По ту сторону Тьмы

Старательно приволакивая ноги, Гверн медленно свернул за угол и юркнул в развалины дома. Наскоро прикрыв трухлявыми досками дверной проём, прислонился к облупленной штукатурке, давая отдых натруженной спине.

– Уфф, – смахнул капельки пота со лба.

Правильно говорят, старость не в радость. От хорошей жизни так не скрючит. Зато ни у кого не возникнет никаких вопросов. Бредёт себе куда-то дряхлый выживший из ума бродяжка, и пусть бредёт. И очень неплохо получилось. Особенно с накладной бородой и тряпьём. Дух стоит знатный. Даже стражи и те брезгливо воротят нос. А всего-то какой-то денёк подержал тряпьё в доме заядлой бабки кошатницы. Скрепя сердце, пришлось распрощаться с парнями и съехать с постоялого двора в покосившуюся халупу с тридцатью кошками. Может оно и больше, но остальные вроде как пришлые, и потому сердобольная бабулька их в расчёт не берёт и кормит всех подряд без разбора. Поэтому новый постоялец пришёлся как нельзя кстати. Всё какое-никакое подспорье с деньгами. За четвертак в месяц комнатка с отдельным входом, топчан, древний сундук и кривое окошко. Зато вышло дёшево и весело. Тихий закоулок на самой городской окраине, домик развалюха, игривые кошки как полоумные носятся друг за другом чуть ли не по потолку. И конечно, при таком веселье, само собой ни одной крысы или мышки в доме. Кроме одной, очень тщательно оберегаемой…

Гверн спустился в подвал и заглянул в пролом в полу.

Пахнуло гнилью и плесенью. Пыль, заботливо оставленную вокруг дыры, за прошедшие три дня так никто и не потревожил, кроме окрестных котов. По крайней мере, следы одни кошачьи, хотя и здорово смазанные. Это хорошо. Кто бы ни был тот таинственный соглядатай, но свою работу он выполняет из рук вон плохо. Мог бы и проследить, чего это вдруг подопечный двое суток по старым развалинам рыщет. Гнать взашей таких работничков надо. А вообще, тут что-то нечисто. Или старикан просто так стращал, или никакого соглядатая нет и в помине. Точно. Нет никого, и не было. Сколько не следил, за всё время так и не заметил за собой никакого хвоста. А уже пора бы. Ведь полдела уже считай сделано.

– Ладно, пора к делу.

Вздохнув, развязал мешок и вытащил крошечную клетку. Притихшая в уголке мышка поднялась на задние лапки и настороженно принюхалась.

– Привет, Мыш, – шепнул Гверн. – Да-да, пришло время поработать, – просунул меж прутьев корочку хлеба. – На, погрызи пока.

Питомец торопливо захрустел угощением.

– Во-во, правильно, жуй. А я за подкреплением, – усмехнувшись, Гверн вытащил крошечную коробочку и приоткрыл крышку. Чёрные ангаманские тараканы недовольно зашипели, грозно встопорщив усы.

– Всё-всё, ребята, спите, – Гверн торопливо захлопнул крышку. – Ишь, расшипелись.

Странный для непосвящённого груз пришлось тщательно скрывать от попутчиков всю дорогу. Иначе бы сразу прослыл чернокнижником. Стражи парни простые, разбираться не станут. И в самом деле, какой человек в здравом уме повезёт с собой мышь и тараканов. Чернокнижник и всё. А с чернокнижниками везде разговор короткий. На выбор костёр, или осиновый кол. И даже не знаешь, что лучше…

Подмигнув увлечённо хрумкающему Мышу, Гверн быстро переоделся в чёрную просмоленную рыбацкую одежду. Привычно закинул за спину заплечную сумку и ещё раз мысленно перебрал список.

Вроде бы всё, ничего не забыл. Короткая железная дубинка, пара факелов, крюк, пилка, верёвка, мел, накидка и крепкий посох из ясеня, вещь, порой просто незаменимая. Что путь ненадёжный в темноте проверить, что от крыс отмахнуться. Это наверху они тише воды, ниже травы. А если припрёт, зверь страшный. Бывает, в каменных мешках с голодухи друг друга рвать принимаются, а уж человека сожрать вообще раз плюнуть. Хитрые твари. Не силой, так скопом берут. Не хуже любой нечисти. Порой только огнём отогнать можно. Без огня под землёй всё, считай пропал. Вот почему в подземельях его надо беречь как зеницу ока. Чтоб ни ветерок, никакая другая случайность не потушила. И вот тут без надёжного фонаря никак не обойтись. Пусть даже пришлось переплатить карликам втридорога, как будто он из чистого золота, а не из тонкой железки склёпан. И сколько с ними ни торговался, даже четверти аурелия не уступили, скупердяи.

Фыркнув, Гверн высек кресалом сноп ярких искр и поднес тлеющий трут к фитилю.

Вспыхнул крошечный желтоватый огонёк. Может на дневном свету и не очень яркий, но для подземелий самое то. Конечно, положа руку на сердце, зря на карликов ругался. Фонарь своих денег стоит. Маленький, лёгкий, с удобной задвижкой на стекле. Щёлк пальцем – светло, щёлк – темно, даже фитиль тушить не надо. Карлики вообще самые искусные мастера в таких тонких вещах.

– Что ж, пора…

Подцепил крючком посоха дужку фонаря и осторожно опустил в пролом. Не мешкая, просунул следом сумку и опустился сам.

Пахнуло сыростью и запахом тлена. Где-то вдалеке мерно стучали капли, отдаваясь многократным эхом от каменных стен.

