Путь полной луны

Прошло совсем немного времени, как он вновь вскочил на ноги. Пробурчав себе под нос: "Время делать дело и становиться настоящим Элементалем!" – он возвел глаза к Луне, а затем, отсчитывая шаги, стал ходить по квадрату вокруг сэра Роберта. Так он вычертил шесть квадратов, затем уселся у ног повешенного и расчистил прямо под ним небольшой участок земли. Набрав в грудь воздуха, он нараспев принялся читать состоящее из словесных обрывков заклятие:

"…ЭЛАВК.РАОБ.НИТИ.ВЕРА.АХА."

Время от времени карлик поглядывал на первый лист трактата, где под не понятными древними символами от руки был написан перевод – "Заговор Мандрагоры. Часть первая". Так он читал до первых лучей солнца.

Глава 3

Лес оживал. Бескрайнее пространство наполнилось звуками, рожденными переливом голосящих птиц в кронах громадных деревьев. Все это обрело мощь и закружилось в утренней суете, пробуждая мир к жизни. Прекрасного великолепия звуков не слышал только Элементаль. За минувшую ночь он ни разу не сомкнул глаз, а потому крепко спал, свернувшись клубочком у ног Фредерика. Разбудило его звонкое треньканье сойки над самой головой.

– У-у, птица-небылица! – проворчал недовольный столь бесцеремонной побудкой Элементаль и погрозил сойке кулаком.

Он тряхнул головой, чтобы окончательно скинуть негу сна, и наконец-таки осознал себя в реальности. Как только его лицо оживилось и морщинки в уголках глаз сложились веером, он тут же тенью, в один прыжок, бросился под ноги повешенного. Лес огласился диким воплем, вспугнувшим не только назойливую сойку, но и всю округу:

– Ага-а!

Элементаль, замерев на четвереньках, ласково теребил два неказистых листочка, появившихся за время его сна на маленьком пятачке расчищенной земли под повешенным. На какое-то время он лишился дара речи.

– Мандрагора! – уже спокойнее произнес он, когда всепоглощающее первое чувство оставило его. – Мандрагора!..

Элементаль улегся на спину и сквозь кружева крон стал смотреть на голубое небо. Он никак не мог успокоиться. Начало было положено, и одна мысль об этом заставляла учащенней биться сердце. Оказалось, что сделать первый шаг было вовсе не трудным делом. "Чего же стоит ожидать в дальнейшем?" – подумал Элементаль.

День был в самом разгаре, когда он сумел-таки взять себя в руки и, проявив силу воли, совладал с переполнявшими его чувствами. Поднявшись с земли, он уже спокойно извлек из котомки жестяную чашу и аккуратно накрыл ей мандрагору. Тревога за удивительное волшебное растение на время улеглась. Затем карлик, кряхтя, по дереву дополз до нижней ветки, и, дотянувшись до веревки, срезал ее ударом отточенного кинжала; мертвец с глухим стуком рухнул на землю. Спустившись с дерева, Элементаль развязал петлю и волоком подтащил одно мертвое тело к другому. Так они и расположились рядом: бывший хозяин и его конюший.

Теперь Элементаль наконец-то смог подумать о чем-то более обыденном: например о том, что неплохо было бы подкрепиться. Оставив спящих вечным сном в покое, он вернулся к своей котомке и извлек из нее узел со съестными припасами.

