Черный рассвет (original mix)

– Что скажешь, Колян? – спросил у меня Димон. – Мне лично стремно как-то лезть во все эти движения.

– Мне, если честно, тоже, – признался я.

– Ну тогда отбой.

Расстроившись оттого, что не получилось убедить нас вмазаться маком, Прицеп предложил взять еще бухла и поехать ко мне домой, чтобы уже с концами там остаться на ночь. Я поддержал эту идею, так как сам уже хотел поехать домой, тем более, что на следующий день мне надо было идти в церковь по просьбе мамы. Но тут случилось кое-что неожиданное. Волк внезапно согласился на предложение Егора замутить мака. Получается, что я оставался в меньшинстве. Радостный Прицеп тут же набрал «варщика» и попросил скинуть сообщение с перечнем необходимых ингредиентов для приготовления этого чудо-раствора. Когда он зачитал список, то я, конечно, опешил оттого, что в него входило. На мгновение мне показалось, что если добавить к этому списку какой-нибудь радиоактивный материал, то легко можно было бы создать атомную бомбу. Растворитель, уксус, сода, таблетки и другие не самые заманчивые вещества, которые меньше всего хотелось бы ощущать в своих венах. Но решение было уже принято, и мы поехали на поиски ингредиентов.

***

Самым сложным оказалось приобрести растворитель, так как был уже вечер, и практически все магазины с этим товаром оказались закрыты. К тому же нам нужен был именно определенный растворитель, и в итоге мы потратили больше часа на его поиски. Неожиданно для себя эту заветную жидкость мы нашли в маленьком магазине автозапчастей на окраине города. Потом на нашу голову свалилась новая проблема. Прицеп никак не мог дозвониться до «варщика». Телефон долго был недоступен, по всей видимости, он готовил зелье очередным флибустьерам, которые попали к нему раньше нас. Спустя где-то сорок минут Егор все-таки дозвонился, и мы наконец-то отправились по заветному адресу.

Пришвартовав свое судно в самом темном месте двора, наша команда с необходимыми ингредиентами покачиваясь двинулась в сторону подъезда. Попав внутрь, я сразу понял, что мы не ошиблись, так как в нос ударил резкий запах растворителя вперемешку с уксусом. Несмотря на то, что квартира находилась на третьем этаже, запах ощущался во всем подъезде. Я почему-то сразу мысленно пожалел соседей, которые живут в таких условиях. В пролете между этажами валялось несколько упаковок от шприцев и колпачки от иголок, которые, опять же, являлись как бы подсказками о том, что мы на верном пути. Ну и последним доказательством стала облезлая, дряхлая дверь, которая, казалось, могла вот-вот отвориться от малейшего сквозняка, и неработающий звонок рядом с ней. Аккуратно постучали, сначала нам никто не отворил, но когда Прицеп ебнул в эту дверь так, что она чуть не слетела с петель, в квартире послышался шорох.

– Ты от Альфонса? – спросил какой-то тип у Егора, когда отворил нам дверь.

– Да, – ответил Егор.

– А эти двое кто?

– Они со мной тоже.

– Вам сколько надо?

– Ну чтобы нормально было и еще завтра поправиться, – сказал Волк.

– Тогда бабки давайте сразу, – потребовал с ходу он.

– Сколько? – спросил я.

– Полторашку.

– Значит, с каждого по пятьсот, – сказал Прицеп и передал ему деньги после того, как мы скинулись.

– Заходите, – пробурчал нарк и впустил нас в хату.

Попав внутрь, я сначала даже зажмурился от того, что мне в нос ударила гремучая смесь из самой разнообразной вони. Запах основных ингредиентов для приготовления опиумного раствора – растворителя и уксуса – перемешивался еще с целой кучей самых отвратительных ароматов: сигарет, пота, вонючих носков, сырости из ванной и прочих. Я как будто оказался в средневековой таверне, где нашли свое пристанище самые низшие слои общества того времени – прокаженные, чумные, юродивые и так далее. Пол устилал черный от грязи паркет, в который с годами въелись отчаяние и безысходность положения обитателей данного места. Отсутствовавшие кое-где доски этого самого паркета как будто вели обратный отсчет времени, отведенному местным постояльцам. И это было похоже на своего рода проклятие, которое, казалось, спадет в тот момент, когда на полу останется определенное количество паркетных досок, и однажды в дверь постучатся доблестные опера и снимут заклятие, или же, может, случится пожар от вспыхнувшего растворителя, который сожжет дотла это богом забытое место. Ну а может, произойдет еще что-то. В любом случае страдания людей так или иначе прекратятся, и это будет облегчением для них.

