Несколько иммигрантов в немецкой среде

– Спасибо большое, – он помахал Кате, чтобы она шла с Машей к нему, – А то нас начальница разбудила, сказала, чтобы я через полчаса у нее в кабинете был. Мы еще пока помылись…

– От зараза, – затараторила женщина снова, – вообще-то, она до людин не замается, з свого кабинету носу не каже.

– Я понял, она разозлилась, что нам вчера две комнаты выделили. Хотя мы во вторую даже не заходили.

– А, цей кобеляка, помощник, – продолжила тараторить женщина. – Он и до моей Жанночки домогався.

– Ну, мама. Ничего не приставал. Они здесь знаешь как за свое место боятся, – глядя в сторону сказала молодая женщина.

– Боится, я ж не спорю. А натура – просит, – отпарировала старшая. – А вы откуда?

– Из Петербурга, – Фима помахал еще раз своим, которые нерешительно двигались в сторону Фимы.

– А мы с под Винницы, из Жмеринки. Нам знакомые здесь в городе квартиру ищут. Спасибо, помощник до Жанночки интерес имеет, так нас в хайм не отправляют.

– Мама. Ну какой интерес? – опять вяло сказала Жанна.

И тут Фима взглянул на большие настенные часы – они показывали полседьмого.

– Ой, я побегу, – забеспокоился он, – Это Катя, это Машка. – И бросил на ходу Кате: Возьмите мне булку.

Пожилая протянула Кате руку. Меня Роза зовут, здесь по отчеству не говорят. А это – моя Жанночка.

++

Фима робко постучал в дверь фрау Хильд и, не услышав ответа, приоткрыл ее.

– Входите, – жестко (и, конечно, по-немецки) сказала начальник лагеря. Вы опоздали на 5 минут. Вы находитесь в лагере для беженцев и перемещенных лиц, предназначенном только для дальнейшего распределения в лагеря временного проживания, называемые хаймы. Поэтому вы сегодня же покинете эту территорию.

Напуганный быстрой, агрессивно звучащей и полупонятной речью женщины, Фима растерянно промолчал и оглядел кабинет. Для начальницы лагеря обстановка была скромной, если не сказать – скудной, хотя и соответствовала оформлению всех других виденных им здесь помещений. Стол, стул, компьютер, на стене большая карта юга Германии. Заметными красными кружками на карте были отмечены несколько пунктов; Фима сумел разглядеть только находящееся в центре карты слово Karlsruhe (Карлсруэ), знакомое ему по вчерашней поездке с Мишей.

– Извиняйте, – придумал как употребить свой плохой немецкий Фима, – мы хотел жить некоторый время в Карлсруэ. Наши друг хотеть помочь находить квартира в Карлсруэ.

– (нем.) Это исключено, – отрывисто сообщила фрау Хильд, так что Фима, не поняв слов, понял, что ему отказано. – Машина для вас будет здесь через час.

– (плохой нем.) Извиняйте, но в столовой мы встретил два женщин из Украина. Они здесь жил неделю.

– (нем.) Ах, так! Тогда они поедут с вами. У вас есть предпочтения, в какое место вы бы хотели поехать в хайм?

– Если мы обязательно ехать, тогда, пожалуйста, в Хайдельберг. Там жить наши родственник.

– (нем.) Ага, родственник в Хайдельберге…

Начальница подошла к карте, прижала большой палец к кружочку «Карлсруэ», а указательный – к кружочку севернее, Фима разглядел, что к Хайдельбергу. Потом как циркулем провела указательный по окружности вокруг точки Карлсруэ и почти на противоположном конце диаметра описанной дуги, с выражением удовлетворения на лице, уперлась в еще один кружок.

– (нем.) Здесь мы хайм закрываем, – пробормотала она себе под нос. Потом с сожалением отвела указательный палец немного назад.

– (нем.) Вы поедете сюда.

++

Через полтора часа микроавтобус, в котором ехали довольная Маша с ошарашенными родителями и, напротив них, Роза и Жанна, выехал на автобан.