Впереди его ожидала вторая ночь. Требовались силы, и карлик немедленно приступил к трапезе, втайне радуясь тому, что оба его соседа в подобном подкреплении не нуждаются. Он был немножко жмот, хотя и списывал этот порок на свою вечную бедность. Насытившись, Элементаль тотчас сочинил двустишие во славу сытного обеда. Он повертел его и так и эдак, пока оно не обрело законченность, и даже пропел два раза – на грустный и веселый мотив. И тут же забыл. Грустно вздохнув, он клятвенно пообещал сам себе серьезно заняться искусством стихосложения и расположился в тени дерева. Однако ничего путного с эпической балладой о доблести и любви не выходило. Мысли Элементаля были заняты одной мандрагорой – словом, вскоре он вновь уснул и благополучно проспал весь день. Когда Луна набрала силу, Элементаль начал читать вторую часть заговора. Утро он встретил в сладком сне…

Вокруг стояла предрассветная тишина, когда из-за деревьев послышались шаркающие по лесной подстилке шаги и на поляне появился маленький человечек. Его фигуру с головы до пят скрывала темно-синяя накидка. Он не спеша приблизился к пепелищу костра, потянул носом и самодовольно улыбнулся. Простояв некоторое время, он подошел к суме карлика и заглянул внутрь, а затем удалился обратно в лес, так и не сказав ни слова.

Третий день выдался хмурым и холодным. К вечеру разразилась гроза. Водное буйство природы, как ни странно, внесло толику спокойствия в мятущуюся душу Элементаля. Приближение решающей ночи, запах разлагающихся тел, ожидание неизвестности – все это скопом не на шутку разбередило его крепкие нервы: он почти не спал, ничего не ел и только смотрел на удивительную мандрагору. Выпущенные растением четыре неказистых листочка стали для него центром вселенной. Льющаяся с небес вода придавала ему сил: он впитывал живительную влагу всем своим существом, совершенно не ощущая того, что давно уже промок до нитки.

Ночью, будто специально для гордого появления Луны, подул сильный ветер, разогнавший тучи, как стайку дворовых собак. Дождь прекратился, и Элементаль смог обсушиться, а заодно и покушать. Хлеб, правда, немного отсырел, но это обстоятельство меньше всего обеспокоило его. Перед ним и миром распростерла черные объятия последняя ночь, которая должна была решить все.

– Торопиться не надо, но надо успеть, – вслух разъяснил мертвецам свое начинание Элементаль.

Он возложил рукопись на колени и уселся перед мандрагорой. Ночь услышала первые странные звуки:

"СОНГ.ИЛИ.РЕСК.ВЕРА.АХА."

Последний заговор был самым коротким. Дочитав его до конца, Элементаль вновь отшагал шесть квадратов вокруг места повешения, после чего вооружился ножом и подошел к мандрагоре. Разросшееся за три ночи растение, как ему показалось, в страхе отклонилось от него. Однако Элементаль был неумолим: аккуратно сложив листочки вокруг стебля, он захватил зелень ладонью левой руки, а правой, ловко орудуя ножом, извлек из земли корень. Затем перенес мандрагору к закопченному котелку и принялся старательно – листик за листиком, отросток за отростком – омывать ее предусмотрительно собранной дождевой водой. Вскоре странная и великая мандрагора предстала перед ним во всей красе. Вдоволь налюбовавшись, Элементаль приступил к главной части ритуала.

Он по очереди стал доставать из котомки бутылки и флакончики, совершенно разнообразные по материалу и форме: были здесь и глиняные подобия дутых груш, и обожженные деревянные алхимические склянки. Очень редко попадались стеклянные сосуды темно-желтой расцветки – к ним Элементаль относился особенно бережно. Разложив это многообразие перед собой, он еще раз заглянул в рукопись, затем насадил мандрагору на нож и стал осторожно сушить ее над костром, старясь ни в коем случае не опалить сверх меры. Прошло больше часа, прежде чем Элементаль, в сотый раз потрогав и понюхав увядшее растение, наконец-то пришел к выводу, что все готово. Уложив мандрагору в ступку, он тщательнейшим образом перетер ее в порошок, который аккуратно пересыпал в самую большую пузатую склянку.