Дальше случилось то, чего я больше всего боялся… Хозяин притона любезно попросил нас разуться. Меньше всего в жизни мне хотелось бы ходить в светлых носках по такому полу, но я ничего поделать не мог, и пришлось разуваться. Мы прошли на кухню, где сидело за столом на табуретке еще одно тело. В его рту медленно тлела сигарета, а сам он то и дело залипал, медленно покачивая головой, словно маятником, чтобы сохранять баланс и не рухнуть с этой табуретки. Глаза резало от табачного дыма, который застилал абсолютно все пространство этой богадельни. В углу кухни стояла старая советская газовая плитка с четырьмя конфорками – двумя маленькими и двумя большими. С одной большой была снята насадка, и из нее полыхало огромное пламя, как будто из Вечного огня. Потолок кухни был почерневшим от копоти, и местами с него осыпалась побелка. Справа от плитки располагалось окно, прикрытое желтыми занавесками, которые, по всей видимости, изначально были белыми, но, годами впитывая никотин и смолы, исходящие от табачного дыма, приобрели новый оттенок. В противоположном от плитки углу находилась раковина, в которой громоздилась целая гора немытой посуды: сковородки, тарелки, рюмки, чашки и так далее. В общем, данное место можно было назвать эталонным притоном, и если бы здесь задумали снять фильм, посвященный классическим наркоманам, то лучшей обители было не найти.

Мы поздоровались с втыкающим на табуретке туловищем, которое, как оказалось, звали тоже Дима, как и Волка. Потом хозяин притона, которому я тут же дал прозвище Алхимик, встал на табуретку и полез рукой в вентиляцию, предварительно сняв с нее решетку. Достав оттуда два черных небольших целлофановых пакета, он спустился и положил их на стол. Взяв один из них в руки, я увидел внутри маковые семечки. И тогда до меня дошло, что это и был основной ингредиент для приготовления нашего чудо-вещества.

Проверив содержимое пакета, который мы принесли, и убедившись, что мы ничего не забыли, Алхимик велел кому-то одному остаться на кухне, а остальным пройти в зал, чтобы не мешать в приготовлении опиума. Помогать вызвался Волк, а мы с Прицепом пошли в зал дожидаться, когда произойдет заветная реакция, и мы наконец-то будем вознаграждены за наши труды.

Зал представлял собой не менее удручающее зрелище, чем кухня. В углу стояла старая скрипучая кровать, у которой отвалились один подголовник и ножки, а на ней валялось сальное ватное одело с многочисленными прожженными дырками, которые образовались от не затушенных бычков. Напротив обнаружился древний советский телевизор с антенной сверху. на экране шло какое-то очередное модное ток-шоу, которое едва можно было разглядеть из-за помех. Я и не думаю, что оно вызывало интерес у хозяина этой квартиры. Скорее, телевизор работал просто для фона, чтобы создать иллюзию присутствия здесь некой домашней обстановки. Но даже шум этот не мог приглушить давящего, гнетущего чувства одиночества, которое пропитало собой всю квартиру…

Спустя где-то двадцать минут запах уксуса и растворителя резко усилился, и это подсказывало нам, что алхимики, которые заперлись на кухне, вот-вот изготовят волшебный эликсир. И действительно вся окружающая обстановка как будто бы свидетельствовала о том, что завсегдатаи и постояльцы этого места каждый раз приходят за новой порцией магического эликсира, который изготавливает для них местный алхимик. Зелье, которое может на какое-то время вдохнуть в их усопшие души жизнь, становится для них ее же смыслом. Но самое печальное заключается в том, что, приходя в очередной раз за новой дозой, они больше всего мечтают никогда больше сюда не вернуться, в глубине души надеясь, что этот визит теперь уж точно станет последним…

– Ну что, ребятки, вы готовы отведать нашей кухни? – спросил Волк, еле шевеля языком, когда зашел в комнату. По его виду сразу можно было сказать, что он уже вмазался, и его конкретно убило.

– Давай быстрее, а то мы уже чуть не уснули здесь! – пожаловался Прицеп. – Так вы еще там и вмазывались, оказывается.

