперь разбита. Никогда, кажется, оппозиция не терпела такого поражения, ибо она не только разбита, но и исключена из партии. Стало быть, теперь уже нет налицо тех оснований, которые можно было бы считать правильными, когда Пленум отказывался уважить мою просьбу и освободить меня от обязанностей Генсека. А между тем у нас имеется указание т. Ленина, с которым мы не можем не считаться и которое нужно, по-моему, провести в жизнь. Я допускаю, что партия была вынуждена обходить это указание до последнего времени, была вынуждена к этому благодаря известным условиям внутрипартийного развития. Но я повторяю, что эти условия отпали теперь, и пора, по-моему, принять к руководству указание т. Ленина. Поэтому прошу Пленум освободить меня от поста Генерального Секретаря ЦК. Уверяю вас, товарищи, что партия только выиграет от этого.

Догадов. – Голосовать без прений.

Ворошилов. – Предлагаю заслушанное заявление отвергнуть.

Рыков. – Голосуется без прений. В основу кладётся предложение т. Косиора. Голосуется предложение Сталина об освобождении его от Генерального секретарства. Кто за это предложение? Кто против? Кто воздерживается? Один. Всеми, при одном воздержавшемся, отвергнуто предложение тов. Сталина» [1, с. 134—135].