От волнения на лбу карлика выступил пот, и он постоянно утирался рукавом, опасаясь, что хоть одна капля, не дай Бог, упадет в широкое горлышко склянки и смешается с порошком. Тогда дело можно считать испорченным! От этой мысли Элементаль волновался еще больше, досадовал на себя, корил за малодушие, отчего потел вдвое обильнее, но ничего не мог с собой поделать. Чертыхнувшись, он попросту выкинул из головы лишние мысли, решив: если уж не получиться, значит так тому и быть! Эта шальная мысль принесла ему облегчение. Можно было продолжать… Тогда Элементаль, тщательно сверяясь с рукописью, стал добавлять в склянку остальные составляющие, произнося их названия вслух, дабы ни в коем случае не ошибиться и не добавить что-то другое. Жидкости он отсчитывал по каплям, а порошки – по щепоткам.

Вначале не происходило ничего. Но когда Элементаль дошел до розовой жидкости, названной им "желтым Драконом", раствор забурлил и внутреннее пространство склянки наполнилось разноцветным дымом. С добавленной вслед "черной Амальгамой" на дно выпал светящийся осадок, а с "синей Ингрой" прозрачное стекло склянки стало черным – по нему побежали искры, похожие на падающие звезды. Действия карлика ускорились: он стал вращать склянку, одновременно вливая и всыпая в нее все новые и новые составляющие. Сказав "Чао-су", он неожиданно начал читать заговор и дальше действовал уже механически.

С последним, надрывным возгласом "АХА!" все было кончено… Вконец обессиленный, Элементаль едва смог пододвинуть к костру охапку сучьев. Он дождался, когда затухающее пламя вновь набрало силу, и посмотрел сквозь склянку на свет. Получившаяся жидкость была прозрачной как стекло.

Элементаль довольно улыбнулся и только тут обратил внимание на то, что в лесу стало светлее. Вскинув голову, он увидел, что в туманной высоте появились первые отблески восходящего светила. Он опаздывал – оставалось совсем немного времени до появления первых лучей. По-стариковски ахнув, он подбежал к мертвецам и склонился над Фредериком. Приоткрыв бывшему конюшему рот, Элементаль влил в него несколько капель получившегося зелья. Мертвец затрясся.

– Тихо-тихо, конюший, – отчитал его Элементаль. – Успокойся!

Он положил обмякшее тело обратно на землю, когда его чуткий нос уловил невесть откуда появившийся запах. Он принюхался: терпкий и немного грустный запах болотной тины источало тело Фредерика. Карлик повторил обряд с сэром Робертом и буквально уткнулся острым носом в его грудь – тело крестоносца окуталось ароматом свежих роз.

– Ну, тут уж кому как, – вслух рассудил Элементаль. – Мне лично запах тины милее… Интересно, а чем буду пахнуть я?..

Он резко выдохнул и, вылив остатки зелья себе в глотку, потерял сознание.

Глава 4

Очнулся Элементаль от резкого и чувствительного толчка в бок.

– Эге, Марк-карлик, а вот как велю я сейчас задать тебе трепки, дабы знал свое место, чернь! – Сэр Роберт, раздосадованный до черта тем, что на нем, как на простолюдине развалился Элементаль, будто пушинку скинул его прочь. – Вставай! – уже миролюбиво добавил он.

Элементаль с быстротой кошки вскочил на ноги и удивленно уставился на крестоносца.

– Но… Вы… – От волнения он потерял дар речи.

– Ну да – я! Ты онемел, стихослов?!

Внезапно лицо сэра Роберта исказил ужас – глаза его опустели, вмиг превратившись в два черных колодца, а потом налились безумием. Простонав что-то нечленораздельное, он схватил себя за шею, и, не осознавая, что с ним, тупо уставился в небо.

– Что?.. Как?! – после паузы только и смог выдавить он.

Элементаль молчал, ожидая пока крестоносец придет в чувство. Рядом закряхтел пробуждающийся от смертельного сна Фредерик. Сэр Роберт содрогнулся и бросил взгляд на бывшего конюшего. Дикая ярость окутала его разум: зубы оскалились, впалые щеки разгорелись, а руки в поисках меча закружили по поясу. Мгновение, и он коршуном налетел на удивленно взирающего по сторонам Фредерика.