Гверн вытащил клетку и повесил на пояс. Мышонок просунул мордочку между прутьев и настороженно зашевелил носом.

– Да, брат, – согласился Гверн. – Темновато тут, но котов вроде пока нет…

Закинул сумку на спину, и, подсвечивая путь фонарём, побрёл в темноту туннеля, время от времени чиркая мелком по стенам и поглядывая на беззаботно умывающегося мышонка.

Умывается, это хорошо. Значит, воздух чист и можно спокойно идти дальше. А вот если Мыш притихнет, или даже хуже того, уснёт, дело плохо. Бросай всё и беги назад со всех ног, потому как времени осталось очень мало и скоро и сам незаметно уснёшь, чтобы никогда больше не проснуться. И дело тут даже не в колдовстве. Просто под землёй действуют свои законы, и горе тому, кто их не знает. А уж науку подземелий в своё время пришлось хлебнуть сполна. Лис гонял своих учеников беспощадно. Везде. И на земле, и под землей, и под водой. Наверно потому до сих пор и остался жив…

Промелькнувшая шагах в десяти смутная серая тень заставила судорожно схватиться за нож.

Сдавленно мяукнув, здоровенный серый кот сердито зыркнул жёлтыми глазищами, беззвучно метнулся к стене влево и исчез.

– Тьфу ты, кошара! – в сердцах выругался вслед Гверн. – Шляешься где ни попадя!

Чего только с перепуга не померещится. На какой-то миг даже показалось, что это не кот, а каменный упырь. Хотя откуда им тут взяться. В городе кругом куда не плюнь везде один солнечник. Да и маги, опять же, вроде бы как бдят.

Мельком глянув на присмиревшего Мыша, Гверн приподнял фонарь повыше и осторожно подкрался к месту исчезновения кота.

Неровный дрожащий свет выхватил старую ржавую решётку, наглухо вмурованную в осклизлый полукруглый свод ответвления. Основной же туннель, судя по направлению, резко поворачивал вправо, уводя к ремесленным мастерским.

–Х-м-м, – Гверн озадаченно почесал подбородок. – Сдаётся мне, эта решёточка тут неспроста. Туда-то мне и нужно…

Поставил Мыша на пол и открыл коробочку с тараканами. Примерился, и, ухватив самого шустрого за длинные усы, пересадил на посох. Молодой рогатый самец недовольно зашипел, но, почуяв долгожданную свободу, быстро побежал вверх по деревяшке.

Гверн, не мешкая, сунул посох между прутьев и медленно повёл снизу доверху.

Конечно, до храма ещё далековато, но от этих храмовников всего можно ожидать. Не только у магов бывают свои секреты. Может для простого смертного магические чары и незримы, но зато очень зримы для обычных тараканов. Неизвестно как их чувствуют эти маленькие шустрые пройдохи, но это странное умение уже не раз спасало жизнь. Коты, крысы, мыши и всякая другая живность не в счёт. Тончайшие сонные чары чувствуют именно чёрные ангаманские тараканы. И это знание передаётся в воровской гильдии как величайшая тайна только самым лучшим из лучших.

Беглец добежал до конца посоха, на миг замешкался, и повернул обратно.

– Вот и молодец, – усмехнулся Гверн. – Ладно, отдыхай пока.

Подхватил таракана за усы и вернул обратно к собратьям.

Шустрый, значит всё чисто. Решётка попалась без секретов. Самое обычное честное ржавое железо в два пальца толщиной. Теперь всего-то осталось его лишь пройти. И для начала надо попробовать самое простое.

Скинув сумку, поднял фонарь повыше и тщательно, пядь за пядью внимательно оглядел и ощупал каждый камень вокруг входа. Ну же, где ты. Хотя бы одно малейшее пятнышко или неравномерный рисунок пыли. Не особо верится, но вдруг. Бывает, на случай бунта городские стоки используются знатью как тайные ходы. Остаётся только нажать нужный камушек и путь свободен. Вот только бы найти его, этот нужный камушек…

Ощупав третий ряд кладки, сокрушённо вздохнул.

Жаль. С наскока взять не удалось. Или потайного хода нет и в помине, или им давно не пользовались.

Ну, нет, так нет. Значит, придётся идти напролом. Конечно, Старый Лис сейчас бы сказал, фи, мой мальчик, какая грубая топорная работа, но делать нечего. Иногда приходится поступать грубо и без изысков, как простой деревенский воришка с амбарным замком. Пилить, кстати, тоже пока нежелательно. Лишний шум уж точно ни к чему. Нужен тихий вариант.

Вытащил верёвку и задумчиво оглядел ряды прутьев.

Сбоку или посредине? С одной стороны посредине лучше всего, нагнулся чуть и прошёл, но выйдет уж слишком заметно. Пожалуй, лучше всё же сбоку. Правда, надо прутка два-три отступить от стены. Не ползком же, ползти, в самом деле, как змей подколодный. Ладно, это уже мелочи. Пора к делу…

Плотно, виток за витком обмотал верёвкой четвёртый и пятый прутья. Придирчиво подёргав обмотку, просунул в зазор дубинку и, поднатужившись, медленно надавил на рукоятку вниз.

Прутья жалобно скрипнули и нехотя изогнулись. Гверн примерился головой к зазору.

Маловато. Ещё.

Наивен тот, кто всерьёз уверен, если пролезла голова, пролезет и всё остальное. Конечно, если ты не младенец, и тебя с усердием не тянет на этот свет бабка повитуха.

Раздвинув прутья с запасом, смахнул с носа набежавшую капельку пота.

– У-ф-ф. Ну вот, как-то так…

Протиснулся через решетку и заученно черканул мелом по стене.