– Ну естественно, должны же мы были убедиться в качестве нашего раствора, – прохрипел барыга.

– Вот, держите, господа, – залипая, пробурчал Волк и выдал нам по огромному шприцу с темно-коричневой жидкостью внутри.

– Как таким баяном делаться? – с недоумением спросил я.

– Ладно, давай я тебя сделаю, а ты мне потом поможешь зажать и подержать руку, – предложил Прицеп, – так как на это туловище (махнул в сторону Волка) рассчитывать уже не приходится.

– Хорошо, давай.

Признаться честно, мне было страшно вгонять этот раствор в свою вену, так как он выглядел очень ядовито, и его было очень много – где-то в районе трех с половиной кубов, а я до этого никогда не употреблял такое большое количество внутривенно. Но деваться некуда, и я, закатав рукав, оголил «центр» для укола. Надо сказать, что у Егора рука уже была набита, и ему не составило труда вмазать меня. Спустя несколько секунд после введения последней капли раствора я просто обомлел от того, что начало происходить со мной. Если бы я в тот момент стоял на ногах, то наверняка бы они у меня подкосились, но хорошо, что я сидел на диване, а потом и вовсе лег на него, свесив ноги на пол. С ног начала подниматься волна тепла, растекаясь по всему телу и отдавая приятными покалываниями в кончиках пальцев рук. На лицо как будто сползла маска умиротворения и покоя – абсолютного блаженства. Голос стал хриплым, зрачки сузились до размера иголки, а движения стали плавными и размеренными.

– Ты заебал валяться, давай уже помоги мне, – голос Егора вернул меня в действительность, и тут я заметил, что он закатал рукав и, видимо, не дождавшись меня, попытался сам поставиться, но все его попытки были тщетными, и он лишь наделал себе несколько проколов, из которых теперь обильно сочилась кровь прямо на грязный паркет. А в «баяне» раствор стал темно-бурого цвета, так как он перемешался с кровью. Выглядело все это достаточно омерзительно.

– Ты что, не мог меня дождаться, что ли? – еле выдавил я из себя и тут же начал залипать.

– Ты уже минут пятнадцать втыкаешь так! И Волк тоже вон в углу на кресле растекается!! Волк!!! Димон, бля!!!

– Хули ты орешь? Ща соседи мусоров вызовут, – раздался голос с кухни, – давай сюда свою пукалку, ща ужалю тебя, а то заебал орать, – сказал барыга-алхимик и вырвал шприц из рук Прицепа.

После пары неудачных попыток ему все-таки удалось вмазать Егора, и тот наконец-то успокоился и начал ловить приход. Потом он с трудом достал из пачки сигарету, кое-как прикурил ее и залип с ней во рту…

***

– Бля, что с ним!? – с недоумением спросил я, когда немного пришел в себя и увидел, как Волк с барыгой трясут Прицепа и отвешивают ему хлесткие пощечины.

– Что-что! Не видишь, что ли? Отъехал пассажир!!!! Принеси воды лучше холодной!!

– В смысле отъехал!? Передознулся, что ли!?

– Да, братан! Передоз у него!!! Надо откачивать быстрее! – громко пояснил Волк.

Я ломанулся на кухню, схватил первую попавшуюся кружку с желтым налетом внутри, сполоснул ее и набрал холодной воды. Когда я вернулся в комнату, то оцепенел от увиденного – Прицеп лежал на полу на спине с закатившимися глазами и синими губами, а Волк хлестал его по щекам, в то время как Алхимик стучал кулаком по груди. Из его нутра раздавался жуткий хрип после каждого удара барыги.

– Бля, ты уебался!? Ты ему ща все ребра переломаешь нахер!!! – не выдержал я и, отшвырнув барыгу в сторону, взял за плечи, а потом приподнял Прицепа и вылил ему на голову стакан холодной воды.

– Забирайте его и уебывайте нахуй отсюда!!! Не хватало, чтобы он еще зажмурился у меня на хате, – злобно прокричал барыга и метнулся на кухню, чтобы отдать нам остатки раствора, который предназначался на завтра.

– Куда мы его в таком виде потащим? – огрызнулся Волк.

– Мне похуй! Делайте что хотите!!!

– Лучше бы помог, чем сливаться!!!

– Чем? Похоронить его!? – с сарказмом ответил Алхимик.

– Он, блядь, еще живой!!! – не унимался Волк.