– Хозяин! Бога ради! – завопил еще не пришедший в себя Фредерик.

– Дьявол! – прорычал сэр Роберт.

Крестоносец одним движением оттолкнул слабо сопротивляющиеся руки конюшего и стал подбираться к его горлу. Сплетясь в клубок, они скатились с холма и завертелись в дикой схватке. Элементаль рассудил, что настало время действовать, иначе быть беде. Но с его-то ростом – куда там! Пару раз он безуспешно пытался вступить в схватку, но был отброшен властной рукой сэра Роберта.

– Да вы и так мертвы! – в конце концов заорал Элементаль во всю мощь легких. – Как вам такая рифма: вы – мертвы!

Наступила тишина. Воспользовавшись мимолетным замешательством, карлик нырнул между противниками и постарался оттянуть руки сэра Роберта от горла Фредерика. Этот отчаянный порыв так и остался бы безрезультатным, если бы крестоносец сам не разжал закаленную в боях железную хватку.

– Что? – потерянно переспросил он. – Что…

Элементаль высвободился из сплетения рук, попятился в сторону и только после того, как отошел на порядочное расстояние, повторил:

– Вы – мертвы…

– А ты? – еще дрожащим от напряжения голосом поинтересовался сэр Роберт.

– А я стал Элементалем. И зовите меня теперь, пожалуйста, теперь так.

– И что это означает? – спросил сэр Роберт.

– Что я, как бы это вам разъяснить-то… Вы, главное, не волнуйтесь. Все в порядке.

– Говори! – Казалось, деревья шарахнулись в стороны от рыка сэра Роберта.

– Ладно-ладно! – Элементаль отошел еще на шаг – очень уж горячая кровь у этих благородных. – А я – и жив, и мертв, поскольку вместе с вами испил зелье.

– Сейчас кто-то будет скорее мертв…

Сэр Роберт поднялся во весь свой гигантский рост и угрожающе стал приближаться к Элементалю.

– Погодите, хозяин, – впервые подал голос Фредерик.

– Тебе, подлому убийце и разбойнику, вообще следовало бы помолчать!

– Извините, хозяин, но если я убийца… – рассудительно начал Фредерик. – Ведь тогда Марк-карлик… Ладно, Элементаль, к сожалению, прав: вы – мертвы. Да и моя дыра в сердце, я полагаю, не прошла без следа.

Сэр Роберт остановился и шумно вздохнул. Словно не зная, что же ему предпринять, он сделал неуверенный шаг к Фредерику, но потом опять повернулся к Элементалю; тот, хоть и чувствовал растерянность великородного сэра, все же благоразумно отступил назад. Сэр Роберт еще раз потрогал шею, поежился от воспоминаний и лишь после этого расслабился и позволил себе присесть. Остановив тяжелый взгляд на карлике, он не терпящем возражений тоном приказал:

– Говори!

И Элементаль начал рассказ:

– Я изучил древнюю рукопись, наполненную воистину удивительными знаниями! Эти знания, рожденные великими умами разноплеменных народов, знания, пришедшие отовсюду, из разных стран и…

– Не надо красивых речей, стихослов! – перебил сэр Роберт. – Говори дело или я отправлю тебя к праотцам!

– Будь по-вашему, – легко согласился Элементаль. – В общем, вы не возвращались, и я, зная, что твориться в этих лесах, справедливо рассудил, что вас перехватили лесные разбойники, ограбили и, как водиться, вздернули!

– Ну-ну!..