– Ну шо, Фимочка, – презрительно морща нос сказала Роза, – спортил нам жизнь? Нам еще недилю надо было в лагере пожить, квартиры посмотреть. Как говорят, не делай людЯм добро, не будешь йисты дермо.

– Ну, мама! Причем тут Фима? – заступилась за него Жанна.

– Причем? Был бы ни при чем, не глядел бы щас так внимательно в окошко.

– Ну, простите. Я же не знал, что на вас ссылаться нельзя, – виновато посмотрел на Розу Фима.

– Простите… Це вже больше по-людски. Э-э-х, – вздохнула Роза и тоже стала смотреть в окно.

Но долго молчать она, видимо, не могла. Поэтому всю дальнейшую дорогу Фима слушал историю выезда Розы и Жанны из Украины в автобусе через границу, про украинскую, польскую и немецкую таможни, про прошлые и будущие планы Розы насчет Жанночки, и голова у него к концу поездки шла кругом. Но прерывать Розу ему было неловко – ведь он и правда поломал этим незлым людям намеченное. Катя историей Розы не интересовалась, иногда подремывала, изредка «играла» с Машей в ее куклы, а в остальное время с удовольствием смотрела в окно на просыпающуюся после зимы природу. Но в какой-то момент, поймав паузу, она обратилась к Розе:

– Скажите, немки все такие злые?

– Та не, разные, как везде. А у Хильды работа такая. В этот лагерь же сброд со всего мира стекается, половину сразу можно в тюрму. Вот и злая.

++

Микроавтобус остановился у трехэтажного дома. Водитель зашел внутрь, а прибывшие начали выгружать чемоданы и сумки. Из дверей показались водитель и какой-то мужчина, как потом выяснилось – хаусмайстер, это должность типа управдома плюс слесаря. За ними выскочили несколько детей. Маша оживилась, но сделала вид, что ей все равно. Из пары окон высунулись и стали смотреть на событие какие-то любопытные.

– Willkommen. Kommen sie mit. / Добро пожаловать. Идите со мной, – сказал хаусмайстер, и все потащились с вещами внутрь хайма.

Хаусмайстер жестом показал Розе, и Жанне остаться в фойе в фойе, а Фиме и – Кате – подниматься за ним по лестнице. Стесняющуюся любопытных местных детей Машу Роза посадила рядом с собой на чемоданы.

– K?nnen sie Deutsch? / Вы говорите по-немецки? – дружелюбно спросил хаусмайстер.

Уж это-то фразу Фима знал хорошо.

– Ja, – ответил он и, помолчав, честно добавил, – Ein bisschen. / Да. Немного.

Навстречу прошли несколько человек, еще кто-то выглянул из дверей. Одной из выглянувших женщин хаусмайстер помахал рукой.

– Hallo, Tanja. Kannst du mir helfen? Den neuen G?sten das Heim zu zeigen? Komm mit. / Можешь мне помочь? Показать общежитие новым гостям? Пошли.

– Nat?rlich. Ich komme gleich. / Конечно. Сейчас приду, – отозвалась Таня.

Хаусмайстер завел Фиму с Катей в выделенную для них комнату и разложил какие-то бумаги на столе. Катя посмотрела из окон. Вид из одного окна был очень красив, просто «Петров-Водкин», холмы, перетекающие один в другой. Из другого окна был виден добротный дом с мужиком на веранде. Мужик приветственно кивнул Кате головой. Катя испуганно отскочила от окна.

– Unterschreiben Sie bitte hier, hier und hier. / Подпишите здесь и здесь, и здесь, пожалуйста, – обратился хаусмайстер к Фиме и Кате.

Пока Фима и Катя подписывали бумаги, в комнату зашла Таня.

Хаусмайстер обрадовался.

– Frau Tanja zeigt ihnen das Haus und erkl?rt unsere Regeln, die sie gerade unterschrieben haben. Mit allen Fragen k?nnen Sie ruhig zu mir kommen. Verstanden? / Фрау Таня покажет вам дом и объяснит наши правила, которые вы только что подписали. Со всеми вопросами вы можете спокойно приходить ко мне. Поняли?