– Хорошо, повесили. А в мудром трактате, о котором вы не изволили ничего слушать, сказано, что если до ночи успеть найти повешенного, под которым, как все знают, вырастает таинственная мандрагора, и начать читать заговор, то удивительное растение обретет воистину волшебное свойство… – Карлик понизил голос. – Оно будет способным оживить мертвеца. Не одна, конечно, мандрагора наделена такими свойствами – она лишь основная часть зелья, для которого потребовалось еще множество составляющих, изготовленных мною не за один год, следуя мудрому трактату, о котором вы, увы, не изволили ничего слушать!.. Я нашел вас, я читал заговор три ночи, я изготовил зелье – и вот вы живы.

– Живы ли? – усомнился Фредерик и потрогал рану.

Элементаль оставил вопрос без ответа. Сэр Роберт нахмурился.

– Кстати, а его ты зачем оживил? – кивнув на бывшего конюшего, спросил он.

– На нем я предполагал проверить зелье. В мудром трактате…

– …о котором я и впредь ничего не желаю слушать, поганый чернокнижник! – свирепо продолжил сэр Роберт.

– Так вот, в нем написано, что если под действием зелья тело мертвеца распадется в пыль, значит, зелье было изготовлено не верно. Как видите, я все изготовил в точности, – не без тени гордости в голосе закончил Элементаль.

– Вижу, что Бог, несомненно, покарает тебя! Продолжай!

– О чем? – удивился Элементаль.

– О том, что нам делать дальше?! – как само собой разумеющееся воскликнул сэр Роберт

– Но я не знаю. – Элементаль беспомощно развел руками и, помолчав, закончил: – Трактат заканчивается на проверке зелья. Возможно, где-нибудь и есть продолжение, но мне о нем ничего не ведомо.

Сэр Роберт угрюмо посмотрел на карлика: вопросов возникало больше, чем ответов. Элементаль отвел взгляд: он думал о том же самом.

Словно дождавшись положенного часа, по лесу разнеслось разноголосое птичье щебетание. Природе не было никакого дела до ее человеческих отпрысков, перешагнувших границы смерти. Налетевший порыв ветра разметал пепелище костра. Он бросил в лицо крестоносца пригоршню пепла, которая оросила черные пряди его волос сединой. Сэр Роберт разразился проклятьем, но, спохватившись, поспешно наложил на себя святой крест. Он принялся отряхиваться, и только тут заметил, что до сих пор пребывает в одном исподнем. Беспомощно оглянувшись по сторонам, он увидел торбу, из которой торчала рукоять меча. Обрадовано вздохнув, сэр Роберт направился к верному оружию.

Элементаль и Фредерик молчали. Им только и оставалось, что наблюдать за действиями великородного сэра. Крестоносец развязал веревку, извлек из торбы одежду и неожиданно замер, словно что-то неожиданно остановило его. Развернувшись, он протянул карлику раскрытую ладонь.

– Мой родовой перстень, Марк!

Элементаль безропотно возвратил просимое. Сэр Роберт в благоговении надел реликвию на палец и продолжил одеваться. Чтобы хоть как-то отвлечься, Элементаль подошел к разноцветным алхимическим склянкам и принялся одну за другой укладывать их в котомку. Фредерик без лишних слов поспешил ему на помощь: ему надоело общее молчание, а заговорить первым в присутствии сэра он не решался. Он лишь выразительно посмотрел в глаза Элементаля, качнув головой в направлении крестоносца, на что карлик, приподняв бровь, пожал плечами: он не знал, что предпринять. Фредерик понимающе кивнул.

– А скажи-ка мне, Марк, – неожиданно заговорил сэр Роберт, – зачем ты пил зелье?

Фредерик и Элементаль обернулись. Во всеоружии сэр Роберт выглядел еще внушительнее, а потому даже без повышения голоса вопрос прозвучал несколько зловеще.

– Я хотел стать Элементалем.

– И что это тебе дает? – уточнил сэр Роберт.

– Ну… Не знаю.

– Вот, стало быть, как! Что нам делать – ты не ведаешь! Зачем ты стал Элементалем – ты не знаешь.

– Знаю. В трактате написано, что Элементали – они ни живые, ни мертвые.

– Так что же это тебе дает, пошедший против Бога?! – повторил вопрос сэр Роберт.

Элементаль ступил назад и запустил пятерню под шляпу.

– Наверное, знание, – твердо произнес он и рассеянно добавил: – Это же интересно.

– Да уж… Наверное, это очень интересно, – процедил сэр Роберт и неожиданно от души расхохотался. – Ну а поесть-то у тебя что-нибудь припасено? – насмеявшись вдоволь, спросил он и хлопнул себя рукой по животу. – Хоть я и мертв, однако же, покушать бы не отказался!

Вторя хозяину, хихикнул и Фредерик. Элементаль, обрадованный тем, что дело, кажется, начало благополучно разрешаться, поспешил выложить на траву все свои жалкие пожитки. Сэр Роберт окинул их мрачным взором.

– Кабанчика на вертеле ты, конечно же, не припас, – предположил он.

– Увы, – скромно ответил Элементаль. – Едой нас радует богатство, а нет его, так сытость – рабство.

В другое время Элементалю, возможно, и влетело бы за подобное двустишие, но сейчас сэру Роберту было не до того: он уселся на траву перед припасами и широким жестом пригласил остальных разделить его трапезу. Вот тут-то Элементаль еще раз убедился в правоте своего высказывания о том, что ничто так не сближает людей, как совместное поедание пищи. Конечно, не хватало хорошего кубка вина, но и без него все прошло как по маслу: лица подобрели, и разговор стал дружеским и добросердечным. Граница крови, конечно, не исчезла, но присутствие за трапезой высокородного сэра уже не так сильно бередило нервы остальных. Словом, все было хорошо.

Подкрепившись, сэр Роберт дождался, пока Элементаль спрячет остатки еды в котомку, а затем обвел сотрапезников пристальным взглядом и важно изрек:

– Что ж, забудем прошлое… – Постепенно голос его смягчался. – Да, я полагаю, в данный момент это важно… Будем друзьями, ведь нам необходимо выяснить главное!

– Что? – хором поинтересовались новоиспеченные друзья, ведь благородные сэры, как известно, не бросают слов на ветер.

– Выяснить, где мы! – как само собой разумеющееся сообщил сэр Роберт.

– И кто мы… – тихо присовокупил Фредерик.

Глава 5

Стоявшее в зените солнце приветствовало трех путников, вышедших из-под полога леса на открытое пространство. Птичий хор сыграл беспокойный марш присутствия человека, хрустнули ветки под копытом встревоженного зверя, но сэр Роберт и Элементаль не обратили на это ни малейшего внимания. Только Фредерик, который знал лес, как свой дом, мгновенно опознал в звере оленя. Путники посмотрели по сторонам и, не сговариваясь, устроили совет.

– Англия. – Фредерик пожал плечами и повторил: – Как есть Англия.

– Стало быть, на юге мой приют! – радостно оповестил всех Элементаль.

– А на севере – мой замок, – рассудительно сообщил сэр Роберт. – И я полагаю, что нам следует отправиться туда, – заключил он.

Спорить никто не стал: в конце концов в замке и безопаснее, и кормят там наверняка вовремя. Сэр Роберт проницательно улыбнулся и семимильными шагами направился на север. Бывший конюший едва поспевал за ним, а Элементалю вообще пришлось весьма туго, поскольку там, где крестоносец делал шаг, ему приходилось делать три. Он не грустил – он пел о красавице-утопленнице, с каждой милей все громче и громче… Пока тяжелая рука Фредерика не опустилась ему на плечо и с прямым намеком не сжала его так, что Элементаль благоразумно решил петь про себя. Это было, конечно, не столь упоительно.

Путники петляли по опушкам и вновь углублялись в лес. Знойный воздух опалял им горло, пот застилал глаза, однако они, не останавливаясь ни на минуту, вытирали на ходу разгоряченные лица и, отгоняя назойливых мошек, неутомимо шли дальше. Скудные припасы были давно уже съедены. Усталость давала о себе знать: постепенно они начали останавливаться все чаще, да и отдыхали теперь куда дольше, чем это было поутру. После долгого перехода под сенью крон они вышли на опушку и оказались перед уходящим за горизонт девственным лугом. Сэр Роберт указал на высокий холм, который поровну делили между собой лес и луг. Элементаль и Фредерик поняли его жест без слов – необходимо было подняться на вершину и осмотреться.

Они медленно побрели наверх. Элементаль стиснул зубы: холм, на который в другое время он взошел бы без особого труда, теперь стал для него проклятием. "Я дойду! – подбадривал он себя и время от времени сопел: "Красотка моя!". На вершине сэр Роберт разрешил друзьям отдохнуть, а сам принялся зорко оглядывать окрестности.

– Что-то здесь все равно не так, – закончив осмотр, пробасил он. – Глянь-ка, Фредерик, все-таки я отсутствовал в родных местах долгие шесть лет.

Фредерик даже не стал подниматься. Он лишь отвел глаза в сторону и тихо произнес:

– Я это заметил еще в пути, но побоялся вам сказать, потому что сам никак не могу понять, что же так смущает меня в этих пейзажах. Они – такие и… И как будто бы совсем не такие!

– Что не так? Как не так? – Элементаль в порыве вскочил на ноги. – Все на месте, ровным счетом такое, какое должно быть!

– Поверь, пришедший с юга, я знаю эти места лучше тебя, – твердо произнес Фредерик. – А если даже сэру Роберту кажется, что здесь не все в порядке, стало быть, так оно и есть! – закончил он.

– Это вам кажется оттого, что вы оба – мертвы! – резко бросил Элементаль.

– И что? – насторожился сэр Роберт. – Продолжай!

– Ну, не знаю… Может, с памятью что-нибудь… – замялся Элементаль.

– Да нет, стихослов, с памятью-то у меня как раз все в порядке. – Сэр Роберт нахмурился. – Я даже помню, что обещал отправить кого-то к праотцам! Здесь что-то другое, и нам необходимо это выяснить, ибо от тебя, как я погляжу, мало проку… Идем!

Сэр Роберт бодрым шагом поспешил вниз. Элементаль и Фредерик молча последовали за ним.

Приближался вечер. Уставшие путники все брели вперед по нескончаемому зеленому лугу. Он имел небольшой южный уклон, и идти все время в горку было вдвойне тяжелее. К тому же чем выше они забирались, тем суше становился остывающий воздух. Опалив легкие, он выбивал пот, но не придавал сил. Ближе к вершине сочную траву под ногами сменила выжженная солнцем земля – каждый шаг поднимал пыль, отчего плетущемуся позади Элементалю доставалось больше всех: жизнь стала казаться ему лишь чередой желтых дорог. Пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, он запел во весь голос:

Жизнь наша – нитка желтых дорог,

Желтых дорог, страстей и тревог!

Поперхнувшись пылью, Элементаль замолчал, а прокашлявшись, потребовал сделать привал.

– Ведь неизвестно, сколько нам еще идти! – проворчал он и уселся на землю.

Сэр Роберт согласился и расположился рядом. Фредерик остался стоять.

– Посиделки на пышущей жаром пыльной земле не самый приятный отдых, – рассудительно буркнул он.

Элементаль скорчил гримасу притворного удивления, но оставил замечание без ответа. Пять минут привала расставили все по своим местам. Фредерик оказался прав: отдых быстро превратился в пытку – вскоре вся троица уже шагала дальше, оставляя позади себя цепочку следов. Когда вечер сменила ночь, путники, остановившись на вершине склона, решили, что настало самое время хорошенько поспать. В самом деле, сколько еще предстоит идти, никто не знал.